Начало - Алексей Калугин

Осипов жестом попросил Антона продолжать.

– Вот документы, освобождающие вас от любого возможного досмотра. – Молодой человек достал из-под плаща тонкую пластиковую папку и протянул ее Осипову. – Если все же возникнут какие-то проблемы – вот, – он вручил Осипову мобильный телефон. – Подключен к местной линии, в память вбит мой номер. Звоните в любое время, по любому вопросу. – Антон на секунду задумался. – Как будто, все.

– Ключи, – напомнил Камохин.

– Верно! – Антон достал из кармана ключи от машины и протянул их квестеру. – Как обычно, забываешь о самом важном.

Камохин улыбнулся в ответ и нажал кнопку на брелоке. Щелкнули дверные запоры. Квестер открыл дверцу, закинул свою сумку внутрь, сел на водительское место и вставил ключ в зажигание.

– Да, и вот еще что! – щелкнул ногтем по мокрому козырьку Антон. – Конечно, будет замечательно, если вы вернетесь назад на этой же машине. Однако случиться может всякое. Если что, только дайте знать – и мы вас тут же вытащим. Но, огромная к вам просьба, если вдруг машину придется бросить, нажмите, пожалуйста, кнопочку самоуничтожения. В этой машине слишком много оборудования, попадание какового в чужие руки было бы крайне нежелательно.

– Ясно, – кивнул Осипов. – Надеюсь, все будет в порядке.

– Ну, что, поехали? – спросил, выглянув из кабины Камохин.

– Большое вам спасибо, Антон. – Осипов протянул руку.

– Подождите. – Антон крепко ухватил квестера за руку и явно не собирался отпускать. – А как же обед?

– Ну, мы как-нибудь… – потянул руку на себя О сипов.

– Да нет же! Вот он! Уже здесь!

Человек в мокром, сером пиджаке, отправленный в ресторан, и в самом деле уже приближался к ним, торопливо и смешно семеня. Левое плечо ему оттягивала большая синяя термосумка.

– Вот! – с придыханием произнес он, протягивая сумку Осипову. – Уха, семга на углях и расстегайчики, опять-таки, с рыбкой! Мне обещали, что в этой сумке еда будет оставаться горячей не меньше четырех часов!

– Спасибо. – Осипов передал термосумку Орсону, который уже занял место в лабораторном отсеке.

– Знаешь, а здесь все очень здорово устроено! – счастливо улыбаясь, сообщил биолог.

– Я рад, что тебе понравилось.

Осипов сел на откидную скамью напротив Орсона, задвинул откатывающуюся дверь и через оконное стекло помахал рукой стоявшим на тротуаре Антону и безымянному человеку в сером, мокром костюме.

– Поехали! – скомандовал он.

– Есть, Док-Вик! – отозвался Камохин и надавил педаль газа.

Машина мягко и плавно покатила вперед. Камохин довольно улыбнулся – ему нравились исправные, послушные машины. Он воспринимал их почти как живых существ, способных как помочь в трудную минуту, так и сотворить какую-нибудь гадость в самый неподходящий момент.

Брейгель выдвинул подставку и начал перебирать компакт-диски.

– Вот только не надо меня своей музыкой травить, – неприязненно глянул на него Камохин.

– У меня наушники, – напомнил Брейгель. – А чем тебе моя музыка не нравится?

– Тем, что она лишена гармонии. Мог бы Чайковского заказать. Или Моцарта. Грига уж, на худой конец.

Брейгель безразлично пожал плечами, достал диск из коробки и сунул в магнитолу.

Камохин включил спутниковый навигатор и ввел название пункта назначения.

– Если будем ехать с такой же скоростью, через два часа будем на месте, – сообщил он пассажирам.

Осипов почувствовал, как уходит куда-то страшное напряжение, не отпускавшее его последние несколько часов. Он ощущал себя в привычной среде. Как будто всю жизнь только тем и занимался, что разъезжал в лабораторном фургоне, с автоматом в сумке. Хотя на самом деле он впервые оказался в подобном месте. Прежде ему доводилось видеть передвижные лаборатории, но, по сравнению с этой, они были все равно что телеги, нагруженные никчемным скарбом. Здесь повсюду блестели небьющиеся стекла и никелированные консоли. Все столы были выдвижные или откидные. На каждом ящичке и каждой ячейке имелась аккуратная пластиковая табличка со списком того, что там находится. В самом конце лабораторного отсека стоял большой железный ящик с биркой «ОРУЖИЕ». С другой стороны отсек напрямую сообщался с водительской кабиной. Но при желании его можно было полностью изолировать. Для этого достаточно было лишь кнопку нажать. При этом позади двух передних сидений оставались места еще для трех пассажиров.

– Мне здесь нравится, – кивнул Орсон, внимательно изучив обстановку. – Определенно – нравится. Это гораздо лучше нашего первого квеста.

– Не торопись, Док, делать выводы, – не оборачиваясь, предостерег его Камохин. – Порой засада поджидает там, где ты совсем не рассчитываешь на нее наткнуться.

– Армейский фольклор? – усмехнулся Орсон.

– Народная мудрость.

– И что же за народ живет такой мудростью? – безнадежно вздохнул англичанин.

На этот вопрос Камохин отвечать не стал.

Дворники мерно скользили по ветровым стеклам, разметая мелкую дождевую сыпь. По краям дроги проносились серые пятиэтажные дома окраинных районов Архангельска. Впереди виднелась полоска серой воды – Северная Двина. Все вокруг казалось серым и мокрым. Особенно – небо.

Переправившись через реку по трехкилометровому Краснофлотскому мосту, квестеры вскоре выехали за город. Дорога почти все время шла через лес, очень похожий на подмосковный, – все те же березы да осины с нечастым вкраплением хвойных пород, – только более густой, высокий и диковатый. Глядя на проносящиеся за окнами деревья, можно было легко забыть об асфальтовом полотне под колесами машины и представить, что здесь еще никогда не ступала нога человека. Ну, а ежели кто и забредал сюда, так разве что беглый каторжник, сбившийся с пути и две недели питавшийся только орехами, голубикой да сырыми грибами. И что с ним в конце концов стало – про то никому неведомо. Скорее всего, сгинул незнамо где. А может, медведь задрал. Медведь – он такой. Зверь серьезный, но безбашенный. С ним лучше не связываться. Сначала задерет, а потом, может, и подумает: «Ё-моё, чего это я вдруг? Я же вегетарианец!»

Временами они проезжали деревеньки, тоже очень похожие на подмосковные. С такими же выстроившимися с обеих сторон вдоль дороги избами-пятистенками. Хотя Осипову с самого начала показалось, что с этими домами что-то не так, он долго не мог понять, в чем же дело? Пока наконец не сообразил, что на месте обычных чердачных окон у здешних домов что-то вроде выступающего чуть вперед большого скворечника с тремя маленькими оконцами.

Машина катила так ровно и мягко, что можно было спокойно ходить по лабораторному отсеку, ни за что не цепляясь рукам и при этом не боясь упасть. Наверно, даже химические исследования можно было проводить, не опасаясь расплескать реактивы. Орсон какое-то время изучал бирки, заглядывал в каждый шкафчик, в каждое отделение. И все время что-то удивленно приговаривал. Сначала – Ай-яй-яй! – потом – Вот-те-на! – а под конец – Нет-этого-простоне может-быть! Закончив осмотр, он уселся напротив Осипова и посмотрел на него так, будто в чем-то подозревал. Как минимум, в подготовке государственного переворота. На территории Великобритании, разумеется. А то и в попытке похищения королевских сокровищ из Лондонского Тауэра.