Грани безумия. Том 1 - Ирина Успенская

Его родители понимающе кивнули, как и лорд Бастельеро. Навестить родню – что может быть естественнее? Лучано поймал вопросительный взгляд бретера, осведомленного об истинном положении дел, и виновато улыбнулся. Гильдия – единственная семья, которая есть у Шипа. Во всяком случае, только она может потребовать ответа так, что уклониться невозможно.

– Съездим без вас, – благодушно махнул рукой лорд Себастьян. – Все равно вы, южане, плохо знаете, как строить у нас в Дорвенанте. Озерный край – это, конечно, не Дильмах или Невия, но и не ваша Итлия.

«Как же хочется вернуться, – с той же холодной тихой тоской подумал Лучано. – Увидеть этот дом, снова окунуться в озеро, где купалась она… моя синьорина Весна! Может, предсказание гадалки Минри все-таки останется несбывшимся? Вдруг моя судьба снова свернула с проложенной колеи? Не хочу умирать… Ни счастливым, ни несчастным! Хочу жить! С ними, для них… Мне теперь есть для кого жить, надо же! И ведь не расскажешь никому, не пожалуешься. Перед Альсом надо держать лицо, иначе с него станется натворить что-нибудь. А остальные… помочь они не смогут, значит, и говорить об этом незачем».

– А еще Лучано передаст письмо родным моей жены, – вздохнув, добавил Альс. – Они тянут с обещанным кредитом, хотя мы с Дунканом уже определили места для строительства первых мануфактур. Нужно до холодов заложить фундамент, чтобы весной быстро достроить остальное. Дело за Риккарди. Но они, видимо, ждут, пока родится ребенок? Не понимаю, почему?

– Это как раз вполне понятно, – рассудительно сказал грандсиньор Бастельеро. – Риккарди расчетливы, не зря же их зовут торговыми принцами. Честь у них тоже скорее торговая, чем дворянская. Им трудно поверить, что вы, ваше величество, в любом случае исполните обязательства, даже если брак с ее величеством не принесет должных плодов.

– Вы что же, намекаете?..

Альс возмущенно уставился на отцовского гостя, и тот, виновато улыбнувшись, покачал головой:

– Ну что вы, ваше величество! Я всей душой желаю ее величеству благоприятного разрешения от бремени. Но выносить и родить ребенка – тяжкий труд, и он не всегда успешен. Я не устаю молиться Всеблагой о продолжении вашего рода, как и… моего.

– Айлин хорошо себя чувствует? – Аластор успокоился так же быстро, как вспыхнул, а в его голосе Лучано отчетливо услышал вину. – Во время нашей последней встречи ей стало нехорошо. Надеюсь, это прошло?

– Моя дорогая невестка – в высшей степени достойная и милая леди. – А вот в голосе Бастельеро-старшего прозвучала прямо-таки отеческая нежность. – Она действительно была не совсем здорова эти дни, но сейчас ей лучше.

– Бедная девочка, – сочувственно сказала синьора Джанет. – Она слишком молода и еще не оправилась от испытаний. Помню, я тоже тяжело носила первенца, хотя на мою долю не выпало ничего подобного. Дорогой лорд Аларик, не отвезете ли вы ей небольшой подарок? У нас в оранжерее расцвело миртовое деревце в горшке, его запах очень полезен дамам в положении, он лечит головную боль и тошноту. Впрочем, вы ведь без кареты? Тогда, боюсь, вам будет неудобно…

– Я могу отвезти, матушка, – быстро подсказал Альс. – Если лорд Бастельеро не против нашего визита.

Какой именно из лордов Бастельеро мог бы воспротивиться приезду короля, он уточнять не стал, и грандсиньор Бастельеро-старший почтительно склонил голову.

– Сочту за честь, ваше величество, – церемонно отозвался он, и сердце Лучано радостно дрогнуло.

