Генерал Скоблин. Легенда советской разведки - Армен Гаспарян

Велика была драма корниловцев, их смущение, разочарование, почти физическая боль. „Дело Скоблина“ грозило разложением полка. Но Господь милостив! На первом собрании корниловцев-парижан полковник Бояринцев ободряющим словом призвал всех к стойкости, к сохранению единения Корниловской семьи».

На страницах этой книги я почти по часам разобрал два дня: 22 и 23 сентября. И объяснить бесчисленное количество неточностей в коротком фрагменте воспоминаний очевидца событий капитана Григуля не в силах. Особенно в свете того, что в остальных частях статьи «Корниловцы в рассеянии» ошибок нет.

Но самую удивительную версию произошедшего рассказала дочь барона Врангеля Наталья Базилевская: «Скоблин был во главе Корниловского полка. Его корниловцы на руках носили! Женат он был на певице Плевицкой. Чудно пела! Она была агентом Советов. Поскольку штаб-квартира РОВС находилась в Париже, еще генерал Кутепов создал внутри РОВС подчиненную только ему структуру, которая вела разведывательную и диверсионную работу на территории советской России (оказалось, под контролем ОГПУ). В Париже была специальная контора, где они встречались, вся их боевая группа РОВС — Скоблин, адмирал Кедров, Кусонский, другие. Вот что интересно: должен был состояться корниловский обед (праздновали двадцатилетие корниловского полка), Скоблин — во главе его, и должен был присутствовать Миллер, который взял место Кутепова (того уже украли Советы). Обед начался, Скоблин сидит — а Миллера нет! Тут Кусонский вспоминает, что Миллер ему дал конверт, который велел открыть, если его не будет на обеде. Конверт открыли и прочитали: „У меня свидание с людьми из Советов, которые готовы помочь нам устроить в России тайные ячейки“ (помните, „Трест“, операцию ОГПУ). Все сразу бросились обратно в контору — решать, что делать. Одни должны были пойти к жене Миллера и сообщить ей об исчезновении (они жили в гостинице), а другие — в полицию. Решили так, стали одеваться — пальто, шубы. Скоблин вышел первым (а контора была на втором этаже). Когда вышли остальные, то Скоблина уже не было».

Разбирать подробно этот все нарастающий пласт чепухи я не стану.

* * *

Между тем охота на ведьм продолжается. Два американских историка — Марк Аронс и Джон Лофтус, работавшие в архивах Ватикана и западных спецслужб в конце 90-х годов, пришли к выводу: генерал Туркул работал на Главное разведывательное управление Генерального штаба СССР. Причем чуть ли не с Галлиполи. Легендарный герой Белого движения, убежденный монархист, заклятый враг коммунизма, он якобы снабжал дезинформацией секретные службы Франции, Германии, Италии, Японии и США. С ним лично встречались и консультировались Бенито Муссолини, министр иностранных дел Третьего рейха Иоахим фон Риббентроп, шеф немецкой военной разведки адмирал Канарис, один из основателей ЦРУ Аллан Даллес и десятки других политиков, несших ответственность за внешнеполитические решения своих правительств. Все они доверяли Туркулу, даже не догадываясь, что сообщаемые им сведения исходят из ГРУ.

Все это не ново. Впервые генерала заподозрили в связях с советской разведкой задолго до «Русской войны в Париже». Достаточно вспомнить Льва Троцкого. В статье с весьма символичным названием «Сталин, Скоблин и Ко» он, словно заправский прокурор, выносил вердикт: «31 октября 1931 года немецкая газета „Rote Fahne“ неожиданно опубликовала сообщение о том, что белогвардейский генерал Туркул, оперировавший в то время на Балканах, подготовляет террористическое покушение на Троцкого, Горького и Литвинова. По содержанию этого сообщения, по его тону, наконец, по его анонимности было совершенно очевидно, что информация исходит из самых глубин ГПУ. Советская печать не заикнулась об этом предупреждении ни единым словом, что еще более подчеркивало высоко официальный источник информации немецкой газеты Коминтерна. Троцкий находился в то время уже в изгнании, в Константинополе; Блюмкин за связь с Троцким был уже расстрелян. Естественно возникал вопрос: какую цель преследует ГПУ, делая это печатное предупреждение? Что имена Горького и Литвинова, состоявших под охраной ГПУ и не нуждавшихся в печатном предупреждении, были прибавлены только для маскировки, являлось очевидным для всякого мыслящего человека уже и тогда.

