Великие тайны золота, денег и драгоценностей. 100 историй о секретах мира богатства - Елена Коровина

Воинович и сам понял, что занятие это дурацкое, сжег все спиритические бумаги, отслужил в доме молебен, а сам стал подолгу каяться. Так и скончался коленопреклоненным в очередной молитве, не дожив до пятидесяти трех лет. Говорят, что в тот самый день в магазине Волкова, вновь напомнил о себе. С грохотом, перепугав приказчиков, лопнула одна из стеклянных панелей кукольного домика, и все фигурки попадали на пол.

Сам Волков после того случая тоже недолго протянул, а его наследники решили, от греха подальше, пожертвовать домик одному из московских приютов, предложив продать его и использовать вырученные средства на содержание престарелых больных. Но после «помещения в приют» домик в прежнем виде более никто не видел: его стеклянная оболочка была окончательно разрушена, а интерьеры разрознены.

Впрочем, большая часть предметов «домика Нащокина» со временем все же нашлась. В начале XX века художник Сергей Александрович Галяшкин обнаружил их у старого антиквара из Луги. Вместе со своим братом ему удалось выкупить реликвию и даровать ей вторую жизнь. Все сохранившиеся предметы интерьера, которых насчитывалось свыше шестисот, вместе со сделанными заново фигурками были помещены в специально сооруженный деревянный раздвижной футляр в виде двухэтажного дома и в 1910–1911 годах выставлялись на всеобщее обозрение в Петербурге и Москве. Братья Галяшкины надеялись, что кто-нибудь из известных меценатов выкупит у них уникальный памятник пушкинской эпохи. Но, несмотря на немалый интерес публики и даже императорской фамилии, никто на это так и не решился.

Однако расстаться со своим ценным имуществом новым владельцам все-таки пришлось, хоть и не по собственной воле. Домик был реквизирован Советским государством после октября 1917 года. Сначала он оказался в московском Историческом музее, но впоследствии его перевезли в петербургский Музей А.С. Пушкина, — так весьма парадоксальным образом век спустя исполнилась воля его создателя.

Ну а в 2002 году, к 200-летию Павла Войновича Нащокина этот выдающийся памятник художественной культуры привезли на выставку в один из московских особняков, где он некогда находился, — в знаменитую ныне галерею «Дом Нащокина» в Воротниковском переулке. И началось необъяснимое: в реальных стенах что-то вздыхало и постукивало, а интерьеры кукольного домика отзывались теми же тоскливыми звуками. Видно, домик показывал, что все еще скучает по своему настоящему хозяину.

Великого француза Александра Дюма знает весь мир.

До сих пор его книги в списке самых читаемых, его герои — любимейшие, давно шагнувшие и на сцену, и в фильмы, и даже в компьютерные игры. Для фанатов романтических приключений папаша Дюма — их незабвенное ВСЕ.

Действительно, такого обожателя азартной, экстраординарной жизни, как жизнелюб Дюма, еще поискать. Конечно, он не скакал за подвесками, как его герои мушкетеры, и не фехтовал на шпагах (стоит же учитывать объемную комплекцию отца приключенческой литературы), но уж пожить любил на полную катушку. В юности, как и его д’Артаньян, Александр Дюма явился в Париж с двадцатью франками в кошельке, не имея ни друзей, ни покровителей, но в кратчайшие сроки обзавелся и теми и другими — и в огромных количествах. Если уж Дюма дружил, так мог отдать последнюю рубашку. В лучшие времена на столе у писателя стоял огромный мерный бокал вина, из которого сам Александр обожал пить никак не вино или шампанское, а простую воду, когда писал свои шедевры. А вот когда, засунув рукописи в ящик, он отрывался от работы, в этот огромный бокал насыпались золотые монеты. И каждый пришедший мог безо всякого спроса у хозяина взять из бокала хоть горсть золота.

Дюма всегда жил с размахом, шумно, яростно. Обожал вкусную еду, недаром всю жизнь собирал рецепты самых отменных блюд, а потом издал объемистую кулинарную книгу. Любил устраивать фантастические праздники. Например, после феерического успеха «Графа Монте-Кристо» Дюма дал грандиозный костюмированный бал, на который гости явились одетыми как герои его саги. Так на этом вечере было выпито 1100 бутылок шампанского и вина. А уж сколько гостей посетило тогда писателя, и сказать трудно — они тянулись нескончаемым потоком.

В другой раз Дюма пригласил гостей на специально снятую виллу под Парижем, куда предстояло добираться на поезде. Так доход железнодорожной дороги составил 20 тысяч франков — сумму, баснословную по тем временам.

Правда, и работал Дюма-писатель столь же яростно, как и предавался удовольствиям. Часто, пока его гости, званые и незваные, пили и ели в его доме, играли на бильярде или гуляли по саду, сам Дюма, заперевшись в кабинете, рьяно строчил все, что ему заказывали: романы и стихи, пьесы и статьи, путевые заметки и изысканные рецепты кушаний. Чтобы не запутаться, писатель изобрел собственную систему: текст романа писал на голубой бумаге, статьи — на розовой, стихи — на желтой, пьесы же — на белой. Ведь часто роман приходилось откладывать (тогда романы издавали главами в газетах) и хвататься за создание очередного действия пьесы, репетирующейся в театре. Дюма трудился по шестнадцать, а то и по двадцать часов в сутки, как истинный раб на галерах. Ну а если требовалось написать что-то срочно, мог вообще сварганить книгу за три дня. Конечно, там оказывалась масса нелепостей и несуразностей — никто же не редактировал написанное. Но читатели все равно глотали роман взахлеб.

Стоит ли говорить, что отношение папаши Дюма к получаемым деньгам было столь же безалаберно, как и вся его стремительная жизнь? Недаром его сын (тоже писатель и тоже Александр Дюма) говаривал: «Мой отец — это большое дитя, которым я обзавелся еще в младенчестве». Так вот это «дитя» частенько бывало баснословно богатым. Тогда Дюма шиковал, покупал дома, ковры, антикварную мебель, золотую посуду. Среди его приобретений был даже и замок, названный «Монте-Кристо». Туда друзья писателя съезжались без предупреждения и гостили месяцами. Дюма оплачивал их долги, дарил щедрые подарки. Словом, через какое-то время деньги у него кончались. Антиквариат шел на распродажу, золото — в ювелирные магазины, замок закладывался в банк до лучших времен. Слуги разбегались без жалованья, писатель оставался один. Начиналось безденежье, когда папаша Дюма стряпал себе сам за неимением денег на оплату даже дешевенькой кухарки. Тогда, правда, наступало время кулинарных озарений, ведь нищий автор «Трех мушкетеров» любил вкусно поесть, недаром же он отличался тучной комплекцией. Всем известно, что именно Дюма, у которого как-то на обед нашлись всего пара луковиц и корка черствого хлеба, придумал знаменитый луковый суп, которым теперь гордится французская кухня.

Но и во времена безденежья писатель трудился не только над луковыми супами. Дюма вообще был трудоголиком, иначе как бы он написал 646 книг?! Словом, через несколько месяцев авторские гонорары снова выводили писателя из безденежья. Опять выкупался антиквариат, появлялись роскошные одежды, закатывались лукулловы, а никак не луковые, пиры. И все это в замке «Монте-Кристо», выкупленном из залога.