Интуицио - Лоран Гунель

Они летели по улицам и авеню, по тротуарам, полосам встречного движения и скверам, иногда резко поворачивая, чтобы миновать слишком плотные пробки.

Затем мотоцикл встал как вкопанный, и у Гленна возникло ощущение, что его тело весит двести килограммов, когда его по инерции бросило на спину мотоциклиста.

– Мы на месте, – сказал тот.

Гленн кое-как слез с мотоцикла, с комом в горле.

– Интересно, что сейчас делает полиция, – пробормотал он.

Мотоциклист улыбнулся, подмигнул ему и умчался в тот же момент.

– Спасибо! – крикнул вдогонку Гленн.

Но тот уже был далеко.

* * *

На пределе сил мы наконец-то оказались перед башней «Блэкстоун», высоким темным зданием, которое выделялось на фоне неба, явно доминируя над своими товарками. Множество этажей в нем было освещено.

Небоскреб находился на перекрестке, в некотором отдалении, на огромной плите, возвышающейся над тротуаром на четыре-пять ступеней и окруженной несколькими деревьями, торчащими прямо из асфальта, как марсиане, которые ошиблись планетой.

Мы бросились к большим застекленным дверям. Закрыто. В холле горел свет, но ни единого звука, никакого движения. Сигнал тревоги пока не поступил. Какое облегчение…

Я начал стучать в стекло изо всех сил, и в конце концов нарисовался охранник с недовольным видом.

– Не говори ему, в чем дело, – быстро шепнула мне Анна, – иначе он включит тревогу и нам придется пробираться через армию уборщиков, которые рванут к выходу.

Она снова взмахнула своим жетоном ЦРУ, и парень нас впустил.

– «Джей Пи Морган», какой этаж? – спросил я.

– Рецепция на сорок третьем, – ответил тот. – Но сегодня там нет никого из сотрудников, сейчас же суббота.

– А обслуга, уборщики?

– Да, конечно.

Мы бросились к лифтам через гигантский вестибюль, выложенный мраморной плиткой. Наши шаги отдавались эхом в могильной тишине. Внезапно Анна остановилась и обернулась.

– Дайте мне ключ, – крикнула она охраннику. – Они могут нам не открыть.

Охранник замешкался.

– А что вам там надо? У меня есть инструкция… я не имею права открывать кабинеты…

Приближаясь к нему, Анна смотрела ему прямо в глаза:

– Внутренняя безопасность, дело не терпит отлагательств.

И снова ее безапелляционный тон взял верх над сопротивлением собеседника. Он не сказал больше ни слова, направился к длинной стойке администратора, нажал несколько кнопок на клавиатуре, затем открыл ящик стола и протянул нам ключ.

Мы пустились бегом к лифтам.

Анна опять вдруг остановилась и покачала головой:

– Есть риск, что нас там заблокирует…

– Сорок третий этаж, Анна, мы же не пойдем туда по лестнице… Я иду один. Останься здесь.

– И речи быть не может.

И мы вместе вошли в открывшиеся двери лифта.

Кабина устремилась вверх, немного вибрируя. Я сглотнул слюну, чтобы избавиться от заложенности в ушах.

Двери лифта открылись на сорок третьем этаже, и мы выскочили в просторный холл с ковровым покрытием на полу.

Снова стеклянные двери. Я подергал ручку. Заперто изнутри.

– К счастью, ты подумала обо всем, – сказал я, пока Анна вставляла ключ в замочную скважину.

Перед нами оказались два коридора, уходящие в противоположные стороны.

И тут завыла пожарная сирена со стороны лестничной клетки.

Мы замерли на месте. Анна схватила меня за руку.

Мое сердце сжалось.

Мы обменялись быстрыми тяжелыми взглядами, не говоря ни слова, потом Анна отпустила мою руку и приблизилась ко мне.

– Ты – налево, а я пойду направо, – сказала она. – Коридоры идут вокруг башни, так что они должны где-то соединиться. Если нет, встречаемся здесь же через пять минут.

Я бросился налево. В коридор выходило несметное количество кабинетов со стеклянными перегородками, где не было ни души. Затем, чуть дальше, я оказался в небольшом опенспейсе.

Посередине центрального прохода стоял брошенный пылесос. Я обшарил взглядом пространство и тут заметил своего двоюродного брата. Он сидел в кресле спиной ко мне, у застекленного проема, перед освещенным городом, с огромным аудиошлемом на голове, который закрывал ему уши. Подходя к нему, я не мог удержаться от улыбки, вопреки обстоятельствам. Гигантское стекло перед ним доходило до пола, абсолютно прозрачное, производя впечатление, что можно, сделав один только шаг, взлететь над лесом небоскребов.

– Вот так ты тут убираешь?

Кресло повернулось вокруг своей оси, и я остолбенел на месте в полном изумлении.

Сидя лицом ко мне, лысый целился в меня из «Глока-35».

Гленн проводил взглядом мотоцикл, который, взревев, умчался прочь, и обернулся. В башне «Блэкстоун» пока было тихо, значит он успел вовремя. В некотором отдалении на бетонной плите, она занимала все пространство между Пятьдесят первой и Пятьдесят второй улицами вдоль Парк-авеню, формируя нечто вроде большой площади на перекрестке. Гленн прочесал взглядом все вокруг, пытаясь найти место, где мог бы спрятаться поджигатель.

Влезть в шкуру врага.

«Очевидно, – подумал он, – на его месте я бы отошел от горящей башни подальше. Не стал бы рисковать. Но в то же время я, наверное, захотел бы увидеть результат своей работы… Короче, отошел бы, но все-таки не слишком далеко». Так что надо было поискать на прилегающей улице, в каком-нибудь месте, которое позволило бы видеть хотя бы верхнюю часть башни, пусть даже ее основание будет скрыто из вида.

Повернувшись спиной к небоскребу, Гленн засомневался. Пойти по улице направо или налево?

«У меня такое ощущение, что он справа», – подумал Гленн. И пошел к Пятьдесят второй улице. Здесь, в деловом квартале, тротуары были совершенно пусты, если не считать нескольких бездомных, сидевших прямо на асфальте в укрытиях у входов в офисные здания или банки. Зато на проезжей части было полно машин, окутанных белыми облаками выхлопных газов… Если он не найдет поджигателя, не стоит дожидаться последнего момента, чтобы перекрыть квартал. Кантор, конечно, был крайне любезен, когда просил его сохранить все в тайне, но на эвакуацию людей потребуется порядочно времени…

Инстинкт по-прежнему заставлял его двигаться вправо, в сопровождении потока медленно движущихся автомобилей. Гленн добрался до Пятьдесят третьей улицы. Здесь он замедлил шаг на несколько секунд, затем перешел на другую сторону. Снова остановился и осмотрел окрестности. Ни одного кафе с видом на квартал, которое могло бы стать наблюдательным пунктом. Только банки. На каждом перекрестке было по банку, иногда даже по два…