Герои - Джо Аберкромби
Шрифт:
Интервал:
– Как там Союз, не зашевелился еще? – осведомился Зоб.
– Да что-то не видать. – Йон, прищурясь, глянул на пятна света у восточного горизонта. – Хотя рассвет уже на марше. Так что скоро должны показаться.
– Давайте-ка будить Брека, – сказал Зоб. – А то ворчать будет весь день, что пропустил завтрак.
– Есть, воитель. – И Дрофд затрусил туда, где все еще спал горец.
Зоб указал на Меч Мечей.
– Ну что, осталось теперь окропить красным?
– А крошек не жалко? – спросила Чудесница.
– Увы, крошки у нас не в счет.
Жужело мягко провел ладонью по острию лезвия, отер его остатком хлебной корочки и сомкнул ножны.
– Прогресс может быть и болезненным, – пробормотал он, посасывая порез.
– Воитель? – И вид, и голос Дрофда, смутно различимого в белесом полусвете, выражали беспокойство. – Что-то Брек подниматься не хочет.
– А ну глянем, – Зоб подошел к громоздкой фигуре, лежащей на боку в складчатом коконе одеяла.
– Брек, – потыкал он его носком башмака, – Бре-эк.
Татуированная сторона лица у Брека была вся в бисеринах росы. Зоб положил на нее ладонь – холодная. Будто не живой человек вовсе, а и впрямь мясо с волосами, как сказал Жужело.
– А ну подъем, боровок, – взялась понукать Чудесница. – Или Йон всю твою жратву…
– Он мертв, – сказал Зоб.
Финри и сама не могла бы сказать, сколько просидела без сна на дорожном сундуке, сложив руки на холодном подоконнике и уместив на запястьях подбородок. К северу на фоне темного неба плавно очертилась ломаная линия пустошей, а из молочного тумана жемчужными проблесками проглянула быстрая река, и смутно различались леса на востоке. Теперь, если хорошенько присмотреться, угадывалась еще и зазубренная стена вокруг Осрунга, в окне единственной башни там мерцал слабый огонек. В нескольких сотнях шагов по черному полю между Финри и городком тянулась ломаная цепь мерцающих факелов, обозначая позиции Союза. Еще немного света в небе, чуть разборчивей черты этого мира, и воинство лорд-губернатора Мида ринется на штурм города. Сильный правый кулак армии ее отца. Финри прикусила кончик языка так, что тот занемел. На душе было разом и боязно и волнительно.
Потянувшись, Финри через плечо оглянулась на неприбранную комнатушку. Сумбурная попытка прибраться увенчалась вялым осознанием, что быть хозяйкой дома – дело довольно пафосное и не каждому по плечу. Интересно, что же стало с владельцами постоялого двора. Или хотя бы как он назывался. Кажется, там возле ворот стоял столб, но вывеска с него исчезла. Вот что делает война. Обдирает с людей и мест отличительные черты, превращает их в шеренги врагов; в позиции, которые предстоит занять; ресурсы, что необходимо поставить. Безымянные бесхозные вещи, которые можно бездумно крушить, воровать и сжигать без тени вины и раскаяния.
Одним словом, война – это ад. Но полный возможностей.
Финри прошла к кровати – вернее, соломенному тюфяку, который был у них на двоих, и нагнулась над Гаром, изучая его лицо. Совсем молодой, глаза закрыты, а рот приоткрыт, под щекой смялась простыня, дыхание посвистывает. Молодой, невинный и, как всегда, чуть глуповатый.
– Гар, – шепнула она.
И нежно пососала его верхнюю губу. Дрогнули веки, он томно потянулся для поцелуя, но тут увидел мутный свет в окне и, откинув одеяло, вскочил.
– Проклятье! Надо было разбудить меня раньше.
Он плеснул себе в лицо воды из треснутой чашки, наспех отерся куском холстины и стал натягивать вчерашние штаны.
– Да все равно еще рано, – сказала Финри, оперев голову на согнутую в локте руку и наблюдая, как одевается муж.
– Ты же знаешь, мне надо поспевать вдвое раньше.
– У тебя был такой умиротворенный вид. Просто рука не поднималась будить.
– Я должен помогать согласовывать приступ.
– Что ж. Кому-то, видно, надо заниматься и этим.
Он на секунду застыл, надевая рубаху.
– Возможно, – голова Гара наконец вынырнула из горловины, – тебе имеет смысл сегодня оставаться в ставке отца. Большинство жен отбыли обратно в Уфрис.
– Если б вместе с этими старыми кошелками можно было отправить еще и Мида, у нас бы, глядишь, появилась надежда на победу.
Гар продолжал упорствовать.
– Из всех жен здесь остались только ты и Ализ дан Бринт, и я беспокоюсь за тебя…
Болезненная раздвоенность мужа была как на ладони.
– Ты беспокоишься, что я буду донимать твоего осла-начальника? Ты это хотел сказать?
– В том числе и это. Где мой…
Она толкнула к нему меч по половицам, и Гару, чтобы его поднять, пришлось нагнуться.
– Вообще позор, что человек вроде тебя вынужден пресмыкаться перед таким, как Мид, получать от него приказы.
– Мир полон позора. И это еще далеко не самое худшее.
– С ним надо что-то делать.
Гар возился с поясом.
– Не остается ничего лучше, чем выжимать из этого как можно больше пользы.
– А если упомянуть, что он поливает грязью короля?
– Позволь тебе на всякий случай напомнить, что мой отец и король давно в ссоре. И в глазах его величества я стою не ахти как высоко.
– Зато хорошо стоит твой славный друг полковник Бринт.
– Фин, это низко.
– Кому какое дело, высоко оно или нет, если это позволяет тебе получить то, чего ты заслуживаешь?
– Мне есть до этого дело, – бросил он, застегивая пряжку. – Жить надо правильно. Усердной работой, верностью, послушанием. Нельзя жить… жить…
– Чем?
– Тем, чем ты вот сейчас занимаешься.
Ей вдруг нестерпимо захотелось его ударить. Сказать, что она легко могла бы выйти замуж за человека, у кого отец не является самым гнусным изменником эпохи. Подчеркнуть, что нынешним местом Гар целиком обязан покровительству ее отца и ее бесконечным льстивым ухищрениям, а так бы усердие и верность он проявлял затюканным лейтенантишкой где-нибудь в провинциальном гарнизоне. Хотелось сказать, что человек он, может, и хороший, но мир устроен не совсем так, как по наивности полагают хорошие люди. К счастью, первым заговорил Гар:
– Фин, прости. Я знаю, ты хочешь только того, что нам же лучше. Знаю, ты уже сделала для меня очень многое. Я тебя не заслуживаю. Просто… позволь мне поступать по своему разумению. Пожалуйста. И обещай, что не будешь предпринимать ничего… опрометчивого. Всего-навсего.
– Обещаю.
Само собой, вершить дела она будет только по здравом размышлении. Или так, или ей придется нарушить обещание. Слишком уж всерьез она его, понятно, не воспринимала.
Он улыбнулся с некоторым облегчением и наклонился ее поцеловать. Финри без особой пылкости ответила ему, а когда плечи мужа поникли, она вспомнила, что сегодня ему грозит опасность, и вложила чуть больше чувства: легонько потрепала его по щеке.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!