Золотой компас - Филип Пулман

— Дети, дети! — произнес он и постучал ложкой о столешницу, желая привлечь к себе внимание. Гул в столовой затих. — Послушайте меня внимательно. У нас на станции сегодня проводится учебная пожарная тревога. Ничего страшного. По сигналу вы должны немедленно прекратить любые занятия и строго выполнять распоряжения взрослых. Запомните хорошенько, куда вас поведут, потому что в случае возникновения настоящего пожара вам надо будет идти туда самим. Повторяю, ничего в этом страшного нет. У нас такие учебные тревоги проходят регулярно, просто нужно всем тепло одеться и выйти на улицу без паники и без давки.

“Все как по заказу”, — пронеслось у Лиры в голове. Сразу после обеда ее и еще четверых девочек повели к врачам. Пришло время проб на Серебристую Пыль. Детям никто ничего не сообщал, но догадаться было несложно. Насмерть перепуганных девчонок по одной вызывали в процедурную. Неужели им прямо сейчас будут делать эту операцию? Что же это получается: вот так взять и сгинуть за здорово живешь и даже не успеть им отомстить, этим гадам?! Нет, вроде бы здесь что-то другое.

— Мы просто кое-что измерим, — успокаивающе произнес доктор. Для Лиры все они были на одно лицо: на каждом — белый халат, в одной руке — папка с бланками, в другой — карандаш. И медсестры какие-то до странности одинаковые, но не только из-за того, что они одеты как близнецы, нет, их роднила какая-то общая спокойно-улыбчивая отрешенность.

— Меня уже вчера всю обмерили, — ворчливо сказала девочка.

— Мы сегодня совсем другое замеряем. Давай-ка вставай на эту металлическую пластину, так, тапочки сними. Хорошо. Альма своего возьми на руки. Молодец. Головкой не верти, смотри перед собой, на зеленую лампочку. Вот умница.

Что-то вспыхнуло. Доктор попросил Лиру повернуть голову в другую сторону, потом развернуться правым боком, потом левым. Каждый раз за этим следовали легкий щелчок и вспышка.

— Замечательно. Теперь подойди к аппарату и положи руки вот сюда, внутрь раструба. Не бойся. Больно не будет, я обещаю. Отлично. Пальчики растопырь, не двигайся.

— А что это вы измеряете? — с любопытством спросила девочка. — Серебряную Пыль, да?

Доктор слегка опешил:

— Батюшки! А ты откуда знаешь про Пыль?

— Да так, — небрежно отозвалась Лира, — девчонка одна сказала, только я не знаю, как ее звать. Она говорит, мы все в этой пыли. Только это совсем даже не так. Меня, например, вчера в душе мыли, так что на мне никакой пыли нет.

— Нет, деточка, это Пыль особенная, ее глазом не увидишь. Давай-ка сожми кулачок — вот так. Замечательно. А теперь постарайся нащупать там, внутри, такой выступ, вроде рукоятки. Нашла? Молодец. Возьмись-ка за него, да покрепче. Умница. Другую ручку положи вот на этот набалдашник, видишь? Медный, блестящий. Все правильно. Очень хорошо. Сейчас будет чуть-чуть покалывать, ничего страшного, это просто электрический ток, только очень слабый.

Пантелеймон, воплощенная недоверчивость, не находил себе места. Он диким котом шнырял по процедурной, подозрительно поглядывая по сторонам, крутился вокруг Лиры и все терся спиной об ее ноги.

Теперь, когда девочка была уверена, что никакой операции прямо сейчас никто делать не собирается, она осмелела. Судя по всему, личность Лиззи Брукс подозрений у врачей не вызывает. Что, если прямо взять и спросить:

— А зачем вы отрезаете наших альмов?

— Что? — врач опешил от неожиданности. — С чего ты взяла? Кто тебе это сказал?

— Одна девчонка. Давно еще. Она сказала, что вы берете ребят и отрезаете от них альмов.

— Какой вздор!

Однако доктор всполошился не на шутку. Лира продолжала как ни в чем не бывало:

— Совсем не вздор! Вы же ребят по одному забираете, а назад-то никто не приходит. А вдруг вы их убиваете? Все разное говорят, а эта девчонка вообще сказала, что вы отрезаете…

— Зачем же ты повторяешь всякую чепуху? — перебил ее доктор. — Мы забираем ребятишек, когда подходит их срок. Просто они взрослеют, и мы переводим их в другое место. В этом нет решительно ничего страшного. Твоя подружка слышала звон, да не знает, где он. Она зря тревожится и зря вас пугает. Ты помнишь, как ее зовут?

— Не-а. Я новенькая. Меня только вчера привезли. Я еще тут никого не знаю.

— Ну, а как она выглядит, ты, надеюсь, помнишь?

— Не-а. Не знаю я. У нее такие волосы. Темные. И немножко еще светлые. Я забыла.

Доктор о чем-то вполголоса заговорил с медсестрой. Пока они шушукались, Лира краем глаза наблюдала за их альмами: альм медсестры, хорошенький волнистый попугайчик, повадками до странности напоминал шпица сестры Клары — такой же аккуратненький и ко всему безразличный. Альм доктора — большая грузная бабочка, тоже вела себя как-то на редкость апатично. Во-первых, оба они почти не шевелились, хотя явно не спали. Попугайчик поблескивал глазками, бабочка вяло поводила усиками, но оба казались какими-то неживыми. Альмы двух беседующих о чем-то людей никогда себя так не ведут. Правда, может, разговор был очень скучный, неважный какой-нибудь.

Наконец, доктор снова принялся за работу. Он взвесил сперва Лиру, а потом Пантелеймона на весах, затем рассматривал их через какой-то специальный экран, слушал Лирино сердце, измерял пульс, велел девочке лечь на кушетку, а сверху опустил небольшую насадочку, вроде душа, откуда с легким шипением вырывалась пахнущая озоном воздушная струя.

В самый разгар какой-то очередной процедуры раздался сигнал. С каждой секундой трезвон становился все громче и громче.

— Так. Пожарная тревога, — досадливо вздохнул доктор. — Ну что ж, ничего не поделаешь. На сегодня все, Лиззи, ступай. Сестра Бетти тебя проводит.

— Но, доктор, я же не могу вывести ее на улицу без куртки, — нерешительно сказала медсестра. — Все теплые вещи в спальном корпусе. Наверное, нам сперва нужно пойти туда?

Доктор явно злился из-за того, что вся эта ерунда нарушала ход его научных изысканий.

— Вот-вот, начинается, — буркнул он и раздраженно прищелкнул пальцами. — И, помяните мое слово, таких неувязок будет еще сколько угодно. Собственно, ради того, чтобы их выявить, они и затеяли эту дурацкую тревогу. Как все это не ко времени! Не раньше, не позже…

Лира почувствовала, что пора брать инициативу в свои руки.

— Когда меня вчера привезли, то сестра Клара все мои вещи положила в стенной шкаф. Она меня осмотрела, а вещи прямо там и остались в этой комнате. Давайте я их надену. Здесь совсем близко, я могу показать.

— Замечательно! Так мы и сделаем, — согласилась медсестра. — Ну-ка, поживей.

Внутренне ликуя, Лира бежала следом за ней по коридору. Не прошло и минуты, как в руках у девочки оказался целый ворох одежды: шуба, сапоги, чулки из оленьей кожи. Все это она в мгновение ока натянула на себя. Сестра Бетти тем временем застегивала теплую стеганую куртку.