Трактат о военном искусстве - Сунь-Цзы

Чаншань – одна из пяти высочайших горных вершин Китая. Чаншаньская змея – образ, который благодаря Сунь-цзы прочно вошел в обиход китайского языка как аллегория бешеного сопротивления, молниеносности и гибкости в ответе ударом на удар. Сунь-цзы называет эту змею «Шуайжань». Это – образ быстроты, стремительности. Следовательно, он подчеркивает именно это свойство реакции змеи.

Такова, по мнению Сунь-цзы, будет и армия в руках искусного полководца, хорошо понимающего психологию своих солдат и умеющего на эту психологию воздействовать.

Эта координированность действий всех частей армии, эта немедленная и энергичная поддержка, которую оказывает одна часть другой, обеспечивается, помимо всего прочего, исключительно высокой внутренней солидарностью армии. Действовать так, как чаншаньская змея, можно лишь в том случае, когда сплоченность солдат настолько велика, что быстрота, с которой одна часть бросается на выручку другой, является совершенно автоматической. Это должно делаться даже без особого приказа. Что же обеспечивает эту моментальную и энергичную поддержку? Сунь-цзы снова остается верен себе. Он не говорит о чувстве дружбы, товарищества, об идейной солидарности и т. п. «Чаншаньской змеей» делает армию другое.

«Осмелюсь спросить, – задает вопрос Сунь-цзы, – а можно ли сделать войско подобным чаншаньской змее? Отвечаю: можно. Ведь жители царств У и Юэ не любят друг друга. Но если они будут переправляться через реку в одной лодке и будут застигнуты бурей, они станут спасать друг друга, как правая рука – левую». Вот что заставляет людей приходить на помощь друг другу: зависимость участи одного от участи другого. Сунь-цзы на это полагается больше, чем на что-либо иное. «Житель У и житель Юэ в одной лодке» – этот образ вошел в арсенал крылатых изречений в Китае как аллегория вынужденной, но прочной солидарности.

Сунь-цзы придает этой солидарности решающее значение. При угрозе нападения войско, еще не успевшее укрепиться на занятой позиции, обычно прибегает к следующему средству. Известно, что в войске были колесницы, как малые, т. е. боевые, так и тяжелые, служащие для перевозки снаряжения и провианта. Эти огромные тяжелые повозки, обшитые броней того времени – прочными кожами, служили, как указывалось выше, наилучшим укрытием от стрел и дротиков противника. Поэтому самым быстрым способом укрепиться было: построить эти колесницы четырехугольником плотно друг к другу и обороняться из-за них. Сунь-цзы, конечно, знает этот способ, но считает, что это все же средство ненадежное. «Если даже связать коней и врыть в землю колеса повозок, все равно на это еще полагаться нельзя». Что же нужно? Нужны храбрость и единство. Нужно, чтобы «солдаты в своей храбрости (были) все как один». Таким образом, морально-психологический фактор играет основную роль.

Сунь-цзы не раз давал доказательство того, какое большое значение он придает этому фактору. Для него, как и для У-цзы, это – одна, и притом важнейшая, «пружина» боеспособности армии. Однако Сунь-цзы не считает морально-психологический фактор чем-то самодовлеющим. Для него он – явление производное, порождаемое чисто материальными причинами. Он говорит: «Когда сильные и слабые все одинаково обретают мужество, это действует закон местности». Обстановка заставляет войско быть подобным чан-шаньской змее; обстановка заставляет даже таких непримиримых врагов, как жителей У и Юэ, спешить на помощь друг другу. Все дело в окружающей обстановке, во внешних условиях.

О какой же обстановке идет речь? Ответ на этот вопрос ясен.

Нужная обстановка создается тогда, «когда войско брошено в такие условия, из которых нет выхода», – говорит Ли Цюань.

Военная история феодального Китая, Кореи и Японии дает немало примеров действий полководцев по плану, рекомендуемому Сунь-цзы. Одним из таких примеров считается поражение японцев в битве под Коею в Корее во 2-м году Бунроку (1593), во время корейского похода Хидэеси.

