Властелин джунглей - Максим Михайлов

— Так уж и быть, я…

И осеклась, потому что мгновенье назад его правая рука, расслабленно отведенная в сторону, вдруг резко свистнув разрываемым с бешеной скоростью воздухом, рубанула ее по сонной артерии. Ноги Ирины вдруг подкосились став ватными, все завертелось перед глазами, все удаляясь и удаляясь… Она бы упала, если бы ее не подхватили крепкие надежные мужские руки. Это ощущение неожиданных объятий стало последним, дальше была лишь чернота…

Аккуратно опустив обмякшую девушку на мерзко скрипнувшую пружинами кровать, Марик принялся за дело. Теперь он больше не походил на наивного мальчишку, необходимость поддерживать маску отпала, и лицо его приобрело холодное сосредоточенное выражение, а движения стали быстрыми и точными. Вот он извлек из кармана пакет с грязно-белым порошком и со сноровкой бывалого наркомана принялся за приготовление дозы. Вот только доза эта была гигантских размеров и, пожалуй, могла бы отправить на тот свет лошадь, не то что молодую, никогда не пробовавшую наркотиков девушку. Через несколько минут, игла, хищно натянув нежную бледную кожу на сгибе руки Ирины, впилась в вену выпуская в нее смертоносный заряд. «Этакий символический половой акт! — подумал Марик, он был весьма начитан, имел два высших образования и чрезвычайно гордился своим ассоциативным мышлением недоступным обычному человеческому быдлу. — Только вместо члена шприц, а вместо новой жизни я вливаю в нее смерть. Очень символично, жаль, никто не оценит». Сложив губы куриной гузкой, он послал бесчувственной Ирине воздушный поцелуй. Затем заторопился: сунул пакет с остатками порошка в карман охотничьей куртки девушки, туда же поместил несколько одноразовых шприцев в упаковках. Метнулся в ванную и разложил там в нарочитом беспорядке мыльные принадлежности и косметический набор. Вернулся в комнату, подобрал брошенный на полу шприц, и тщательно протерев его платком, приложил к пластиковому телу безвольные пальцы девушки. Наконец настало время последнего штриха, им стала изящная сумочка с документами Ирины, среди которых нетрудно было найти оплаченные купоны одной из местных фирм действительно специализирующейся на организации сафари, в купонах было проставлено завтрашнее число. Итак, картина получалась довольно ясная. Богатая и развращенная белая туристка, прибыв днем раньше для участия в сафари, останавливается в маленьком безвестном мотеле на краю города, чтобы без помех насладиться наркотическим дурманом, но превышает допустимую дозу и умирает. Несчастный случай! Соболезнования родным и близким, и сумма с четырьмя нулями в твердой иностранной валюте на личный счет главы Службы Безопасности компании «РусОйл»! Финита!

Еще раз окинув взыскательным взглядом художника получившуюся картину, чуть поправив одежду девушки и расстегнув верхнюю пуговицу куртки, Марик, прихватив пакет с оружием и заляпанным чужой кровью тропическим обмундированием, протирая на ходу платком все поверхности которых касался, вышел из номера. Бесшумной тенью скользнув по длинному гостиничному коридору, он ловко выбрался в узкое окошко на его противоположном конце и аккуратно прикрыл за собой раму.

Хозяин мотеля вызвал полицию лишь утром, встревожившись от того, что молодая постоялица не показывается из номера почти сутки. Прибывший чернокожий инспектор, неповоротливый, из-за толстого пивного брюха похожий на бегемота, брезгливо осмотрел место происшествия. Все было понятно с одного взгляда, но он все же для проформы допросил старика-портье.

— Откуда она вообще здесь взялась.

— Приехала с кем-то. Говорила, что заблудилась на сафари…

— Да не на сафари она заблудилась, все ты перепутал, старый, она только на сафари приехала. Видал купоны. Да мне год нужно работать и ничего не есть, чтобы оплатить такие!

— Да у этих белых денег куры не клюют, вот и бесятся с жиру, — тяжело вздохнул старик.

— Не знаю, как у белых, — листая Иринин паспорт, пробормотал себе под нос полицейский. — А вот уж у русских так точно… Денег полно, а ума нет… Как русский не приедет, так жди беды… Странные они… Что с собой делают, это уму не постижимо! В Бога не верят! Черта не боятся! Жизни не ценят, ни своей, ни чужой… Странный народ, непонятный… Ну да что уж там! Слышь, старый, может к ней приходил кто? Гости там, или я не знаю?

— Да нет, инспектор, никого не было.

— Может кто из твоих постояльцев с ней о чем говорил?

— Да какие сейчас постояльцы, инспектор, кроме нее во всем мотеле никого и нет…

— Ну тогда дело ясное, — подвел итог полицейский.

— А чего же здесь неясного… — согласился с ним старик.