Еще раз увидеть Айлин до отъезда! Конечно, наедине их никто не оставит, палаццо ее мужа полно любопытных глаз и ушей, но хотя бы увидеть ее! Сказать несколько слов, посмотреть в самые красивые на свете женские глаза… Нет-нет, он ни за что не скажет ей, что эта встреча вполне может оказаться последней. Синьорине и так непросто нести тяжелую ношу нежеланного замужества и беременности. Зачем ей волноваться? Вот если Лучано и правда не вернется… Что ж, тогда он попросит у Претемной великую милость остаться в этом мире призраком. Айлин видит неупокоенные души, значит, живой или мертвый, он сумеет быть ей полезным!

– Я прикажу садовнику перевязать горшок сеткой, – кивнула синьора Джанет с полнейшим спокойствием, словно король, собравшийся ехать верхом в обнимку с цветущим миртом, самое обычное дело.

Вот интересно, Аластор заметил, что подарок его милая матушка посылает синьорине Айлин, а не собственной невестке, хотя в положении обе? Кажется, да. Вот и снова тень мелькнула во взгляде. Что же все-таки у них с Беатрис? Может, Альс постепенно прозревает? На музыкальном вечере его драгоценная гадюка была очень уж неосторожна. Даже странно… Неужели это беременность так действует? Раньше Беатрис ни на миг не позволяла себе снять маску безупречности.

Когда Аластор, взлетев в седло, невозмутимо принял у садовника этот самый горшок с пышным нарядным миртом, Лучано даже не стал скрывать улыбку.

– Может, пусть кто-нибудь из гуардо возьмет? – предложил он и покосился на очень серьезное лицо лейтенанта Минца. – Ладно бы везти букет, но целое деревце – это как-то чересчур, м? Тебе же поводья держать неудобно.

– Я все равно одними коленями правлю, – отмахнулся Альс. – Лучше скажи, ты уверен, что хочешь поехать? Может, просто… ну… продлим этот твой контракт?

И посмотрел с такой надеждой, что Лучано почувствовал себя полным мерзавцем. Никогда ему не стать порядочным человеком, если приходится врать лучшему другу. Но он уверенно отозвался:

– Не стоит, монсиньор. Мои родственники будут рады оказать вам услугу, так что я очень скоро вернусь.

Аластор глянул недоверчиво, но промолчал. Его Огонек фыркнул и стукнул копытом, не одобряя такой странный груз на своей благородной спине, а Донна потянулась мордой к цветущим веткам, явно намереваясь испробовать их на вкус.

– Прекрати немедленно! – возмутился Лучано. – Что за манеры? Ты же порядочная дорвенантская лошадь, зачем тебе южный мирт?

– А зачем твоему еноту монеты и пряжки? – немедленно кинулся на защиту гнедой Альс. – Он их даже не ест! А Донна, может, жеребая!

– Жеребая?! – Лучано с подозрением взглянул на кобылу, которая ответила ему невиннейшим взглядом, точь в точь девица, что вернулась с гулянья к утру и уверяет папеньку, что вела себя безупречно. – Да нет, конюх бы мне сказал… Ведь сказал бы, правда?! И вообще, разве в конюшнях такое может быть? Я имею в виду – без позволения хозяина.

– Ну, я бы за наших жеребцов ручаться не стал, – хохотнул Альс. – Вряд ли они придут к тебе за разрешением, а конюх мог и не уследить. Поди потом разбери, кто виноват, да и вина это не сказать, чтобы большая. Ты же не собирался крыть ее каким-то определенным жеребцом?

– Да я вообще не собирался! – взвыл Лучано под понимающие ухмылки Аластора и всех остальных, включая гуардо. – Зачем мне жеребенок? То есть зачем ей жеребенок? Донна, девочка моя, нам ведь не нужны такие сложности, м?

Донна снова невозмутимо потянулась за миртом, и Аластор легонько хлопнул ее по носу. Кобыла оскорбленно фыркнула и отвернулась, сделав вид, что не очень-то хотелось, а Огонек осуждающе посмотрел на всех и ласково ткнул ее мордой в шею. Наверное, заверял, что если ей все-таки хочется малыша, то вот он, самый горячий и замечательный жеребец, рядом и готов на все!