Французские и немецкие большевики-ленинцы обратились к посольствам СССР во Франции и Германии с письменными заявлениями примерно такого рода: „Раз вы сообщаете, что подготовляется покушение на Троцкого, значит, вы знаете, кто, где и как его подготовляет. Мы требуем от вас единого фронта по отношению к белогвардейским террористам. Мы предлагаем вам выработать совместно меры обороны“. Ответа не последовало. Наши французские и немецкие товарищи и не ждали никакого ответа. Им нужно было только подтверждение того, что, делая свое предупреждение, ГПУ хотело лишь заранее обеспечить свое алиби, а вовсе не помешать террористическому акту. Французские и немецкие товарищи приняли тогда свои собственные меры: охрана на Принкипо было значительно усилена.

Недавно, в процессе Плевицкой, весь этот эпизод всплыл снова на поверхность. Комиссар судебной полиции, согласно газетным отчетам, показал на суде следующее: „Туркул был когда-то храбрым генералом. В документах имеются указания, что он подготовлял одно время покушение на Троцкого. Генерал Туркул был недоволен не только Львом Троцким. Он был недоволен и генералом Миллером“.

Почему покушение Туркула не состоялось? Вероятнее всего, белогвардейцы не хотели попасть под маузеры большевиков-ленинцев. На процессе Плевицкой приподнят еще один уголок завесы над предысторией московских процессов. Ближайшие годы, может быть, даже месяцы, принесут раскрытие всех остальных тайн. Каин Джугашвили предстанет пред мировым общественным мнением и пред историей таким, каким его создали природа и термидорианская реакция. Его имя станет нарицательным для крайних пределов человеческой низости».

Но это было только начало. Слишком многие поступки и заявления Антона Васильевича Туркула в годы Второй мировой войны внушали опасения. Прежде всего — нежелание подчиняться генералу Власову, которого главный дроздовец постоянно называл «большевиком». Англичане и американцы тогда провели тщательное расследование. Выдвигалось три версии:

1. Антон Васильевич работал на Москву.

2. Туркул не был советским агентом и специально тянул время, чтобы спасти русских эмигрантов от участия в очередной авантюре.

3. Советская разведка использовала генерала «втемную», передавая ему информацию через источники, в надежности которых главный дроздовец не сомневался.

Допрашивали Туркула несколько месяцев. Опросили десятки свидетелей, изучили сотни документов. В результате пришли к выводу: Антон Васильевич никогда не работал на Лубянку.

Все происходящее произвело на генерала гнетущее впечатление. Именно тогда он и решил эмигрировать из Европы в Южную Америку. Даже написал письмо сыну генерала Кельнера, чтобы он помог ему получить визу в Венесуэлу. Когда же все было готово к отъезду, Антон Васильевич неожиданно передумал. Сдается мне, что это произошло после оглашения результатов следствия союзников.

Безусловно, Антон Васильевич Туркул был очень сложным человеком. Да, он однажды ошарашил всех: СССР — лишь одна из временных форм вечной России, после неизбежного крушения которой возродится монархия. Подобные мысли тогда часто посещали русских эмигрантов. Другой вопрос, что не каждый из них решился бы это произнести вслух. Туркул сказал. Но из этого вовсе не следует, что он работал на советскую разведку. Виной всему характер Антона Васильевича, который рубил сплеча правду-матку, от чего часто сам же и страдал. Уверен, что генерал и сам жалел, что когда-то оскорблял Евгения Карловича Миллера.