Остов - Кейт Сойер

газету, смотрит на дату в правом верхнем углу. Можно ли почерпнуть из нее новые сведения?

– Ой, прошу прощения, это вчерашние. Сегодня газеты не привозили. Я пыталась им позвонить, но что-то со связью. Надеюсь, машина просто запаздывает, такое бывает. Задержки неизбежны, если погода плохая. Правда, сегодня ясно. Даже не знаю, что и думать. Зайдите после обеда, может, к тому времени они решат свои проблемы.

– Просто хотела узнать, нет ли новостей. У меня телефон перестал работать.

– Сплошной ужас и кошмар. Я вполуха слушаю радио. Передают, что нужно прятаться в укрытиях, бежать в горы. Я не очень в это верю. Такое уже бывало. В моем детстве родители до смерти боялись американцев и кубинцев. А потом, в 80-х, американцев и русских, когда они бравировали друг перед другом: «Моя бомба больше твоей». Мужчины! В общем, скорей всего, это просто очередная шумиха, ну, а если и суждено умереть, так лучше уж в собственном доме, премного вам благодарна!

Рут улыбается, затем идет к полкам с продуктами. Свежего хлеба нет, но есть какие-то серые булочки в вакуумной упаковке. Она берет их, а еще сетку апельсинов, три банки фасоли, большую шоколадку и пакет соленых крендельков, выкладывает все это у кассы. На прилавке – стеклянный подогреватель, а в нем два невзрачных куска мясного пирога; должно быть, их запах и вызвал у нее такое зверское чувство голода.

– И эти два пирога, пожалуйста. – Она показывает на подогреватель. Затем поворачивается к холодильнику и берет большую бутылку шипучего энергетического напитка. Отвинчивает крышку и сразу выпивает треть флуоресцентной оранжевой жидкости, отчего у нее тут же возникает отрыжка. – Простите, все утро пешком шла.

Продавщица понимающе кивает. Она сосредоточенно вводит в кассовый аппарат стоимость покупок Рут. Тщательно проверяет цену каждой покупки и затем указательным пальцем набирает цифры. А Рут вдруг начинает остро чувствовать, что ее мучают не только жажда и голод – ей срочно нужно опорожнить мочевой пузырь, помыться и где-нибудь зарядить телефон.

– Здесь у вас случайно нет уборной, которой можно было бы воспользоваться?

– Извините, милочка, приличной уборной здесь нет. За зданием есть только туалет с выгребной ямой. Но покупателям мы его не показываем! – Женщина усмехается самой себе, вводя в кассовый аппарат последнюю покупку.

– Восемнадцать долларов девяносто один цент.

Рут открывает поясную сумку, вытаскивает двадцатидолларовую купюру и протягивает ее продавщице.

– Спасибо. А насчет туалета, милочка, я пошутила. Вижу, что вам не терпится. Туалеты есть на пляже. – Поправив на лице очки, она рассматривает купюру и вводит ее номер в кассу. – Боюсь, они не очень чистые в летний сезон. Правда, сейчас на берегу народу немного. Цирк быстренько свернулся и уехал, когда разнеслась весть о катастрофе. Пожалуй, это первый раз, когда животное выбросилось на берег, а сюда не хлынули толпы народа. Словно там поселок-призрак. Никого – ни представителей природоохранных служб, ни волонтеров, ни хиппи. Когда я увидела его, подумала, смогу сдать в аренду хотя бы несколько фургонов, но только один фотограф арендовал трейлер. Да, скорей всего, только он один и остался на побережье – парень этот со своим фотоаппаратом. Ну и кит, конечно, бедняга. Так что, если вы столько протопали, чтобы увидеть кита, вам повезло.

В первое мгновение Рут показалось, что все вокруг замерло.

Ни звука.

Ни малейшего движения.

Только одно слово: кит.

– Кит?

Женщина отсчитывает ей сдачу, медные и серебряные монеты, выкладывая их по одной на прилавок.

– Да, несчастное животное вынесло на берег прямо в Рождество. Он на последнем издыхании, так что, если хотите взглянуть, вам надо поторопиться. Недолго ему осталось. С другой стороны, если верить тому, что говорят, мы все на краю гибели. Так что для кита разница небольшая – на суше он или в море.

Рут торопливо пихает в рюкзак свои покупки, что-то роняет на пол. Руки как ватные, не слушаются.

Ее бьет дрожь, кровь бурлит, все существо охвачено возбуждением.

Теперь она отчетливо слышит голос по радио. Передают заранее записанное сообщение в режиме повтора: «Премьер-министр настоятельно советует всем гражданам не покидать свои дома и убежища. По возможности запаситесь пресной водой и находитесь во внутренних помещениях без окон. Если вы вынуждены находиться в помещении с окнами, рекомендуется…»

Рут хватает за лямки походный рюкзак, с легкостью забрасывает его на плечи, словно он ничего не весит. Застегивает пряжку на поясе и спешит к выходу, неся маленький рюкзак в руках.

– Удачного вам дня! – кричит продавщица ей вдогонку.

Дверь со стуком захлопывается, вслед Рут звенит колокольчик.

41

Берег океана озаряют первые лучи солнца, выползающего из-за горизонта. Лагерь не узнать: их жилище разобрано на части, готовые для нового использования.

От хижины, в которой Рут с Ником прожили много лет, остался один каркас из изогнутых костей. Покрывавшие их куски парусины сложены в стопку рядом с нагруженной лодкой. Их сняли, выстирали, тщательно заштопали, свернули. В центральной части лодки высится гора вещей, перевязанных веревками, которые свили заново, чтобы не было истертых участков.

В воздухе висит смрад сожженных заплесневелых шкур с разобранных кроватей, которые служили им много лет.

Майя искупалась в ручье и, обмотав голову истончавшим полотенцем, теперь идет к сестре. Фрэнки сидит на шкуре, чтобы не испачкать недавно выстиранную одежду, и в ожидании сестры точит ножи.

– Ладно. Давай, – обращается к ней Майя. Она снимает полотенце, и волосы падают ей на плечи.

– Уверена?

– Да. Мы же договорились.

Фрэнки выбирает один из разложенных на шкуре ножей и жестом предлагает Майе сесть рядом. После некоторых колебаний Майя повинуется. Фрэнки зажимает в руке собранные в хвост волосы сестры и отрезает ножом. Золотистые пряди падают на землю.

– Ну вот, – произносит Фрэнки, – самое трудное позади. Теперь я подстригу их совсем коротко, как у меня.

С короткими волосами девушки больше похожи друг на друга, отличаются только ростом. Теперь видно, что они родные сестры. Так еще и практичнее: короткие волосы не затрудняют движения, и в море пресную воду они будут использовать только для питья. Не хватало еще тратить драгоценную жидкость на такую ерунду, как мытье волос.

Пока Фрэнки упаковывает последние из тех вещей, которые сестры решили взять с собой, Майя изучает поблекшую карту. Теперь, когда они готовы к отплытию, ее начинают мучить сомнения. В принципе, они разработали тщательный план: определили, какое расстояние смогут преодолевать ежедневно. Передвигаться на лодке гораздо быстрее, чем пешком, и Майя заверила Фрэнки, что они за несколько дней смогут добраться до Южного острова. Она проложила маршрут вдоль побережья, чтобы, если понадобится, можно было