Камень без меча - Аркадий Шушпанов

И в последний момент, как всегда, возникла мысль. Гаррет словно выжал ее снизу в мозг, как перепад давления выталкивает пробку из бутылки.

Санчо поднес правую руку к груди рыцаря Хаоса и вызвал Экскалибур. В глазах уже все плыло, но меч пришел. Рукоятка легла в ладонь Санчо, а лезвие проявилось прямо сквозь Гаррета, который оказался на его пути. Экскалибур изнутри прошил и непробиваемый панцирь, и противометеоритный плащ, словно раздвинул атомы. Гаррет теперь походил на жука, из которого сама выросла булавка.

Но у обреченного рыцаря Хаоса тоже оставалась еще пара секунд жизни. Хватка на шее Санчо не ослабевала.

Что-то сверкнуло перед глазами Кукушкина – и тиски вдруг прекратили сдавливать шею, а Гаррет начал падать назад, отваливался, сползая с лезвия Экскалибура. Еще раньше под ноги Санчо упала его отрубленная левая рука.

Кукушкин увидел Моргану с мечом. Из-под ладоней девушки продолжала идти кровь. Багровые капли срывались с рукоятки.

Вика держала отнюдь не свою шпагу. Это был прямой узкий меч с простой крестовой гардой, так похожий… так похожий на Экскалибур. Когда тот в первый раз пришел в руку самому Кукушкину.

Меч в руках Морганы слабо мерцал. А Санчо неожиданно понял, что его собственный стал немного легче. Если бы он мог прислушиваться к себе, то даже ощутил бы, что Экскалибур потерял сейчас примерно одну двенадцатую массы.

А на лезвии меча не было крови. Удивительно, из тела Гаррета она тоже не хлестала. Экскалибур каким-то образом закрыл перерубленные сосуды.

Но соображать Кукушкин уже не мог. Сначала он натужно кашлял. Потом Санчо вырвало прямо под Круглый стол.

Осколки прозрачных сфер на полу вокруг все еще показывали мелкие фрагменты сражения. Где-то там была и смерть Артура, и поединок с Мэтром.

Вика опустилась рядом с Артуром, положила меч и старалась известными ей заклинаниями остановить кровь из своих ладоней.

Кукушкин не видел сначала, как в зале скапливаются люди. Хотя на самом деле среди этих фигур людей было немного. Первыми вошли пешие Охотники, между ними маячил сэр Тристан.

Санчо вытер рот тыльной стороной ладони, выпрямился и, наконец, толком разглядел Охотников. Особенно главного, высокого старика с повязкой через глаз, мощного и широкоплечего, как чемпион по культуризму в зените славы. Наверное, еще какой-нибудь час назад Санчо просто оробел бы перед ними. А теперь же сказал:

– Вы, блин, как полицейские в кино. В самом конце…

Дальше было много всего, но Санчо помнил это смутно и обрывочно.

В зале все прибывал народ. Высокий старик Один подошел к нему и положил руку на плечо. Он вроде бы даже повернулся к Тристану и спросил, что означает последнее заклинание малыша, «блин, как полицейские в кино». А может, Санчо это лишь привиделось, потому что на самом деле и Один (кто-то из Охотников еще назвал его Хрофтом), и другие говорили на языке, из которого Кукушкин понимал лишь отдельные слова и обрывки фраз. Он не понимал бы вообще ничего, если бы Артур в свое время не заставил его заниматься изучением основных языков Сферы Миров, а жена Тристана Изольда не помогала бы в занятиях.

Сам Тристан исчез, а потом вернулся с Изольдой. Та лишь закрыла рот ладонями, когда увидела мертвецов и раненую Моргану. Однако уже через несколько секунд овладела собой и бросилась помогать Вике.

В зал проникло и немало тех, кто штурмовал Камелот на «стрекозах» и прочих летательных машинах под началом Мэтра. Только сейчас Кукушкин понял, что Мэтр тоже убит.

