Девочка из провинции - Алла Холод

Катя согласно кивнула.

– В общем, я хочу, чтобы мы с тобой всегда были вместе, – Димочка облегченно выдохнул. – Ну вот и сказал самое главное. В конце концов, квартиру на Платонова мы обставляли по общему согласию, даже больше по твоим вкусам, чем по моим. И не думаю, что нам будет тесно. Думаю, нам там будет очень хорошо. Ты как? Не против?

– В общем, если я правильно догадалась, ты делаешь мне предложение? – поддела Димочку Катя. – Или твои слова можно интерпретировать как-то иначе?

– Ну вот, я так и знал, – заныл парень, – я знал, что я никудышный оратор.

– Да, – игриво воскликнула Катя, – это тебе не кошкам ногти стричь. Быстро делай предложение, как положено!

Димочка встал на одно колено, его распирало от смеха.

– Ой, я не могу…

Они еще немного подурачились, посмеялись, после чего Димочка поднялся на ноги, взял Катю за плечи и совершенно серьезно сказал:

– Катюша, я люблю тебя, выходи за меня замуж.

Катя не заплакала, хотя очень хотелось и щипало в носу.

– Я обещаю любить тебя всей душой и быть самой лучшей женой, – проговорила она.

Чтобы предательские слезы все же не полились из глаз, Катя решила перевести разговор в другое русло. Тем более, очень хотелось настроить Димочку на более оптимистичный лад. Пусть он узнает сейчас, какая на самом деле его ждет жизнь. Он будет так счастлив!

– А почему ты хочешь жить в той квартире, а не в доме? – как о чем-то обыденном спросила она. – В доме все-таки лучше, столько пространства!

– Ты думаешь, дядина семейка оставит тебе дом? – хмыкнул Димочка. – Не смеши.

– А при чем здесь дядина семейка? Они к дяде уже давно отношения не имеют.

– Жена, может, и не имеет, но у него же есть дочь.

– А дочь, – стала растолковывать Катя, – тоже к своему биологическому папе юридического отношения не имеет. Ее официально усыновил Регинин муж. Там все юридически оформлено, она на наследство не претендует.

Димочка замер. Улыбка медленно сползла с его лица, брови насупились.

– А откуда ты это знаешь? – спросил он.

– Мне дядя сам рассказал, – пожала плечами Катя, – откуда же еще?

– Значит, ты знала, что будешь его наследницей? – все еще не веря своим ушам, уточнял Димочка. – И дом теперь твой?

– Почему только дом? Дом – это не единственное дядино имущество.

– Вот как? – сквозь зубы процедил Димочка. – Чем же еще ты теперь владеешь?

– О! Всего я не знаю, – ответила Катя, не понимая, чем вызвана смена настроения жениха. – У него много собственности, собственный кирпичный завод, например. Какие-то вложения, я не вдавалась в подробности, но знаю, что состояние у дяди Бориса значительное. Точно мы все узнаем через полгода.

– Да нет, пожалуй, – прошептал Димочка, – это ты узнаешь одна. Без меня. Мне это знать ни к чему.

– Ты что? Что с тобой? Ты как-то аж в лице переменился. Что я не так сказала? – испуганно залепетала Катя.

– Я хотел предложить тебе свое плечо, но вижу, что ты прекрасно справишься и без меня, – строго ответил Димочка, – твой материальный статус позволит тебе прекрасно существовать и без моего общества. А я не охотник за наследством. Это не мой профиль, я, знаешь ли, все больше по кошкам и собакам…

Катя отпрянула, губы ее задрожали.

– Что ты такое говоришь? – закричала она. – Как ты можешь? Ты только что сделал мне предложение! Ты что, берешь его назад?

– Я сделал предложение девушке, которую думал, что хорошо знаю, – тоже повысил голос Димочка, – девушке, которой пришлось многое пережить, которой страшно, которая страдает от горя. Но я вижу перед собой другую девушку, совсем другую! Только что она тряслась в лихорадке, якобы на нервной почве, а теперь спокойненько подсчитывает барыши, которые получит после дядиной смерти. И, по-моему, совсем не так сильно расстроена!

– Почему я получу? Мне что ли нужны эти деньги? – взвизгнула Катя. – Это тебе они были нужны! Ты хотел свою клинику, ты хотел большого дела! Это все для тебя! Для себя я бы никогда…

Катя зарыдала, плечи ее тряслись, она била кулаками себя по ногам. По бедрам, чтобы дать выход истерике.

– Что бы ты никогда? – испуганно пробормотал Димочка, глаза его наполнились ужасом. – Что бы ты никогда?

– Никогда ничего не сделала, – завыла Катя.

Дима схватил ее за плечи, встряхнул, но истерика не прекращалась.

– Чего бы ты не сделала? Отвечай немедленно! Чего бы ты не сделала?!

Катю трясло, она размазывала по щекам слезы и рыдала.

Подумав пару секунд, Дима отвесил ей пощечину. Считается, что таким образом можно вывести человека из истерики, но знать бы еще заранее, куда может привести пощечина. Катя перестала плакать, но ее по-прежнему колотило крупной дрожью.

– Все, что я сделала, я сделала для тебя, – сказала она.

– А что ты сделала? – ледяным тоном спросил Дима.

– Ты и сам уже догадался! – выкрикнула Катя.

– Если то, что я думаю, правда, то ты это делала не для меня, – Димочка говорил, едва сдерживая стук зубов, – мне от тебя ничего не нужно было. Это ты делала для себя, только для себя. Ты сумасшедшая!

– Я не сумасшедшая, я любила тебя и ради тебя была готова на все!

– Даже на то, что бы стать чудовищем, потерять человеческий облик?!

– Я все была готова потерять, только не тебя! Понимаешь ты это или нет? Я любым чудовищем готова была быть, лишь бы рядом с тобой!

– Я только одно понимаю: мне такая любовь не нужна, и жить с такой ношей я не смогу. Эту ночь я проведу где-нибудь… Не знаю, где. Не важно. Но когда мы вернемся, не ищи со мной встреч. Ключи от квартиры я оставлю у соседей.

– Что это ты такое говоришь, а, Димочка? – зашипела Катя. – Да ты знаешь, как мне досталась эта квартира?

Катино лицо перекосило, и она совершенно перестала быть похожей на себя. Перед Димой было не человеческое лицо, а ужасный оскал неизвестного животного. В клочьях пены у рта, с горящими красными глазами. И тут до Димочки окончательно дошел смысл всего недосказанного.

Бабушку убили таджики, дядю сбила машина, и каждый раз Катя извлекала из несчастья выгоду для себя. Правда, теперь она утверждает, что все это было для него… Господи, неужели нежная, молодая девушка способна на такое? В это невозможно поверить!

Катя будто прочла его мысли и прочитала в его глазах уже не страх – самый настоящий животный ужас.

– Тебе страшно? – шипела она, надвигаясь на него. – А думаешь, мне не было страшно? По моей вине погибло четыре человека, мне не было страшно?

«Почему четыре? – только и успел в ужасе подумать Димочка, – хотя ей, конечно, виднее».