13 минут - Сара Пинборо

ТАКАЯ ЦЕЛЬ?

Она не знает, что именно я знаю (а что я знаю??), поэтому она сделала так, чтобы я выглядела психопаткой.

Это как игра в шахматы. Все ее фигуры расставлены в нужных местах на случай атаки.

Пешки. Мы все для нее пешки.

Так она боится, что я знаю что?

Удовлетворенная тем, что выложила спутанные мысли из головы на бумагу, она выпустила ручку. Со стороны это выглядело бы чем-то ненормальным. Она это знала. Но она также знала Наташу. Настоящую Наташу, а не харизматичную маску. Она на какое-то время забыла о ней настоящей, надолго забыла из-за своей зависти и отчаянного желания вернуться в стаю. И Наташа в это время скрывала эту часть себя. Но Бекка ее знала. Может, этого Наташа и боялась?

Она впервые, подумав об Эйдене, не испытала желания выцарапать ему глаза. Бедный ублюдок. Он всего лишь еще одна пешка.

Она докурила самокрутку, но не стала сворачивать новую. Оставив окно открытым, она наслаждалась холодным ветром. Он заставлял шторы трепетать, и полосы яркого лунного света двигались по потолку. Она смотрела на них, ее мысли наконец-то уложились в голове, и она снова и снова прокручивала все события. Она думала о Дженни, которую поместили в психиатрическую клинику. О Хейли, сломленной, напуганной и не желающей видеть маму. Никто их не слушал. Думала она и о Наташе, вернувшейся королеве улья со свитой из новых Барби. Бекку можно было бросить, она уже сыграла свою роль.

Это все еще не имело особого смысла, она это знала. И она знала, что ей нужно поспать, по крайней мере попытаться. Но ее сердце бешено стучало из-за выброса адреналина, и она хотела, чтобы быстрее наступило утро и она могла бы двигаться дальше по этим зацепкам, поэтому она просто лежала, глядя во тьму и ожидая, когда все прояснится.

С рассветом пришла ясность, и в шесть утра Бекка уже встала. Одевшись, она села за компьютер. Дом еще спал. Она не проверяла свои страницы в социальных сетях – Эйден и Наташа удалили ее из друзей в «Facebook», а больше там не было ничего полезного. Она уже увидела все, что ей было нужно, а может, что должна была увидеть. А остальные в улье могли пойти и сброситься с утеса, как лемминги, они ее больше не волновали. Она помирится с Ханной по-своему.

Блокнот, в котором она ночью делала записи, лежал возле нее на столе. Она знала, что искать в интернете: газетные статьи, касающиеся произошедшего. И, что важнее, она хотела найти хоть какой-нибудь намек на версию событий Хейли. Все знали Ташину версию – Бекка слышала ее из первых уст, – но все остальное потерялось в вихре смерти Ханны и самоубийства мистера Геррика. Может, вообще было запрещено публиковать в прессе версии событий Хейли и Дженни? Может, их адвокаты посоветовали им ничего не рассказывать? Может, в свете того, что случилось с Ханной, – то, что Хейли повредила осветитель, оставалось для Бекки серьезной загвоздкой, – это считалось решенным вопросом?

А возможно, все гораздо проще: никого не заботила их версия событий. Это могло подождать до суда.

Тем не менее Бекка перебирала мириады заметок и статей в разделе новостей местных и национальных изданий. Некоторые были короткими – всего абзац, другие – более развернутыми. После трагических событий она не читала газеты. Ее мама не держала их в доме, а что касается Бекки, она и так столько пережила, так зачем ей еще и читать об этом? Было странно видеть собственное заплаканное лицо, смотрящее на нее с экрана, которое сфотографировал какой-то журналист после похорон Ханны. Кучи фотографий Таши. И ни одной – с Хейли и Дженни. Даже их имена не упоминались. Она все листала и листала, пока все эти заметки не превратились в сплошной размытый текст. Лучшее, что она смогла найти, – заявление юриста о том, что обвиняемые девочки-подростки не признают свою вину в убийстве или покушении на убийство и ни одна из них не пойдет на сделку с полицией.

Она уже хотела сдаться, когда ей наконец повезло. Она просматривала статью из какой-то местной газетенки, опубликованную вскоре после ареста Хейли и Дженни, еще до похорон Ханны.

Бекка перечитывала заметку снова и снова, пока она не отпечаталась в ее голове, а затем бегло записала ключевые фразы в своем блокноте:

Она долго смотрела на написанное. Шантаж. Видео. Если той ночью все происходило не так, как рассказала Наташа, то, может, как раз поэтому Хейли и Дженни молчали. Это видео… У Наташи был на них какой-то компромат? Но какой? И почему полиция его не нашла? Что могло произойти в тот промежуток времени, о событиях которого Наташа ничего не помнила? Она вспомнила Хейли и Дженни в больнице. Они были расстроенными или нервничали? Она недолго была с ними, а потом они ушли, чтобы принести Таше какие-то вещи. Мысли кружились у нее в голове. Они пошли к Таше домой одни. А что, если, вместо того чтобы взять плеер и книги, они на самом деле искали это видео?

Она перевела компьютер в спящий режим. Голова раскалывалась. Пора было собираться в школу. Как только в ванной родителей зашумела вода, она сбежала по ступенькам, крикнув: «Пока», – и выскочила на улицу.

Это все равно не имело никакого смысла. Как еще могла развернуться эта ситуация, если все было не так, как говорит Наташа? Как в это вписывается смерть Ханны? Ведь это явно было второй попыткой убить Наташу, после того как она и Бекка убедили Дженни и Хейли в том, что к ней возвращается память. Они предприняли вторую попытку, опасаясь, что она вспомнит, что они с ней сделали, так ведь? Все наверняка происходило так, как сказала Таша. Могло произойти. Они над ней издевались, напоили снотворным, связали, а потом она чуть не умерла. Издеваясь над ней, они просто зашли слишком далеко.

Кусочки мозаики плавали в ее сознании, но никак не хотели состыковываться. Но если все было так, как рассказала Таша, то почему ее волнует, что об этом думает Бекка? Зачем подстраивать все так, чтобы она сходила с ума, увидев ее вместе с Эйденом? И почему у нее никак не выходит из головы испорченное зеленое платье? Придя в школу, она пошла не в общий зал старшеклассников и не на урок, на котором должна была находиться, а в актовый зал.