Молчание мертвых - Бренда Новак
Шрифт:
Интервал:
— Потанцуем? — предложила она.
Джо отпустил шуточку — мол, кто из них будет вести, — и Тим с Рэнди рассмеялись, а Базз отвернулся, сделав вид, что ничего не слышал.
— С удовольствием. — Кеннеди положил руку на талию партнерши, рассчитывая увести ее подальше, пока Джо не выдал что-нибудь еще в таком же духе.
Но Дженис уходить не спешила.
— Я хотя бы нравлюсь женщинам, которых знаю, — парировала она, смерив обидчика взглядом. — О тебе такого не скажешь.
Джо покраснел.
— Ох и поддела ж она тебя, малыш, — толкнул его в бок стоявший рядом Тим. — Ловко поддела.
Теперь рассмеялся даже Базз.
— Ты что, кобелиха жирная, думаешь, это смешно? — вспыхнул Джо. — Я хоть от зависти к пенису не страдаю.
Взгляд Дженис медленно скользнул вниз и остановился на его ширинке.
— А страдать есть от чего — с таким-то размером.
Не найдя контраргументов, Джо уже сделал шаг вперед, но Кеннеди, увидев в глазах приятеля хорошо знакомый и не предвещающий ничего хорошего блеск, потянул Дженис за собой — подальше от неприятностей.
— Джо просто дурак, — пробормотал он, пробиваясь к танцполу через плотную толпу.
— Ты и сам туго соображаешь, если только сейчас это понял.
— Он спас мне жизнь.
— Ну да, только сначала, наверно, сам же и толкнул в речку.
Кеннеди никогда еще не танцевал с Дженис. Обычно они с подругой — или партнершей, если слухи соответствовали действительности, — ограничивались тем, что потягивали пиво в баре, гоняли шары в бильярдной или, сидя в уголке, смотрели футбол на большом экране под чипсы и сальсу.
— А где сегодня Констанс? — спросил он.
— Поехала в Нэшвилл навестить отца.
— Так она из Нэшвилла?
— Ее отец там живет, а Констанс росла в Мичигане, с матерью.
Запас общих тем быстро заканчивался.
— Так ты, значит, сегодня здесь одна?
— Да, но только ненадолго. Вообще-то я уже домой собиралась, но увидела тебя и осталась…
— Меня?.. — удивился Кеннеди.
— Да. Может быть, и глупо с моей стороны, но… — Дженис оглянулась по сторонам и, понизив голос, добавила: — Мне надо кое-что тебе сказать.
Вот так сюрприз! Что такого могла сказать ему Дженис Майклсон?
— Насчет чего?
— Слышала, ты вроде как встречаешься с Грейс Монтгомери.
— Ох, только не говори, что теперь и ты за меня не проголосуешь, — невесело усмехнулся Кеннеди.
— Встречаешься ты с Грейс или нет, мне безразлично — мой голос тебе обеспечен. Но есть вещи поважнее выборов, вот почему я и решила, что должна сообщить тебе кое о чем.
— Что ж, внимательно слушаю.
Она снова оглянулась, словно не зная, с чего начать.
— Итак?
— Надеюсь, мне не придется об этом пожалеть, — с тяжелым вздохом пробормотала Дженис и жестом попросила его наклониться.
Заметив, как вытянул шею Джо, Кеннеди повернул ее в другую сторону.
— В ночь, когда исчез преподобный Ли Баркер, я видела Клэя Монтгомери в его машине.
— В какое время?
— Точно не знаю, но поздно. Очень поздно.
Сбившись с ритма, Кеннеди оступился и едва не упал на партнершу. Оставив попытки изобразить что-то вроде танца, он схватил Дженис за руку и отвел подальше от Джо и остальных.
— Повтори, что ты сказала.
— Ты уже слышал.
— Но это невозможно. Все Монтгомери в один голос утверждают, что не видели ни Баркера, ни его машину после шести, когда он отправился в церковь.
— Ты не хуже меня знаешь, что Мэдлин, единственная, кто мог бы сказать правду, провела ту ночь в доме подруги.
Теперь обернулся уже Кеннеди — проверить, нет ли кого поблизости.
— Ты уверена, что видела именно Клэя?
— Абсолютно.
Он не заметил в ее ответе ни тени сомнения, и от этой ее уверенности ему стало не по себе.
— Почему?
— Потому что я его видела. Своими глазами. Я ехала навстречу.
Он замер, пытаясь в полной мере оценить значение услышанного и возможные последствия этого нового свидетельства для Грейс, своей семьи, Винчелли, Монтгомери, всего города.
— Где это было?
— По дороге на Госсет. Я возвращалась в город. Он ехал в противоположную сторону, из города. Да, еще. Следом ехала его мать на своем стареньком «форд-фэр-лейне».
Кеннеди помассировал виски. Прошло столько лет, а Дженис разговорилась только теперь?
— Но почему ты еще тогда ничего никому не сказала?
— Не забывай, мне было только семнадцать лет.
— И что?
Дженис пробубнила что-то в ответ — так тихо, что он не разобрал ни слова.
— Что? Говори яснее.
— Непонятно? Мне пришлось бы рассказать, что я делала за городом так поздно, — сердито бросила она.
Стоявший неподалеку Лу Бертрам обернулся и удивленно посмотрел на них. Кивнув Дженис, чтобы следовала за ним, Кеннеди отошел в дальний угол.
— И что же ты делала?
— Не хочу говорить.
— Теперь отмалчиваться уже поздно.
Она переступила с ноги на ногу, подбоченилась и тяжело вздохнула.
— Я возвращалась от Лори Хендерсен, ясно?
Лори Хендерсен? Времени прошло немало, но Кеннеди сразу же вспомнил свою учительницу истории. Он уже заканчивал школу, когда Лори вместе с несколькими знакомыми из Джексона организовала в центре города парад в защиту прав геев. Вскоре после этого ее дом сгорел дотла.
— Вон оно что, — пробормотал Кеннеди, поняв наконец, почему Дженис так долго хранила молчание.
— Да. Я не могла ничего сказать. Было уже за полночь. Мои родители даже не знали, что меня нет дома. Лори бы точно лишилась работы. Не мне говорить тебе, как этот город относится к тем, — она понизила голос, — у кого другие предпочтения. А уж отношения между учительницей и ученицей… Столько лет прошло, а ведь ничего не изменилось.
— Так почему ты сейчас рассказываешь об этом мне? — с раздражением спросил Кеннеди. Уж лучше бы он вообще ничего не знал. Ничего такого, что способно отравить жизнь женщине, которая стала ему дороже всех. Он ведь спрятал Библию и дал себе слово держать рот на замке.
— А ты как думаешь? — хрипло прошептала Дженис. — Хочу предупредить, что Винчелли, может быть, и правы насчет Баркера. Что еще могло произойти в ту ночь? Клэй ехал из города. Машину преподобного никто больше не видел. Что это значит, решай сам. По-моему, догадаться не трудно.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!