Санчо увидел и женщину, встреченную им и Ланселотом перед тем, как рыцарь и оруженосец поднялись на дирижабль. Кто-то обратился к женщине по имени – Нимуэ. Хотя Санчо был уверен, что имя не настоящее, должно быть еще какое-то земное. Нимуэ склонилась над телом Ланселота, положив руку ему на лоб. Она словно искала частицу жизни, что еще теплилась в нем. Но потом Дева Озера отняла руку и поцеловала рыцаря.

Нимуэ тоже поспешила к Моргане, и вместе с Изольдой они вдвоем перевязали израненные Викины ладони. Еще у Морганы было разбито лицо и, видимо, серьезная гематома на животе после удара Гаррета. По сравнению с девушкой, Кукушкин со своими отметинами на шее отделался крайне дешево.

Никто сначала не обратил внимания ни на Экскалибур у Санчо, ни на сверкающую грань метамеча рядом с Морганой.

А затем Хозяйка Озера склонилась над Артуром.

– Он не умер, – сказала Нимуэ.

Сказала негромко, но все, кто был в зале, окаменели на миг, словно услышали громовой возглас с неба.

– Жив? – Моргана забыла про свои раны.

– Нет, – покачала головой Хозяйка Озера. – Остался на пороге. Не слышит нас, не видит. Но и в посмертие не шагнул. Это меч… – Нимуэ кивнула на Экскалибур, – не дал ему умереть.

– Как его поднять? – быстро спросила Моргана.

– Его не поднять, – вздохнула Нимуэ. – Не в наших силах. Даже не в силах меча. Ни поднять, ни убить.

– Тогда будет так… – раздался голос старого Хрофта.

И он рассудил, как будет.

…Летающий замок Камелот медленно опускался в джунгли Авалона. Диковинные птицы и мифические звери разбегались прочь, стоило тени замка лишь нависнуть над ними.

Камелот приземлился, точно космический корабль. В воздухе продолжали висеть несколько бронированных цеппелинов и барражировала эскадрилья «стрекоз».

Оставшиеся в живых маги из ополчения, собранного Мэтром, взялись переправить остатки этой небольшой добровольческой армии по домам. Отдав распоряжения и оставив в замке нескольких Охотников, Хрофт со своим отрядом предпринял вылазку в Ледяную Бездну, чтобы вывести оттуда как можно скорее всех проглоченных крылатыми пастями. Он совершал это не в первый раз.

Немного пришедший в себя Санчо узнал кое-что об Охотниках. Его интересовало, что будет с бывшими рыцарями, хотя в живых остались только Гавэйн, Кай, Тристан и Агравэйн. Последний все еще не очнулся после удара Хрофта. Впрочем, старый Один неожиданно проникся к рыжему верзиле каким-никаким, а уважением. Агравэйн знал, с кем имеет дело, но выступил против, не раздумывая, и без всякой надежды на победу. Хотя Артур, пока был в сознании, поддерживал всех соратников доступной ему силой магии Хаоса, ее было недостаточно, чтобы сладить с Одином.

У Санчо не получалось даже про себя называть старого воина богом. Все-таки он, хотя и не считал себя особенно верующим, но привык, что бог один-единственный – тот, кому бабушка читает на ночь молитвы.

Сэр Лайонел, командующий замковой артиллерией, проявил такой же глупый и бессмысленный героизм, как и Агравэйн, но после этого не выжил. Он подорвал себя вместе с одной из пушек, начинив ее порохом сверх всякой меры и дождавшись, когда к нему приблизятся несколько Охотников. Осколки, и правда, угодили по мишеням, но большого вреда не нанесли. Охотники, кроме Хрофта и еще пары дружинников, были уже погибшими, хотя и не такими зомби, как Мордред, а воскрешенными за доблесть. Тем не менее обычным человеческим оружием Дикую Охоту было не уничтожить.