Мой Капитан. Работает полиция Чартауна - Саша Ларина

Вдох. Я должна взять себя в руки. Я сильная. Я ментал, в конце концов! Из последних сил концентрируюсь, тянусь к разноцветным нитям, сплетаю в тугие жгуты, упорядочиваю, раскладываю.

Выдох. На удивление, легко справилась. Линдар смотрит в окно и барбанит пальцем по рычагу переключения передач. Наверное, стоит что-то ответить. Вот только что? Попросить объяснений? Глупо. Умолять остаться со мной? Низко. Что ж.

— Ок. — складываю руки в замок, надеясь, что это поможет сдержать нити, которые так и норовят вырваться из плетения и обрушить на меня натуральную истерику.

— И это все? — Хадари вскинул бровь и заметно напрягся. Оу, приятно.

— Ну я… Даже не знаю. — все силы уходят на то, чтобы голос был ровным — Хочешь прощальный секс?

— Ты серьезно? — ой, он, кажется, рассчитывал на калейдоскоп эмоций и реки слез? Извини, капитан, не дождешься.

— Не знаю как ты обычно прощаешься со своими подружками… — поджала чуть подрагивающие губы — Но если честно, не очень хочется.

— Эм… — какой растерянный вид, не ожидала от него — Мне казалось, нам было хорошо.

— Слу-ушай… — ощущение, будто это я решила его бросить, какой ранимый! — ты мне нравишься, конечно, и было неплохо, но…

— Неплохо?! — о, кажется, я нащупала болевую точку самовлюбленного мужчины.

— М-хм…Неплохо. — сделала вид, что задумалась, незаметно затягивая резво расплетающиеся жгуты — Немного повеселились, но на большее я и не рассчитывала, с твоей-то репутацией!

— Вот значит как. — задумчиво протянул Хадари и потер затылок. Надеялся, что я влюбилась в него? Влюбилась. По уши! Но ему этого знать не обязательно.

— Я пойду? — пора. Больше не выдержу — У меня же выходной?

— Не поцелуешь на прощание? — он издевается? Меня уже подташнивает от напряжения.

— В последний раз? — к горлу подкатывает ком, а он согласно кивает, сука! Не могу больше — Линдар… Иди к черту!

Под опешивший взгляд капитана, я вылетела из машины и гордо зашагала к подъезду, изо всех сил стараясь не сорваться на бег. Эмоции бились внутри раненным зверем, разламывая грудную клетку, глаза обжигали предательские слезы, а в горле разрастался ком, размером с карликовую планету. И всеобъемлющая, испепеляющая, выжигающая боль. Почему так больно? Почему?!

Как только чертов внедорожник с его проклятым хозяином остались за тяжелой стальной дверью подъезда, я бешеными рывками поднялась по ступенькам на свой этаж, пытаясь выжечь эту боль рваными вдохами, горящими мышцами, ритмичными шагами. Залетела в квартиру, сползла по двери и разрыдалась в голос, отпуская светящиеся, как бродячий цирк в открытом поле, нити эмоций — горечь, обида, разочарование. Зачем? Зачем он пришел в тот долбанный бар? Зачем я села к нему в машину? Зачем доверилась ему? Зачем?! Где взять сил, чтобы пережить эту боль? Идиотка! Я же знала! Я все знала с самого начала, почему не остановилась? Почему позволила себе надеяться, что со мной будет не так, как с другими? Почему он так поступил? Не хочет связываться с наследницей рода Блэквинд, с сомнительной репутацией? Думает, что у нас с Чэдом что-то было после расставания? Или… Я, действительно, ему не нужна.

Не знаю сколько времени я просидела на полу в прихожей, поджав онемевшие ноги, с саднящим от криков горлом, с опухшими от бесконечного потока соленых слез глазами, с необъятной дырой разрастающейся в груди, с дрожащими от напряжения пальцами, с искусанными в кровь губами. Не помню, как добралась до спальни и отключилась, надеясь не проснуться.

