Прибежище - Крис Юэн

– Вставай! – рявкнул Андерсон.

Но встать я не мог. Я вообще не мог пошевелиться. И невольно выдавал разнообразные звуки. Стонал и скулил, судорожно хватая ртом воздух.

– Вставай, или я тебе врежу еще раз!

На этот раз Ребекка не стала меня слушать. Она нагнулась, подхватила меня под здоровую руку и подняла на ноги. Я взвыл. Ребекка поддерживала меня в стоячем положении. Я удивился, как у нее хватает на это сил. Мне сейчас очень нужна была ее помощь. Ноги напоминали желе. Меня всего скрючило, я склонился набок, опустив лицо вниз и замерев спиной к Андерсону. Должно быть, со стороны это выглядело так, словно я съежился, как от холода. Может, так оно и было. Одно я понимал совершенно отчетливо: я не в состоянии выпрямиться, потому что тогда просто потеряю сознание.

– Это вам за нож, – пояснил Андерсон. – Вы ведь напарники, верно? Если один напортачил, другой будет отвечать за последствия. Понятно?

– Вполне, – ответила Ребекка. – Говорите, что вам от нас нужно.

– Что мне нужно? Ладно. Мне нужно, чтобы вы прошли в дом. Прямо сейчас. Лукас, ключ у тебя?

Лукас зашарил в кармане. Движения его были очень поспешные, он явно ощущал беспокойство. У меня возникло подозрение, что он хочет, чтобы Андерсон снова нас ударил, так же сильно. Лукас обошел передок моего фургона, тяжело прихрамывая и шаркая, и направился к входной двери.

Мы без задержки последовали за ним. Последнее, чего мне сейчас хотелось, это быть ударенным еще раз.

Андерсон запер машину и последовал за нами. Бейсбольную биту он держал перед собой, словно стрекало, которым подгоняют скотину. Ее конец был всего в нескольких дюймах от моей спины.

Лукас никак не мог вставить ключ в замок. Рука у него дрожала. Но в конце концов он все же открыл его и распахнул дверь. Потом неуклюже отступил в сторону и махнул нам стволом пистолета, чтобы мы проходили в холл.

Внутри было довольно темно и стоял сильный запах плесени, которого я раньше не замечал. Ковер был тонкий и вытертый до основы. Коридор узкий, двоим не разминуться. Я пошел первым. Ребекка двинулась следом.

– Ступайте в кухню, – велел Андерсон.

В кухне ничего не изменилось. Деревянный стол и стулья по-прежнему стояли в центре. Отделанные дешевой кафельной плиткой стойки были так же пусты. Все те же окна, низко прорубленные в стене и слишком маленькие, чтобы пропускать внутрь достаточно света.

– Проходите дальше, в гараж, – сказал Андерсон.

В замке внутренней двери торчал ключ. Ребекка повернула его, отворила дверь и помогла мне протащиться внутрь гаража.

В гараже царила кромешная тьма. Я споткнулся о ступеньку, ведущую из кухни, и чуть не вывернул себе плечо, которое и без того болело.

– Проходите вперед. В середину, – велел Андерсон.

Мы прошли, как он сказал. Раздался сухой щелчок вспыхнувших трубчатых флуоресцентных ламп, и широкий бетонный пол залил свет. Гараж пребывал почти в том же состоянии, каким я его видел в прошлый раз. Бойлер в углу, расширительный бак рядом с ним и переплетение труб вокруг них. Несколько секций пустых полок позади нас. Внешние ворота гаража справа.

Гаражные ворота были единственным, что здесь изменилось. В их центральной части красовалась горизонтальная вмятина примерно на высоте талии. Нижняя часть створки отогнулась назад от сильного удара, когда в нее врезался фургон, на дюйм оторвавшись он пола и образовав щель, в которую просачивался дневной свет. Теперь я понял, что Андерсон вовсе не скверный водитель. Он использовал мой фургон, чтобы перекрыть возможный выход.

Это оставляло нам единственный путь отхода, и Андерсон явно намеревался заблокировать и его.

– Посидите пока смирно, – сказал он.

После чего захлопнул за собой дверь в кухню, и я услышал щелчок ключа, поворачивающегося в замочной скважине.

Лукас с облегчением вздохнул, положив пистолет на кухонный стол. Ему не нравилось держать его в руках. Ему не нравилось это ощущение, которое возникает, когда у тебя в руке оружие. Или осознание, на что ты становишься способен, располагая им. Его приводила в ужас мысль, что придется стрелять. Во-первых, потому, что Лукас не верил, что сумеет как следует прицелиться и что его нервная система позволит ему это сделать. Во-вторых, потому, что он ужасался той реальности, которая может возникнуть, если он в кого-то выстрелит. Тому, какая может быть ужасная рана. И потом чувство вины. Тошнота и рвота.

Бейсбольная бита – уже достаточно скверная вещь. Андерсон заставил его смотреть, когда избивал эту женщину, а потом и мужчину тоже. Но тогда бывшему охраннику все же как-то удавалось держать себя в руках. И еще он был благодарен этим двоим, что они не стали сопротивляться. Ему была просто ненавистна мысль о том, что бы Андерсон сделал с ними в таком случае. Но еще больше Лукас боялся того, что произойдет с ним, если они каким-то образом сумеют взять верх над Андерсоном. Сам-то он драться не умел. И в таком случае будет полностью в их власти, и кто знает, какую месть они ему придумают?

Бывший охранник смотрел на простую деревянную дверь, которая отделяла его от пленников. На дешевый ключ, торчащий из дешевого замка. Лукас провел несколько недель, сидя в этой гнусной кухоньке, глядя на эту самую дверь, а теперь это была единственная преграда, которая отделяла его от будущего, о котором он боялся даже думать. Что Андерсон сделает с этим братом? И с этой женщиной-детективом? Что бы ни произошло, Лукас был твердо уверен, что это будет нечто очень плохое.

– Иди принеси свой ноутбук, – сказал ему Андерсон. Он бросил бейсбольную биту на кухонный стол и сунул руку в карман штанов. Достал оттуда темно-красную флешку и зажал ее между большим и указательным пальцами, словно это какой-то экзотический фрукт, который он только что сорвал с дерева. – Тащи его сюда. Посмотрим, что тут у нас.

Лукас повернулся и, хромая, побрел по коридору и наружу, на лужайку перед коттеджем. Боль в ноге была не такая уж сильная. Андерсон дал ему лекарства, которые снимают боль, от которых нога немеет и почти ничего не чувствует. Нога была и впрямь онемевшая и плохо действовала. Но Лукас уже приспособился шагать, не сгибая колена, прямой ногой, от бедра.

На лужайке было тихо, но он все равно не мог превозмочь желание оглянуться через плечо. Бывший охранник не чувствовал себя здесь в полной безопасности. И вовсе не из-за этого леса. Дело в том, что место тут совершенно изолированное. К тому же его мучили воспоминания о том, как он тогда отсюда убегал и потом скрывался. О тех двоих мужчинах, которые внезапно на них напали и завалили Питера. О панике, о замешательстве, о стрельбе. Лукас отлично понимал, что если они проделали такое один раз, то могут проделать и снова, в любое время по собственному выбору.

Бывший охранник никого не заметил, но это вовсе не означало, что их здесь нет. Может, и неплохо будет, если они появятся. Может, будет даже лучше, если они завалят и Андерсона, как завалили Питера. Тогда Лукасу не придется думать о том, что еще американец заставит его делать. Тогда ему уже не придется принимать никаких решений.