Тайный дневник девушки по вызову. Часть 2. Любовь и профессия - Бель де Жур

– Спортивные машины, ревущие басом в час ночи, – отвечаю я.

– Коктейли по пять фунтов, – говорит Дж.

– Нет, дома тоже такие есть, – возражаю я. – Свинина во всем, даже в овощах.

– Люди, которые каждый день спрашивают тебя, откуда ты.

– Спать одной.

– Ты не обязана спать одна, знаешь ли, – замечает Дж., – это твой выбор.

– Все равно. Радиоактивный зеленый лимонад.

– Консервированный спрут.

– Эй, я думала, что это хорошая штука! – Дж. снимает компресс и смотрит на меня. Я смеюсь: – Просто шутка.

– Муравьи в доме.

– Ты прав, уж по ним я точно не буду скучать!

Поскольку свадьба, на которую меня пригласил Этот Парень, буквально в тот же день, когда я прилетаю, происходит в кругу его вполне великосветских приятелей, у меня нарисовалась явная проблема с тем, что надеть. Л. зашла, чтобы принять участие в мозговом штурме по поводу моих возможностей.

✓ Летнее платье и эспадрильи[146].

Плюсы: легко достать здесь.

Минусы: реплики «гляди-ка!».

✓ Брючный костюм.

Плюсы: прилично выглядит после долгого перелета.

Минусы: Л. говорит фу-у-у.

✓ Красивая шелковая блузка и юбка.

Плюсы: непринужденно.

Минусы: слишком непринужденно.

✓ Джинсы и футболка.

Плюсы: так и поступила бы Джули Берчилл. Минусы: «Я признаю тот факт, что ты потратила двести фунтов на джинсы, чтобы твоя задница чуть больше походила на задницу Кэмерон Диас, но, честное слово, нет!»

✓ Съездить в большой город по соседству и купить что-нибудь.

Плюсы: хороший обменный курс, вероятно, можно неплохо сэкономить.

Минусы: мне на самом-то деле не очень нравится имидж «Династии».

✓ Позволить Этому Парню выбрать что-то из моих вещей у А4 и надеяться на лучшее.

Плюсы: с рук сбыть проблему.

Минусы: он может выбрать красное платье-меренгу, которое я надевала на школьную дискотеку в 1992 году.

✓ Одолжить что-нибудь у Л.

Плюсы: гораздо красивее, чем я могу себе позволить.

Минусы: придется либо дожидаться ее возвращения в Англию, чтобы вернуть, либо прислать ей почтой сюда. «Эй, ну и что, по-твоему, я буду делать здесь с таким платьем? Я даже сама не знаю, какого черта потащила его с собой».

Томас подарил мне телефонную карту, и хотя это означает, что придется воспользоваться уличным телефоном, я использую ее, чтобы позвонить папе.

– Привет, золотко, как ты? – спрашивает он.

Я говорю ему, что планирую вернуться в следующем месяце.

– Отличная новость, – говорит он. – Я очень хочу тебя кое с кем познакомить.

Хорошо, что он не видит моего лица, потому что… в общем, лучше на него не смотреть. Мы обмениваемся светскими любезностями, и он уже готов повесить трубку, когда я не выдерживаю и спрашиваю:

– Папочка, а вы с мамой когда-нибудь любили друг друга?

Пауза.

– Я очень любил твою мать, – мягко говорит он. – И теперь люблю.

– Вы всегда так темните, когда говорите друг о друге, а теперь вы оба встречаетесь с другими людьми, и… я не знаю, я не хочу приезжать домой к двум разным новым семьям!

– Золотко, одному тяжело быть, – говорит он.

«Да ну?! – думаю я. – Ты еще мне, блин, расскажи об этом!»

– А ты вообще помнишь, что ты чувствовал, когда вы познакомились? Как можно вот так просто взять и уйти – после всего того, что вы вместе пережили?

– Ой, милая моя, ты многого не понимаешь…

– Правда? – говорю я. – Ну, мне уже почти тридцатник. Тебе не кажется, что пора бы мне уже что-то понять?

Он вздыхает. Я слышу в его голосе, гораздо отчетливее, чем когда-либо прежде, нотку пораженчества, которой в нем никогда не было, пока мои родители были вместе. Мне интересно, кто эта женщина. Возможно, она молодая и, зная моего отца, вероятно – непутевая. Возможно, использует его как источник средств и бесплатную няньку. Он заслуживает лучшего.

– У нас с твоей матерью все было сложно, с самого начала, – говорит он.

– Но вы же познакомились, когда были детьми. Вы знаете друг друга целую вечность. Что в этом сложного?

– Да, познакомились, – подтверждает он. – А потом я не видел ее несколько лет, пока мы с ее братом не оказались в одном университете и она приехала в гости. Она тогда еще в школе училась.

Я знала, что мои родители поженились рано, когда оба были студентами.

– Ну, и что такого сложного могло быть, если вы оба были так молоды?

И думаю при этом о мясорубке, сквозь которую я прошла за последние несколько лет: влюбленности, моя работа, невозможность быть честной со своими родителями – с теми самыми людьми, которых я любила больше всех на свете.

– Я никогда тебе об этом не говорил, золотко, и твоя мама, вероятно, предпочла бы, чтобы ты не знала… но она была беременна, когда приехала к брату. Ее брат не мог отвезти ее на аборт, так что я поехал с ней вместо него. Вот так. С тех пор мы были вместе.

О!..

– Послушай, малышка, мне надо идти, мы сегодня ужинаем не дома, – произнес папа. – Я скоро позвоню тебе.

Вот и все, он ушел.

Видишь ли детка… твоя мама была беременна, когда приехала к брату. И я отвез ее на аборт. С тех пор мы вместе.

Я медленно двинулась домой, через bodega в форме буквы Т, где купила себе шоколадное молоко. Почему они мне никогда не говорили? Я думала, что мы все знаем друг о друге. Черт побери – почти все! Честность всегда считалась дома очень важным качеством.

И все же… я могла представить, какое это было испытание для молодой пары. Он любит ее, она беременна от кого-то другого, от человека, который даже не желает сделать то, что необходимо, и отцу приходится разгребать за ним дерьмо. Дерьмо, в которое другой мужчина втравил ее. Со временем они, возможно, справились с ним. Или, может быть, похоронили, и оно заражало и отравляло все вокруг. Я понимаю, что не хочу знать, почему именно они разошлись; просто знать это – уже достаточно.