Свободные звезды - Оксана Гринберга

Только вот у меня были обязательства перед племенем Горных. И перед Фергом, названным моим мужем на тюремной платформе.

— Ты — сумасшедшая, Маша — Майри, — произнесла Ласси. — Не знаю, что еще сказать. Кроме одного — я тебя обожаю!

Игры… Игры?! Игры!..

Чего я только не наслышалась, вернувшись в дом Римера! От хозяина, от его брата, бородатого Ригаса, прибывшего в город, пока мы отсутствовали, уже занявшего свободную комнату на втором этаже, а теперь расположившегося в гостиной. От детей, изумленных не только известием, что я участвую, но еще и тем, что купила билеты в Амфитеатр для всей семьи Римера, а также для Ласси и Сари. Даже от Аники много "лестного" о своих умственных способностях и склонности к самоубийству в столь юном возрасте.

С женой Римера произошли изменения, и какие! Наш доктор осмотрела хозяйку, затем перебрала лекарства в доме, послала некультурно и в нехорошее место врачей Тауруса, заявив, что приступ она снимет, да и болезнь, в принципе, излечимая. Она даст схему лечения и список препаратов, да и переезд на другую планету пойдет Анике на пользу.

Я с удивлением посмотрела на Сари. Та пожала плечами и сказала, что работала помощником главврача в госпитале на Симире. Однажды попыталась спасти от правосудия больного, сочувствующего сопротивлению. Того все равно нашли, а ее собственный коэффициент лояльности упал до нуля. Затем — пара неосторожных слов в присутствии рагханов, приговор и смертная казнь. Правда, получилась "Прелюдия", побег, и вот она уже заказывала через Сеть Тауруса нужные лекарства, а я доплатила за срочность, мысленно ужаснувшись цене.

Приступ легочной дисфункции Ахэ — такое вот название болезни, которое ничего мне не говорило — удалось обуздать уколами. Анике стало лучше, она самостоятельно спустилась на кухню, повеселевшая, разговорчивая, готовила нам обед, не оставляя меня в покое. Все пыталась отговорить, словно мать — неразумное дитя. Ее собственные дети ушли наверх, возились с учебными кристаллами. Ример, пообещав Ласси починить ее искар — тот самый странный металлический цветок на виске, копался в выдвижных ящиках, разыскивая необходимые разъемы и микросхемы.

Подруга тем временем уткнулась в визор.

— Хочешь, сделаю так, что станешь первой в списке? — спросила у меня, показав экран с изображением участников, рейтингами и ставками.

Тридцать пять человек, семь из них — добровольцы. Остальные — рабы или преступники, приговоренные к смерти, но выкупленные для участия в Играх. Как первым, так и вторым пообещали свободу. Угу, если выживут. На Арене обычно погибали все участники либо, в лучшем случае, оставался один.

— Могу накрутить тебе рейтинг, — задумчиво произнесла Ласси. — Ставки пока что так себе… В основном, голосуют за то, что ты погибнешь в первые три циклиды от начала первого испытания.

Я криво усмехнулась в ответ. Не сказать, что в меня верили.

Народ в массе своей склонялся к мысли, что до финала дойдет местный старатель, чернобородая гора мышц по имени Тритан Дасэ. Еще, к моему удивлению, ставили на Маггса. Хотя с этим тоже ясно! Родом он с планеты моего мужа, пусть не такой здоровый, как Ферг, но отличался крепким сложением и высоким ростом. На Земле таких называли "качками".

— Зачем мне вообще нужен этот рейтинг? — пожала я плечами. — Первая, последняя… Главное, выжить и наших вытащить.

Но как тут выжить, если с экрана смотрели здоровенные дядьки со звериными выражениями на лицах и мышечной массой, превышающей мой вес в два, а то и больше раз?! Папа… Что бы он сказал? Не паниковать, выжидать, присматриваться. Отыскать слабые стороны и нанести удар. Гм, слабые стороны?.. Видел бы он некоторых участников! Попробуй у них что‑нибудь найти, кроме развитой мускулатуры!

Пришел Ример со странным приспособлением в руках, потянулся к виску подруги. Я решила не мешать и пересела к Ригасу, обещавшему рассказать подноготную Игр. Уставилась на Сари, которой, подозреваю, было глубоко наплевать, сгину ли я на Арене или выиграю. У нас с ней не выходило особого контакта еще с побега. Сейчас, погруженная в мысли, доктор занималась кривой раной на волосатой ноге Ригаса. Брат хозяина получил ее этим утром из‑за неосторожного обращения с тетраподом, но кое‑как перевязал и отправился в Асе.

Симирка заставила Ригаса задрать штанину, поморщилась, после чего принялась обрабатывать порез антисептиком.

— Скажи мне, Ригас, почему в меня никто не верит? — спросила я у брата хозяина. Исключительно для того, чтобы отвлечь его от созерцания собственной разодранной ноги.

— Ты — женщина, — отозвался он, заинтересованно поглядывая на узкую спину Сари, обтянутую комбинезоном, переходящую в вполне себе округлые бедра. — Поэтому заведомо слабее.

— Еще скажи — глупее!

На провокацию Ригас не повелся.

— В истории Игр — не помню, Пятые или Шестые — была участница, которая дошла до финала.

— Что с ней стало?! Прирезали в поединке? Или правила долго и счастливо?

Забавная традиция — тот, кто побеждал на Играх, вызвал на поединок местного царька. Убив его, получал титул Наместника аж до следующих Игр. Такие вот выборы в местный Парламент и круговорот Наместников в природе Тауруса!

— Она отказалась от последнего поединка. Ушла с Арены.

— Разве такое возможно? — изумилась я.

С правилами меня уже познакомили. Покинуть Игры разрешалось исключительно по причине скоропостижной кончины.

— Все возможно, если выиграл Игры, — пожал плечами Ригас. — Ты уже победитель! Решаешь — уйти или забрать жизнь Наместника и править самому. До тех Игр никто не отказывался от последнего поединка, а пытались убить прежнего правителя на глазах всего Тауруса! Каждое твое движение, каждая капля крови, пролитая на Арене, — все запечатлено для потомков, — произнес он с воодушевлением.

— Так почему ты сам не пошел на Игры? И не запечатлился? Для потомков…

— Я проиграю, — усмехнулся он. — Но было дело, подумывал, что тут скрывать, — в ответ Ригас получил скептический взгляд брата. — Первое испытание куда ни шло, но Лабиринт я не пройду, — Ригас принялся ковыряться в визоре. — Кинсси могла победить Наместника. Она владела мечом, как богиня. Прошла все испытания, зарубила троих в финале. Правила бы Таурусом, но вместо этого вышла замуж. Там же, на Арене, за того, из‑за кого и пришла на Игры. Вернее, наперекор кому.

Тут Ригас поморщился и вздохнул. Правда, не из‑за отвращения к женщине, выбравшей себе другую судьбу, чем место во Дворце — мрачном сером здании на берегу хилой речки, как раз за Амфитеатром, а потому что Сари чистила его рану, вынимая грязь и остатки ниток от тряпичной повязки.

— Терпи, — строго сказала доктор. — Мужчина ты или нет?

— Какая женщина… — пробормотал он, закатывая глаза.

— Тебе бы такую, — добавила я, вспомнив слова из старой песни с Земли.