Мудрецы могут бесконечно долго рассуждать о высших смыслах бытия, сыпать советами о том, что время лечит. Но пара умных фраз не спасёт от пульсирующей боли, рвущей в клочья душу. Не объяснят, как подняться с утра с постели и жить дальше, с замирающим от тоски сердцем. Пойти на работу и улыбаться друзьям, вопреки желанию молча лечь и умереть. Как быть с натянутыми в струны нервами, сотканными из волокон горечи и слез. Хлипкими нитями, готовыми в любой момент порваться. Ни один гребанный философ не расскажет, что сделать, чтобы стало легче. А я готова на многое! Только скажите, как? Как справится с желанием рыдать, кричать, срывая горло, рвать волосы на голове. Как начать жить заново?

Но вселенную не поменять. И я совсем не философ, так что стакан воды, традиционный красный свитер, неизменный атрибут начала новой жизни, узкие джинсы и на работу. Ах, да. Прихвачу заявление на увольнение и обновлю резюме на сайте поиска работы. Чтобы никогда больше не видеть долбанного Хадари! Не видеть, не слышать, не знать, забыть, вычеркнуть. Он не хотел видеть меня в ближайшие две недели? Что ж, я порадую его более радужными перспективами.

Мысли ложатся в ровные ряды, занимают свои места и все вроде сносно, только бедное раненое сердечко, при упоминании родного имени, так и норовит в очередной раз тревожно замереть и больше никогда не начать биться. Меня, как будто, швырнуло в прошлое, в тот самый день, когда мне изменил Чэд. Только в этот раз намного больнее. И чемодана нет. И бара. А сногсшибательный незнакомец, в которого я влюбилась до потери сознания, превратился в тыкву.

В шесть-девять я явилась к полудню, пару часов радовалась внезапной оттепели и выгуливала свои красные опухшие глаза, надеясь вернуть их в первоначальный вид. Купила в аптеке успокоительных, расстроилась, что рядом нет напарника, с его чудодейственными напитками, забрела в кофейню, за порцией ароматного кофе, поморщилась при виде своих любимых круассанов, которые вдруг стали символом печали и набравшись смелости пошла прощаться с полюбившейся работой.

— Тэм, а я думал ты в отпуске! — ко мне подлетел жизнерадостный форс и я невольно улыбнулась его довольному виду — Не можешь без меня, да?

— Ни дня, Брант. — усмехнулась я, мазнув взглядом по приоткрытой двери кабинета капитана — Можешь позвать Эмз и Рэна? Мне нужно вам кое-что сказать.

Ал кивнул и быстро удалился, а я скинула пальто и уселась за свой стол. В порыве все бросить, я совсем забыла, что придется проститься с дорогими сердцу людьми. Не знаю, захочу ли я оставаться в Чартауне, где вероятность пересечься с капитаном возрастает в разы. И сейчас, когда друзья дружно шли к моему столу, я смотрела на них и старалась запечатлеть в памяти их лица, звонкий смех, походку — всё, что могла. Они окружили меня и притихли, заметив печальную улыбку на моем лице. Я поднялась, встала рядом с моими драгоценными коллегами, закинула руки на плечи Ремана и Милз, притянула ближе и они сразу поняли, чего я хочу. Наши лица оказались на расстоянии ладони и чуть слышно, шепотом, только для самых близких людей, я начала.

— Спасибо, что были рядом все это время. — нарочито важно начала я.

— Ливингстон, — подозрительно сказал Рэнар — Ты на войну собралась?

— Чш! — заговорчески понизила голос, заставляя друзей прислушиваться — Клянусь, что никогда вас не забуду.

— Все-таки я был прав, Перк тебя по голове приложил… — фыркнул Ал, но Эмили наградила его тяжелым взглядом, дав мне возможность продолжать.