Фальшивая принцесса - Анна Соломахина

— Предлагаю торжественно казнить, — Зиг размашисто шагал к лошадям, которых мы привязали около ближайших деревьев. — И закопать вместе с Дорном, которого надо бы уже снять, чтобы не смердел.

— Тебе лишь бы казнить, — ухмыльнулся я. — Ты ещё у Беренгарии за прошлую казнь прощения не попросил.

— Так потому что не видел пока её, — развёл руками братец. — Но ты не сравнивай, тут-то враг, который в любой момент может ударить в спину.

— Да какой из него враг, так, не пойми кто. Даже руки об него марать брезгливо.

Так, переругиваясь, мы отвязали наших лошадей, вскочили на них и поехали обратно завершать дела. В конце концов, сколько можно торчать в чужой стране! Единственное, что не давало мне озвереть и не начать кидаться на людей — это наши ночные встречи с Беренгой. Пусть во сне, но хотя бы так.

После возвращения от камня мы решили не тратить время зря и начали анализировать претендентов на трон. Их оказалось немало. Первым пришкандыбал престарелый дядя, дабы заявить свои несомненно приоритетные после Нарисса права. На его лице не наблюдалось даже намёка на разум, только морщины, сложенные в гримасу жажды власти. Его мы прогнали без лишних раздумий.

Следом за дядюшкой прибыла парочка двоюродных братьев, один из которых не вызывал сильного отвращения. Он был крепок, в глазах светился ум, а на контрасте с другим братцем сутулость и рыхлая полнота казались не таким уж и недостатком. Посовещавшись, мы решили оставить его во дворце, пообщаться поближе, присмотреться как следует, второго же — тщедушного доходягу, обещавшего с блаженной улыбкой мир во всём мире, отправили по назначению — возрождать старую религию. Даже полуистлевший свиток нашли в дальних закромах королевской библиотеки. Сделали копию, выдали и благословили на подвиги на богоугодной ниве.

Как ни странно, но парень не сопротивлялся, напротив, возрадовался, что его удостоили чести приобщиться к святому.

А потом повалили многочисленные племянники, этих оказался целый выводок самой разной масти и стати. Парочка выглядела вполне ничего, вот только на следующий же день, как мы позволили им остаться во дворце, они слегли с отравлением. Не потребовалось много ума, чтобы сопоставить собранные Ортосом факты и… отправить ушлого дядюшку, на которого мы возлагали больше всего надежд, в застенки в компанию к Нариссу.

— Меня всё бесит, — Зигвальд ходил из угла в угол, вновь подкидывая кинжал в руке. — Куда проще было бы собрать дань с побеждённых и уплыть домой, но нет, копаемся тут в этих…

— Ты же знаешь главную заповедь воина: не оставлять за спиной живого врага, — напомнил ему старую истину.

— А кто сказал, что мы ей не последовали бы. Казнили бы всех претендентов, пусть бы сами потом разбирались, кому править. Им бы точно было не до нас.

— Но Размар же попросил.

— Вот только поэтому я только ворчу, а не действую.

— Кстати, а где их освобождённый Бог, куда подевался?

— Да кто ж его знает. Меня больше волнует, где шляется недоусекновенный Мирд, хочу с ним посоветоваться.

Нашёлся этот пройдоха в… покоях принцессы Сиринды. Помытый, причёсанный и прилично одетый, он показался нам незнакомцем. И только знакомый блеск зелёных глаз свидетельствовал, что это всё-таки он.

— А что, в Судре разве прилично находиться в покоях незамужней дамы? — иронично выгнул бровь Зиг.

— Да какое это имеет значение? — горько произнесла Сиринда. — Всё равно я теперь никому не нужна, впрочем, как и раньше.

Она тяжело вздохнула.

— Как это не нужна? Мне нужна, очень! — пылко воскликнул Мирд. — Мне плевать, кто там что говорил по поводу твоей хромоты, я готов на тебе жениться, холить и лелеять. Да, это будет совсем другая жизнь без дворца и слуг, но после того, как мне отрубили голову, а старый Бог её вернул, я готов рискнуть.

Сиринда зарделась и прикусила губку. Судя по всему, она была далеко не против его кандидатуры, несмотря на своё королевское происхождение. Вон как посмотрела на него, я даже почувствовал себя здесь лишним.

И тут меня осенило!

— Слушай, Зиг, а давай его на трон посадим вместе с Сириндой? Смотри, он явно осенён божественной силой, голова на месте, совесть тоже.

— Хм…, - братец окинул испытующим взглядом Мирда, потом Сиринду. — А его народ примет?

— Куда они все денутся! — раздался знакомый грозный глас.

Наконец-то! Интересно, где он гулял?

— Не гулял, а общался со старым приятелем, вашим Богом, между прочим, — проворчал старый Бог, так и не удостоив нас явлением своего истинного лика. Даже смерча не наблюдалось. — Кстати, я не такой уж и старый, и имя мне Прентум! И я вижу, что никто из рода правителей Судры не достоин править, только у этой девы чистое сердце.

Сиринда была готова провалиться сквозь землю от смущения. Судя по её фразе о хромоте, а также довольно скромной для королевской дочери одежды, она явно была в немилости у отца.

— Да мы-то не против, — Зигвальд поднял руки, мол, спокойствие, только спокойствие. — Нам вообще домой пора.

— Конечно, пора, вот закончите дело, и поплывёте, — голос Прентума наполнился ворчливыми нотками. — Давайте, собирайте к завтрашнему утру большое собрание, буду короновать. Размар как раз поделился опытом, как можно это сделать наиболее эффектно. И да, не забудьте Нарисса и того ушлого типа, который парней потравил, привести, будем разбираться.

Мы где стояли там и сели. Нет, то, как всё решалось, нам всем очень понравилось, но так быстро и так легко? Даже странно и, возможно, не совсем реально.

И тут Прентум вернулся.

— Крайлах, кажется, так тебя зовут?

— Именно.

— Тот осколок камня с руной, в котором я был заточён, он у тебя?

— Да, — я вытащил находку, вызвав безмерное удивление на лицах остальных.

— Отдай-ка её мне, это печать, замкну ей Асовура так же, как это сделал он, только укреплю получше и место выберу подальше.

— Конечно, я только за! — едва я вытянул руку вперёд, держа ладонь с камнем раскрытой, как он тут же исчез.

И камень, и голос Прентума. Даже спасибо не сказал.

Впрочем, это же Бог, что с него взять. Кстати, любопытно будет посмотреть на завтрашнее шоу, чует моё сердце, будет весело.

Утро следующего дня показало нам всеобщий разброд во всей красе. Мы стояли на балконе, с которого Дорн обычно обращался с речью к своему народу, а внизу бушевало море недовольных лиц. Особенно надрывались вельможи, занявшие самые «тёплые» места на крыльце. Хотя, чую задницей, им претило такое положение. Наверняка они привыкли стоять позади своего короля здесь, на этом самом балконе.

Что ж, пусть отвыкают. Мы как раз объявили, что избрали нового правителя, и у большинства людей это вызвало отторжение, причём не только у высшей знати, но и простого народа. Видимо, одного чуда с возвратом отрубленной головы было недостаточно для того, чтобы признать Мирда своим правителем.