Брат за брата - Владимир Колычев

– Андрей, может, ты все-таки объяснишь, что случилось? – спросил Данила.

И в это время как будто небо содрогнулось от рева. Яркие кометы вспороли ночную мглу. И обрушились на дом Пахома. Грохот взрывов, огненный смерч. А затем все стихло. Только пламя пожара окутало место, где только что стоял особняк мафиозного элемента.

Егор остановил машину.

– Уходим! – крикнул он.

И даже открыл дверцу. Но Андрей схватил его за ворот и вернул на место.

– Только без паники, комиссар... Все в порядке, продолжай движение...

Они проехали поле, ткнулись в сплошную стену леса. Но нашли едва заметную дорогу, уходящую вглубь. По ней и ушли под покровительство лесной чащи.

– Что это было? – спросил Данила.

– «Град», – пояснил Андрей.

– Какой, к черту, град?..

– «Град» – реактивная установка, что-то вроде «катюши»...

– Слышал о такой... Но ты-то откуда узнал, что она ударит?

– А я не знал... Не знал, что именно «град» будет... За Пахомом очень серьезные люди стоят. Они его приговорили, послали к нему киллеров. Но ведь киллеры могли облажаться – что, в сущности, и случилось. Поэтому должен был быть запасной, дублирующий вариант...

Данила понял ход его мысли.

Киллеры провалили задание. Но после них остались «клопы». Значит, кто-то слышал, что творится в апартаментах Пахома. Этот «кто-то» проанализировал обстановку. И принял решение пустить в ход запасной вариант.

– Сам знаешь, мафия в Черноземске с размахом, – продолжал Андрей. – Если у них боевые вертолеты есть, то и пара-тройка ПТУРСов наверняка найдется... Пахом хорошее местечко для особняка своего выбрал. Природа, луга, лес, воздух свежий. И без соседей. На это расчет. Если ракетку в дом пустить, никто не пострадает – только один Пахом с охраной. И позицию для пуска найти – никаких проблем. Вот так я и подумал. Потому: ноги в руки – и бегом отсюда... Вовремя... Только нас не ПТУРСами накрыли. А «градом». Хорошо, что атомную бомбу не сбросили... Думаю, установка заранее на цель была наведена. Поступила команда – открыли огонь. Вряд ли кто видел, как из дома вышла наша машина...

– Думаешь, нас похоронили? – спросил Егор.

– Мысленно... – уточнил Андрей. – Представляю, что от дома осталось. Пока разберешь, чьи там трупы под развалинами, сто лет пройдет...

– Жаль, Пахома накрыло, – сказал Данила.

Этот гад много чего мог им еще рассказать. Вдруг он знал место, где находится «инкубатор», в котором сейчас держат Веронику, подругу Егора.

– Слишком легко отделался урод... Вы хоть знаете, что этот ублюдок с девчонкой хотел сделать?.. Зарезать ее собирался, вот что...

– Он что, маньяк?

– Похоже на то... Кстати, девочку домой отвезти надо...

– Само собой, – кивнул Егор.

И взял курс на город.

В армии Инжир уяснил солдатскую заповедь. Быть поближе к кухне и подальше от начальства. Когда в девяностом за сводничество он загремел на зону, понял, что эта истина здесь не срабатывает. Чтобы быть ближе к кухне, надо быть ближе к начальству. А начальство у него одно – начальник оперчасти. Он сошелся с «кумом», стал стучать на своих дружков – за что получил тепленькое местечко при кухне.

На свободе он взялся за старое. Устроился сутенером при девочках. Только не очень хорошо ему жилось. Работа неблагодарная, частенько от крутых ребят по фейсу перепадало. Не любила братва сутенеров, презирала. Но все же кое-какие бабки ему с этого дела обламывались.

Положение круто изменилось, когда его пригрел под своим крылышком Пахом. Когда-то был его сокамерником, а стал начальником. И снова Инжир вспомнил «мудрость» лагерных козлов. Примазался поближе к начальству. И получил тепленькое местечко. Стал при Пахоме чем-то вроде денщика. Баньку там организовать, гостей достойно принять, девочек раздобыть. А потом Пахом его целиком на девочек переключил. Уж очень любил хозяин с малолетками резвиться. Со всякими там извращениями. Вот и старался Инжир.

Хорошо ему при Пахоме жилось. Работенка непыльная, денежная. У хозяина в особом фаворе. И воевать ни с кем не надо.

А потом вдруг – беда. Почуял Инжир, как сгущаются тучи над головой Пахома. А совсем стало страшно, когда тот автомат ему дал. Мол, всякое может быть...

Под этим «всяким» подразумевалась смерть. Понял это Инжир. А умирать ему ой как не хотелось. Спрятался он в доме, в потаенном месте. И даже обрадовался, когда на его глазах двое неизвестных пристрелили охранника. Подленькая такая радость – кого-то грохнули, не тебя...

Потом еще люди появились. Инжир продолжал прятаться. Но с любопытством следил за обстановкой. И видел, как три парня с девчонкой в охапке со всех ног уносятся из дома. Сели в машину – и деру. Он за ними. Выскочил в ворота, побежал по дороге. И вдруг как громыхнет! Взрывная волна достала его. Но всего лишь сбила с ног. До летального исхода дело не дошло. Но до смертельного испуга – да...

Инжир поднялся и в панике рванул вперед по дороге, только пятки сверкали. Долго ли бежал – не помнил. Но чуть в штаны не наложил, когда из темноты в лунном свете в его сторону метнулась чья-то тень.

Интуитивно он остановился, рухнул на колени, задрал вверх руки и взвыл:

– Не убивайте, не надо! Я свой!..

Он даже не знал, с кем имеет дело. Но знал: в таких случаях надо сперва назваться своим, а потом уже разбираться. Это у него наследственное. Не зря же дед его прошел всю войну. Полицаем...

К Инжиру подошел человек в камуфляже и бронежилете. Ткнул в голову спецназовский автомат с глушителем. Не поверил он, что Инжир свой. Зато другой поверил.

– Не надо, Флюс... – послышался из темноты голос.

Инжира схватили за волосы и куда-то поволокли. Скоро он различил машину «Урал» с реактивной установкой. Вот, значит, чем и откуда лупили по дому. Только кто стрелял? Чью сторону ему принимать? Вот вопрос.

Неподалеку от установки стоял джип. Инжира втащили туда. Два дюжих парня сунули его на заднее сиденье, сжали с двух сторон. За рулем – еще один боец в камуфляже. И средних лет мужчина на правом переднем сиденье. Тоже в пятнистой форме, но без каких-либо знаков различия.

– А скажите, пожалуйста, в каком вы звании? – голосом Вицина из «Кавказской пленницы» спросил Инжир.

– Бригадный генерал... – усмехнулся мужчина.

– Товарищ генерал, клятвенно заверяю вас, что я ничего не видел и ничего не слышал...

– А что ты мог слышать и что видеть?

– Ровным счетом – ни-че-го! – торжественно произнес Инжир.

И демонстративно посмотрел на реактивную установку.