Охота на мужа - 2, или Осторожно: разочарованная женщина - Юлия Шилова

– Ты достал ее из коляски, чтобы положить на кровать,теперь сделай обратное. Я проделывала это на протяжении долгого времени,регулярно. Я ее обслуживала, потому что она не в состоянии обслужить себясамостоятельно. Теперь это будешь делать ты. Ты еще не знаешь, как тяжелоухаживать за женщиной-инвалидом. Ты узнаешь об этом позже. Я никогда ненанимала сиделок, я ухаживала за ней сама. А теперь пошли вон, оба.

Даю вам ровно минуту и стреляю.

Денис быстро взял Светку на руки и посадил в коляску. Затемтак же быстро ее обул и, облачившись в свои ботинки, постоянно оглядываясь наружье, вывез ее за дверь.

Как только за ними дверь с грохотом закрылась, я накинуладверную цепочку, ноги мои подкосились и я, рухнув на пол, громко заревела.

Я не знаю, как я выжила, но я выжила, потому что должна былаэто сделать. Я даже не знаю сколько времени я не выходила на улицу, не отвечалана телефонные и дверные звонки, не спускалась в магазин и ни разу не включалателевизор. Я прошла через испытание изменой, а это очень страшное и жестокоеиспытание. Я потеряла двух дорогих мне людей, дороже которых у меня не было навсем белом свете. У меня не стало единственной и любимой подруги, у меня нестало единственного любимого человека. Я осталась одна. ОДНА. Я знала, что яобязана перешагнуть через личную драму и ни в коем случае не сломаться. Чтобыне перестать себя уважать. Я знала, что теперь мне придется ЖИТЬ ОДНОЙ. Япыталась поверить в то, что жизнь не кончается, что она только начинается, иначинается с чистой незапятнанной страницы…

Я должна полностью уйти в работу, чтобы забыться, отвлечьсяот дурных расслабляющих мыслей. Я вспоминала героиню фильма «Москва слезам неверит». Ее тоже предал любимый. Она осталась с грудным ребенком на руках исостоялась как личность. У меня нет ребенка, значит, мне легче, значит, мненамного легче, чем ей. Эту боль надо перетерпеть. А я умею терпеть.

Я смотрела на свое осунувшееся лицо, и это не пугало меня. Яуже вдоволь наплакалась, мне стало казаться, что у меня закончились слезы.Наверно, у каждого человека свой лимит слез….

Необъятный интересный мир нельзя закрыть лоскутом моейнесложившейся личной жизни. Я понимала это и не позволила себе отдатьсядепрессии с потухшими глазами. Я знала, что должна продолжать жить.

Я хотела быть счастливой.

Все последнее время я никогда не была в квартире одна. Явсегда была со Светкой. Теперь я пыталась привыкнуть жить одна. В своемзатворничестве я никак не могла уснуть по ночам. Я беспрестанно мерила шагамипустую квартиру и однажды включила телевизор. Шел фильм с моим участием. Я селана пол и разревелась. Потом я принялась рассматривать Светкины вещи. Меняпереполняло чувство жалости к себе, и мне не с кем было им поделиться. Ярассматривала ее портрет и вспоминала то время, когда мы вместе ехали в поездев Москву из своего провинциального городка и мечтали иметь хоть какой-то угол ихоть какую-то работу. Мы ехали в общем вагоне и с надеждой смотрели в окно. Янашла фотографию, где нас двое. Я стою в длинной рубашке и рваных джинсах.Светка в сексуальном платье с люрексом с очень откровенным вырезом. Онавыставила ногу вперед и засунула палец в рот, словно порнозвезда. Нас фотографировалнезнакомый парень на перроне по приезде в Москву. Мы самым наглым образом емувсучили фотоаппарат и начали позировать. Тогда я жутко стеснялась из-за Светкии сказала ей, что она ведет себя вульгарно. Светка громко смеялась и говорила,что все мужики обыкновенные самцы и мы должны вызывать у них нормальныйприродный рефлекс. А затем мы принялись штурмовать Москву и прошли трудный путьот коммуналок, общежитии, ночевок на вокзале до квартиры в самом центре Москвынапротив храма Христа Спасителя. Когда нам было трудно и кто-то из нас опускалруки, чувствуя себя лимитой, и хотел вернуться обратно, другой не давал ему этосделать и помогал вылезти из дерьма не потеряв собственного достоинства. Мыничего не боялись, потому что нас было двое и все невзгоды и неприятности мыделили поровну…

Эх, Светка, Светка… Я закрыла альбом и вышла из Светкинойкомнаты.

Я вдруг открыла в квартире все шторы, посмотрела навеличественный храм Христа Спасителя и поняла, что больше не могу сидеть дома.Я оделась, нацепила на нос темные очки, чтобы никто меня не узнал, и спустиласьв небольшое уличное кафе, находящееся рядом с моим домом. Заказав пышный омлети душистый кофе, я вдруг поняла, что готова вступить в новую жизнь, где я одна.ОДНА.

Неожиданно рядом со мной появилась чистенькая, аккуратноодетая бабулька. Она наклоняется ко мне близко-близко и тихо спрашивает:

– Вам помочь?

– Что?

– Вам помочь?

– Ас чего вы взяли, что мне нужна помощь?

– Вы прячете свои глаза, а ваша неестественнаябледность говорит о том, что у вас большое несчастье и вы очень страдаете.

– Вы что, гадалка?

– Нет, – совершенно спокойно ответилабабулька. – Я просто очень люблю людей.

– Любите людей?

– Да. Все люди добры и все неповторимы, просто мыразучились сострадать и переживать друг за друга.

Неожиданно меня прорвало. Я попросила бабульку сесть, снялаочки, сказала, кто я такая, и, плача, рассказала про свою жизнь. Я спрашивала,как мне научиться жить одной, как выгнать из памяти нехорошие воспоминания и нестрадать от одиночества. Бабулька внимательно меня слушала и ни разу неперебила.

– Вы плачете, потому что боитесь одиночества? –спокойно спросила она.

– Боюсь. А кто ж его не боится?..

– Я.

– Вы?

– Ну да. Я двадцать лет живу одна и прекрасно себячувствую. В молодости я была женой, а когда муж ушел к другой, стала любовницейженатого мужчины. Мне не понравилось ни то, ни другое. Из двух зол я предпочлатретье. Я стала жить с одиночеством.

– И вы его не боитесь?

– Нет. А разве вам неинтересно с самой собой?

– С самой собой?

– Ну да. Тем более вы известны. А известные люди, какправило, одиноки. Счастье не торопится взять их под свое крыло, хотя некоторымвезет…

Я замотала головой, надела черные очки и чуть было незабилась в истерике.

– Я не люблю одиночество… Я ненавижу одиночество. Ябоюсь одиночества…

– А вы полюбите, ведь оно совсем не страшное, а дажеочень симпатичное. Неужели смысл жизни заключался только в любимом человеке?

– Да нет. Я пахала как лошадь и наверно уделяла ему слишкоммало времени. У моей подруги его было намного больше.