Хладнокровное предательство - Чарлз Тодд

Джанет Аштон он застал на кухне. Она встревоженно посмотрела на него, когда он вошел решительным шагом, закрыл за собой дверь и прислонился к ней.

— Вам нравится гулять, верно? — спросил Ратлидж.

Хотя говорил он негромко, взгляд его был суровым.

Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но передумала.

— Ваши прогулки оказались весьма полезными, — продолжал Ратлидж. — Все вам сочувствовали. Вы пострадали, потеряли близких, ожидание действовало вам на нервы, поэтому вы делали что могли, лишь бы поднять настроение. Элизабет даже видела вас на кладбище. Вы навещали своих усопших родственников.

— Там покоятся мои близкие… — без выражения ответила она.

— И очень удобно, что прямо напротив — «Баранья голова». Вы знали, когда Пол Элкотт уезжает на ферму. Вам нетрудно было подбросить запонку в вазу на каминной полке. Он редко запирает двери!

— Понятия не имею, на что вы намекаете! — сухо ответила она. — Видимо, на то, что я пыталась очернить Пола Элкотта. Да, вы правы. Но я вернула пуговицу, которую оторвала от его пальто после похорон. Пальто висело на вешалке в прихожей, а все ушли в столовую. Тогда я еще подумала, что пуговица мне пригодится. Потом мне стало стыдно. Горе иногда действует странно. На вас я, кстати, тоже очень злилась, потому что вы так ничего и не нашли.

— А запонка? — Ратлидж вынул вещицу из кармана и показал, как будто ее тоже нашел в вазе.

— Нет-нет, здесь я ни при чем! — возмущенно ответила Джанет Аштон.

— Вы наткнулись на Пола Элкотта — ночью, когда приехали на ферму, в начале метели?

Резкая перемена темы захватила ее врасплох.

— Я его не видела!

— Нет, видели, потому-то вы так и уверены в том, что он виновен! Вы видели, как он выходил из дома, слышали, как он ссорился с Джералдом. Где — в хлеву или во дворе? Вы видели их, слышали, как они кричат друг на друга, а сами оставались в тени… Что вы тогда подслушали? Ссору? Горькие слова, о которых братья, возможно, потом пожалели?

Он стрелял наугад, но Джанет Аштон смотрела на него так, словно он заглянул в хрустальный шар ясновидящего. Подбородок у нее задрожал, глаза наполнились слезами. Ратлидж понял, что попал в яблочко.

— Пол вас видел. И узнал следы вашей коляски. Почему вы не сказали мне правду? Почему не признались, что видели его на месте преступления и он был так зол, что вполне мог убить? Ведь вы оба — свидетели. Правда, о том, что случилось позже, мог бы рассказать только Джош.

Он чувствовал ее сомнения. Джанет Аштон не дура, она напряженно думала, как рассказать обо всем, чтобы потуже затянуть петлю на шее Пола Элкотта и не бросить тень на себя саму.

— Элкотт непременно даст показания и постарается убедить адвокатов, что на скамье подсудимых должны сидеть вы, а не он. А они, в свою очередь, воспользуются тем, что ему известно, чтобы бросить тень сомнения на его виновность. Сомнение вполне разумно… а ведь для присяжных иногда бывает достаточно и сомнения. Элкотта оправдают и уже не смогут вторично судить за то же преступление!

Сам того не желая, Ратлидж восхищался мисс Аштон. Она до сих пор сопротивлялась, бросала ему вызов. Он вспомнил, как мало она плакала, когда он достал ее из-под перевернутой коляски. Несмотря на боль…

— В то же время многие косвенные улики указывают на вас. — Ратлидж принялся загибать пальцы на левой руке. — Джеймс Фоллет подтвердит, что вы везли с собой револьвер. Полицейские, перекрывшие дорогу у Кесвика, покажут, что вы мимо них не проезжали — в какую бы сторону ни ехали. Когда я спросил, не передать ли вашим родным, что вы живы, вы ответили, что родных у вас нет. Если вы не убивали сестру, откуда вы знали, что она мертва? В-четвертых, оторванная вами пуговица…

Джанет Аштон не дала ему продолжать.