Армия Кониси Юкинага, разбитая китайскими войсками в битве под Пхеньяном, отступила на юг, но сумела в удачном сражении под Хэкитэйканом отразить китайцев и задержать их преследование. Ободренные этим успехом, японцы решили снова перейти в наступление и первым делом ликвидировать корейский отряд, стоявший в горном укреплении Коею, в трех китайских милях к западу от Сеула.

Корейский военачальник выбрал эту позицию строго в соответствии с указаниями Сунь-цзы. Он поставил своих солдат в необходимость сражаться, не оставив им никакого другого выхода. Сзади его расположения была большая река, и путь отступления был таким образом отрезан; с прочих сторон были непроходимые болота. Это была в полном смысле слова «местность смерти».

Юкинага, видя это положение противника, двинул всю свою 30-тысячную армию против корейского отряда, насчитывавшего всего только 2300 человек. Победа, казалось, была вполне обеспечена: корейский военачальник сам посадил себя в ловушку. Но тут сказались слова Сунь-цзы: «Когда нет выхода, люди храбры, как Чжуань Чжу и Цао Куй». «В местности смерти сражайся», – указывает Сунь-цзы, и, действительно, корейцы сражались так хорошо, что вынудили японскую армию отступить.

Из этого примера видно, как много значит искусный полководец. В сущности говоря, Сунь-цзы ставит вопрос так, что именно от полководца в конечном счете зависит исход военных действий. Таким образом, ответственность, возлагаемая на него, огромна. Поэтому естественно, что и его образ действий, его поведение должны подчиняться особым требованиям.

Первое, что Сунь-цзы требует от полководца, – это спокойствие и непроницаемость. Сорай толкует слово «спокойствие» в смысле полной невозмутимости, выдержки, умения не выдавать ничем своих чувств и мыслей (цит. соч., с. 295). При таком понимании становится понятным, почему Сунь-цзы ставит оба указанных свойства в связь друг с другом: первое – условие, второе – следствие. Сунь-цзы говорит о полководце, который спокоен и благодаря этому непроницаем для других. Далее, от полководца требуется дисциплинированность, а этим, как говорит Сунь-цзы, он держит в порядке и других. Сунь-цзы особенно подчеркивает требование непроницаемости. В следующих своих словах он даже подробно раскрывает это требование, что делает далеко не всегда.

Что значит быть непроницаемым? Вообще это значит держать в строгой тайне свои намерения и планы.

Соблюдение военной тайны – требование, предъявляемое полководцу еще с глубокой древности. Но Сунь-цзы понимает это требование очень широко. Соблюдать военную тайну – значит не только скрывать свои оперативные планы, замыслы и т. п., но и вводить других в заблуждение. При этом Сунь-цзы понимает, что военная тайна, известная всему войску, уже не есть тайна. Если ее знают все офицеры и солдаты, ее знает и противник. Поэтому скрывать свои планы нужно не только от противника, но и от собственной армии. И не только скрывать, но делать так, чтобы армия не могла даже догадаться о них по каким-нибудь признакам. И это – первоочередная задача, более важная, чем даже сокрытие своих планов от противника. Сунь-цзы превосходно понимает, что сведения о военной тайне могут просочиться к противнику скорее всего через своих. Поэтому он и не задумывается решительно сказать: «Он должен уметь вводить в заблуждение глаза и уши своих офицеров и солдат и не допускать, чтобы они что-либо знали». Ду Му видит в словах Сунь-цзы очень простое и точное правило. По его мнению, «Сунь-цзы здесь говорит о том, что полководец должен делать так, чтобы воины его армии не знали ничего другого, кроме его приказов, чтобы они были глухи и слепы». Мэй Яо-чэнь говорит: «Стратегия и тактика войны… нужно заставлять выполнять ее, но не допускать, чтобы о ней знали».