Наследный принц - Оксана Зиентек

— Можешь спрятать свой скепсис, — тем временем продолжал король, — их брак — действительно изначально всего лишь большая политика. У тебя — так же. Ты это знаешь. Твоя, кхм-м, подруга это знает. И твоя жена тоже будет это знать.

Ты можешь и дальше преспокойно жить на две семьи. Твоей жене с этим придется смириться. В конце концов, пока ты не тащишь свою фаворитку во дворец, ее для двора как бы и не существует. И единственная, кто действительно много теряет в такой ситуации, это та, которую ты якобы любишь. Сколько лет девушке? Двадцать? Двадцать один?

— Двадцать три, — мрачно уточнил Рихард, уже понимая, к чему клонит отец. И так же понимая, что король кругом прав. И даже если он сам не готов прямо сейчас менять свою жизнь, братья в этом точно не виноваты.

* * *

Эрих Пятый в последнее время все чаще замечал за собой желание отдохнуть. Прежний ритм работы давался Его трудолюбивому Величеству все с большим трудом. Да и целители советовали с сердцем не шутить. Поэтому король с удовольствием предоставлял событиям идти своим чередом, там где это грозило минимальным вредом, даже пойди что-то не так. Сейчас он просто пил свой травяной чай и наслаждался тем, что дети прекрасно справляются без него.

В голове Эриха Пятого созрел хитроумный план. Еще раз полюбовавшись на счастливого наследника, он решил, что непременно так и сделает. Вот только надо сначала посоветоваться с женой.

Очередные празднества в честь победы отшумели. Точнее, это народ, не мудрствуя лукаво, праздновал победу по второму кругу. А в королевские хроники эти гуляния вошли как принятие присяги новым вассалом и бал в его честь.

Задира-граф, хоть и скрипел зубами от злости, вынужден был приехать в Люнборг с женой и детьми. В присутствии местного дворянства и иностранных послов Его Величеству Эриху Пятому была принесена торжественная присяга.

— Вот же, придурок! — Возмущался кронпинц Генрих в своих покоях после того, как вечером вернулся со встречи с графом. Неофициальной, само собой. На котрой, на самом деле, решалось намного больше, чем на всех торжественных приемах вместе взятых.

— Все ему неймется? — Спросила Либуше, с наслаждением вытягиваясь в постели. Эти дни всем давались нелегко. Хотя ей, наверное, было проще всех. Агата, та просто хваталась за голову, скорбя о бессмысленно потерянном на балах времени. — Что он в этот раз учудил?

— Ха! Можно подумать, ему бы дали что-нибудь учудить! Не сиделось ему спокойно полновластным правителем, теперь будет ходить по струночке до конца своих дней.

— А-ам, так а чего ты тогда злишься? — Спросила Либуше мужа, пытаясь подавить зевок. — Иди уже сюда. А то я тебя в последние дни только мельком и вижу.

Генрих усмехнулся и сел на край кровати. Наклонился к жене, обнимая, зарываясь лицом в пушистые волосы, припадая губами к бьющейся у основания шеи жилке.

— Люблю тебя. — Прошептал он.

— Мы тебя тоже любим, — улыбнулась в ответ княжна. — Давай. Успокаивайся уже и будем спать.

Но какое уж тут спокойствие?! До усталого Генриха дошел, наконец-то намек. И вместо отдыха княжне понадобилось немало усилий, чтобы успокоить разбушевавшегося мужа.

Да, она действительно при добрых надеждах.

Нет, целителя звать не надо.

И волхвов не надо, хотя с отцовским советником она при случае поговорить бы не отказалась.

И вообще ничего не надо, кроме того, чтобы любимый муж перестал, наконец-то, бегать по комнате. У нее от его мельтешения уже голова кружится.

Нет! И Ее Величества тоже не надо. Даже с укрепляющим отваром. Даже если королева сама опробовала этот отвар минимум четыре раза… И нет, ей не бывает плохо по утрам. Только вот спать почему-то очень хочется. Все время.

Когда страсти наконец-то улеглись, Либуше тихонько выдохнула. Кажется, он известие о грядущей войне принял спокойнее. А в честь мира всего лишь напился. Ну разве же можно так волноваться по пустякам?! Ладно, не пустякам. Но ведь то, что рано или поздно наследник случится, было понятно еще до свадьбы. Для того и женились.

Либуше тепло улыбнулась, осторожно, чтобы не разбудить, запуская пальцы в темные жесткие волосы. Еле удалось уговорить Генриха, чтобы дал им чуть-чуть отрасти. Не совсем по придворной моде, конечно, но хоть перестал выглядеть так, словно только что стянул с головы подшлемник.

На следующее утро супруги, занятые собой, чуть не опоздали на завтрак. Будь это обычный семейный завтрак, там прекрасно обошлись бы без них. Но сегодня все было официально. Граф дулся, разыгрывая униженного, но не побежденного. Графиня, наоборот, сидела тихо, пряча заплаканные глаза.

На какой-то момент Либуше даже пожалела женщину, из-за интриг мужа вынужденную расстаться с детьми. Но, с другой стороны, у них с Генрихом тоже будут дети. И меньше всего ей хотелось, чтобы лет через двадцать-тридцать новый граф устроил какое-нибудь восстание новому королю. Хватит, отец в Любице уже вырастил беду себе на голову. А тут она проследит, чтобы мальчиков в Люнборге не обижали.

Через несколько недель Его Величество вызвал к себе старшего сына. Уже по тому, что его пригласили в личный кабинет при отцовских покоях, Генрих понял, что разговор предстоит серьезный. Однако услышанное превзошло все его ожидания.

— Вот, читай, — король протянул сыну несколько исписанных листов.

— Что это? — Спросил Генрих для порядка, быстро пробегая глазами первые строки.

— Указ о твоей коронации. — Слова короля Эриха подтвердили то что кронпринц видел собственными глазами.

— Но, зачем?

— Я думаю, ты готов к тому, чтобы взвалить на свои плечи ответственность за страну. — От того, насколько высокомерно это прозвучало, Эрих Пятый даже сам слегка поморщился. И добавил. — Ну, насколько к этому вообще можно быть готовым.

Помолчал немного, давая сыну время дочитать, а потом пояснил: «Устал я сынок. И целители советуют поберечься. Ладно бы, все королевство зависело только от меня. Но мы с матерью считаем, что ты с братьями прекрасно справляешься».

— Но, отец, — Генрих попытался возразить. — я прекрасно могу справляться дальше в качестве твоего наследника. Разве в нашей истории короли когда-нибудь отрекались добровольно?

— В нашей истории было много всего, — проворчал король. — Но кто тебе говорит о добровольном отречении? Будешь консортом.

— И зачем тебе это все?

Эрих Пятый встал и подошел к окну. Улыбнулся мечтательно, глядя на открывающийся вид и сказал: «Затем, чтобы в Люнборге в любом случае остался сильный король. А мы с твоей матерью поедем по стране. Я уже вечность не выезжал дальше летнего замка. А, между тем, в наших владениях находятся десятки замков и поместий».

— Сотни, — не задумываясь, поправил отца Генрих.

— Тем более, — не дал сбить себя с толку король. — Сотни замков, которых владелец никогда в глаза не видел. Да и людям не повредит посмотреть на правителя. Но ты не волнуйся, мы, конечно же, вернемся. Умирать в дороге я, в любом случае, не собираюсь.