— Я не знала! Я ехала, чтобы поговорить с Грейс, а вовсе не убивать ее! Я хотела, чтобы она вернулась к Хью, ведь близнецы уже родились и она выполнила свой долг по отношению к Джералду. У меня заканчивался отпуск… Я должна была принять решение. Либо оставаться в Карлайле, либо вернуться в Лондон. Я больше не могла откладывать свое возвращение!

— Если вы хотели всего лишь поговорить с сестрой, зачем взяли с собой револьвер?

Джанет отвернулась:

— Я ведь вам говорила!

— У Джералда оружие было. Если бы Грейс пришлось защищаться, она бы знала, где что искать. В вашей истории концы с концами не сходятся!

Джанет Аштон смотрела на него и молчала.

— Ну, рассказывайте. Что случилось на ферме?

Напряжение в комнате так возросло, что, казалось, и Хэмиш материализовался, стоит у него за спиной, хотя он чувствовал, как спина касается двери. Чтобы взять себя в руки, ему пришлось отойти от двери. Ему казалось: еще чуть-чуть — и он начнет вслух отвечать постоянно звучащему в голове голосу.

Должно быть, Джанет Аштон показалось, что он сдается.

— Когда я добралась до фермы, как раз пошел снег… — приглушенным голосом заговорила она. — Тогда все были еще живы. И… да, вы правы, Джералд и Пол стояли во дворе, у входа в хлев, и ругались. Я вышла из коляски и пошла к ним. Я отчетливо слышала голос Джералда и видела его лицо. Он был вне себя от ярости. Он говорил: «Убирайся отсюда. Убирайся с моей фермы, и чтоб ноги твоей здесь больше не было! Я не желаю тебя больше видеть, понимаешь?» Ответа Пола я не расслышала. Но Джералд закричал: «Будь прокляты кровные узы! Они не оправдывают то, что ты сделал! Заруби себе это на носу. Я люблю жену, я люблю детей. И, если понадобится, буду их защищать. С моей стороны тебе грозит куда большая опасность, чем нам — с твоей. Так что все кончено — прежде чем ты сделаешь что-нибудь, о чем будешь всегда жалеть!» Тут я поспешила назад, к коляске, боясь, что Пол развернется и поймет, что я подслушивала. Да и Джералд был не в том состоянии, чтобы радоваться моему неожиданному приезду! Я развернула коляску и покатила к церкви. Завела лошадь на задний двор, где меня никто не видел. И добрый час пробыла там, прежде чем отважилась вернуться.

Джанет закрыла лицо руками. Ратлиджу показалось, будто она плачет. Не сразу ей удалось успокоиться. Она продолжила:

— В церкви было темно. Тихо. Покойно. Я вернулась на ферму, надеясь, что Джералд, возможно, еще не вернулся домой. Снегопад усиливался, и я решила, что он пошел загнать овец в овчарню. Я вошла в дом. Грейс кормила близнецов. Не знаю, где были Джош и Хейзел, — я рада была, что они не с ней. Сестра показалась мне такой счастливой!

— Она удивилась вам?

— О да. Она не ждала меня до второго дня Рождества. Я спросила, можно ли сделать так, чтобы мы обе были счастливы. Поинтересовалась, остались ли у нее какие-нибудь чувства к Хью. В конце концов, он — отец двоих ее старших детей! Должно быть, раньше она его любила! Я напомнила ей, что в глазах церкви она по-прежнему замужем за ним. А она ответила только: «Джанет, ты живешь как во сне. Хью тут совершенно ни при чем, как ты не понимаешь? Еще когда ты не пожелала присутствовать на нашей с Джералдом повторной свадьбе, я говорила тебе: к Хью я не вернусь даже ради детей — даже если что-то случится с Джералдом. Мы с ним отвыкли друг от друга за время войны, теперь я это понимаю. Стали чужими друг другу». А потом вошел Джералд, и я прямо спросила его, способен ли он полюбить меня…