Германия и революция в России. 1915–1918. Сборник документов - Юрий Георгиевич Фельштинский

г. в газете «Свенска дагбладет» (Стокгольм) содержание своей беседы с бывшим военным атташе в Москве генералом Кестрингом – бывшим близким сотрудником генерала Секта, из которой следует, что генерал Сект встречался с Радеком еще в 1919 г. В своей книге, вышедшей в 1951 г., Фредборгу пришлось назвать это утверждение недоразумением[388] […].

Б.И. Николаевский сообщил в издававшемся в Нью-Йорке «Новом журнале» (№ 1 за 1942 г.), что Радек издал дневник [1919 г.] с детальным воспроизведением бесед с немецкими офицерами и промышленниками в год русско-французского сближения и поэтому его откровения можно считать сознательной бестактностью по отношению к Германии. Когда Радек опубликовал в 1927 г. этот дневник повторным изданием (что вообще пока оставалось не замеченным историками), эти беседы, по-видимому по приказу свыше, были исключены. Николаевский подчеркивает даже, что впоследствии Радеку было полностью запрещено переиздавать этот дневник. Таким образом, становится ясно, считал Николаевский, что Радек разболтал секретные сведения, которые следовало хранить в тайне. С этим утверждением Николаевского нельзя не согласиться. […]

Рут Фишер в работе «Сталин и немецкий коммунизм»[389] во многих разделах детально и частично на основании собственного опыта рассматривает деятельность Радека в Германии в 1918 – 1919 гг. со многими интересными подробностями, но не всегда с достаточной достоверностью. Имеется также диссертация Легтера «Карл Радек как рупор большевизма». В ней использованы неопубликованные тезисы диссертации Барбары К. Беккер «Карл Радек в Германии 1918 – 1923 гг.»[390], но по существу не приводится каких-либо новых материалов. Новые сведения имеются лишь в двух публикациях, в которых кроме уже названных использовались неопубликованные источники; это исследование Г. Фройнда и уже упоминавшаяся работа Г. Гельбига[391].

Гельбиг, исследование которого посвящено в основном графу фон Брокдорф-Рантцау, использовал соответствующие материалы политического архива МИДа. Его в наибольшей мере занимало внешнеполитическое воздействие ареста Радека в Берлине, поскольку с этим была связана деятельность министра иностранных дел. К этому обстоятельству мы еще вернемся. Г. Фройнд, напротив, знакомился в Англии с архивом МИДа и занимался непосредственно и исключительно Радеком.

[…] Теперь назовем до сих пор не опубликованные архивные материалы, относящиеся в большей или меньшей степени к Радеку.

1. Дела, касающиеся русского большевика Карла Радека (Собельсона). Политический архив МИДа. Отдел А. № 580 – 582. […] Эти дела, которые впервые были использованы Фройндом в Англии, теперь имеются в политическом архиве МИДа в Бонне […].

2. Наследие графа фон Брокдорф-Рантцау, материалы за 1918/19 г. Дела: публикации в печати и др. Политический архив МИДа. 7/1.11 «Р»: Н 23457-62. Нами использованы и эти материалы.

3. События после революции 9 ноября 1918 г. Т. 1: 1918/19 г. Федеральный архив, Кобленц: Прусское министерство юстиции. Р. 135/11759. Папки 1 – 226. Эти дела были сформированы впервые в федеральном архиве. […] Дела представителя обвинения, прокурора Первого земельного суда в Берлине, а также дела следственного судьи, как показал запрос в Берлин, больше не существует.

4. В деле М.А. 1943. А.У. 413 Баварского секретного государственного архива (дела бывшего МИДа) имеется ссылка на «дело Радека». Этот документ, как показала проверка, безвозвратно утерян.

5. Столь важный вопрос, как внешнеполитическое воздействие поездки, деятельности и ареста Радека в 1919 г. в Германии, можно в настоящее время исследовать лишь на основе материалов, указанных в пунктах 1 – 3. Документы немецкой комиссии по перемирию, в которых имеются некоторые интересующие нас сведения, находятся теперь в Немецком центральном архиве в Потсдаме. […]

6. Архивы британского МИДа, как было сообщено официально, после 1910 г. закрыты. Архивы французского МИДа за 1919 – 1921 гг. погибли во время войны в 1940 – 1944 гг. […]

Карл Радек до того, как он появился в конце декабря 1918 г. в Берлине, был уже известен немецким властям. Еще во время Первой мировой войны он имел, по-видимому, контакты со связными немецкой военной разведки, среди которых известную роль играл д-р Липп, будущий министр иностранных дел Мюнхенской советской республики[392]. После Октябрьской революции он имел особо хорошие отношения с майором Шубертом из немецкого посольства. Этого офицера он вспоминал в заключении в Берлине и пытался получить от Пакве его адрес; майор Шуберт был единственным, который его знал и в качестве военного чиновника мог и был в состоянии ему помочь. О Шуберте Радек записал и в своих дневниках.

Радек еще в конце апреля 1918 г. и еще раз в августе во время переговоров о дополнительном соглашении в Брест-Литовске пытался поехать в качестве делегата в Германию. Немецкий посол получил указание из Берлина воспрепятствовать этому намерению, что является доказательством политического веса, который приобрел к тому времени Радек. После этого о Радеке нет никаких упоминаний вплоть до рукописного доклада в делах МИДа, в котором сообщалось о появлении Радека на Учредительном съезде КПГ 31 декабря 1918 г. в Берлине (А. 547/9-180512 архива МИДа: 580). Германское правительство протестовало телеграммой от 2 января 1919 г. в Москву. Оно было обеспокоено сообщениями прессы из Гааги, согласно которым Антанта намеревалась использовать действия Радека в Берлине в качестве предлога для срыва переговоров о перемирии. […]

Поездку в Берлин Радек описывает в дневниках достаточно подробно. Как показало расследование, он ехал под собственной фамилией Собельсон и прибыл туда 19 декабря. Он отказался от появления на Конгрессе Советов, куда он был собственно делегирован и который длился до 20 декабря, поскольку знал, что там он ничего не сможет сделать. Когда же с 5 по 12 января 1919 г. в Берлине происходили беспорядки и вооруженные выступления, сразу же был заподозрен Радек. Министерство иностранных дел Германии, которое с самого начала требовало от СНК отозвать Радека, считало себя непричастным к его деятельности.

Ордер на арест Радека был выдан 16 января, и сразу же начались лихорадочные поиски по всей территории Германии. Задержать его удалось 12 февраля в Берлине. Как свидетельствуют архивные документы прусского министерства юстиции, этот успех полиции сразу же привел к ожесточенным спорам между военными и органами юстиции. Полковник Рейнгард, подчиненные которого препроводили Радека в Моабит и составляли там часть охраны политических заключенных, 14 февраля оправдывал перед прокурором д-ром Вайсманом из Первого земельного суда необходимость содержания Радека в наручниках, применения других мер безопасности и запрещения свиданий тем, что речь идет об опасном преступнике – «военнопленном, шпионе воюющей державы». Рейнгард опасался также самоубийства, бегства или попыток освобождения извне. Именно он ходатайствал о предании Радека военному суду, так что Радек мог легко разделить участь Карла Либкнехта и Розы Люксембург.

Следственный судья отменил содержание Радека в наручниках,