Дай мне руку, тьма - Деннис Лихэйн

— Минуточку. — Болтон положил салфетку на тарелку.

— Да, сэр, — сказал Эрдхем, и его тело вздрогнуло.

Болтон посмотрел на меня.

— Это ваш дом.

Я опустил вилку.

— О чем вы говорите?

— Этот снимок сделан у парадного входа вашего дома.

— Чей, меня или Патрика? — спросила Энджи.

Болтон покачал головой.

— Женщины и маленькой девочки.

— Грейс, — сказал я.

Я первый покинул дом Энджи. Выйдя на крыльцо, где завывали сирены нескольких правительственных машин, направлявшихся в Хауз, приложил телефонную трубку к уху.

— Грейс?

— Да?

— У тебя все нормально? — Я поскользнулся на ледяной корке, но удержался, ухватившись за перила. Энджи и Болтон тоже вышли на крыльцо.

— Что? Ты разбудил меня. Мне к шести на работу. Который час?

— Десять. Прости.

— Мы не можем поговорить утром?

— Нет. Нет. Пожалуйста, оставайся на линии и проверь все двери и окна.

В эту минуту машины притормозили у входа в дом.

— Что это? Что за шум?

— Грейс, проверь все двери и окна. Убедись, что они закрыты.

Я направился к тротуару. Кроны деревьев были тяжелыми и мерцали в темноте сосульками льда. Улица и тротуар были покрыты сплошной коркой льда.

— Патрик, я…

— Грейс, не теряй времени.

Я вскочил в боковую дверь передней машины, темно-синего «линкольна», Энджи села рядом. Болтон сел впереди и назвал водителю адрес Грейс.

— Поехали. — Я хлопнул подголовник водителя. — Давай, давай!

— Патрик, — сказала Грейс, — что происходит?

— Ты проверила двери?

— Проверяю. Входная дверь заперта. Дверь в подвал на замке. Подожди, иду к задней.

— Нас обгоняет машина справа, — сказала Энджи.

Устремляясь к боковой дороге, ведущей на юг, наш водитель нажал на газ, отчего машина, едущая навстречу с восточной стороны, затормозила на льду, отчаянно загудела и заюлила поперек автострады, заставив поток машин, следующих за нами, резко свернуть, огибая ее сзади.

— Задняя дверь на замке, — сказала Грейс. — Сейчас проверю окна.

— Хорошо.

— Напугал меня до чертиков.

— Знаю. Прости. Окна.

— В спальной и гостиной закрыты. Пойду взгляну в комнату Мэй. Закрыто, закрыто…

— Мамочка?

— Все хорошо, дорогая. Лежи в постельке. Я сейчас вернусь.

Наш «линкольн» свернул на шоссе-93, идя по крайней мере на скорости 60 миль в час. Задние колеса подпрыгивали на островках льда и замерзшей грязи, задний мост потряхивало.

— Я в комнате Аннабет, — прошептала Грейс. — Закрыто, закрыто. Открыто.

— Открыто.

— Да. Она оставила его чуть приоткрытым.

— Черт.

— Патрик, объясни, что происходит.

— Закрой его, Грейс. Закрой.

— Уже сделала это. Что ты думаешь…

— Где твой пистолет?

— Мой пистолет? У меня его нет. Ненавижу оружие.

— Тогда нож.

— Что?

— Найди какой-нибудь нож, Грейс. О, господи. Найди…

Энджи выхватила телефон из моей руки и знаком, приложив палец к губам, приказала мне молчать.

— Грейс, это Эндж. Послушай. Возможно, ты в опасности. Мы еще точно не знаем. Поэтому оставайся пока на связи и не двигайся, пока не будешь уверена, что в твоей квартире нет посторонних.

Мимо проплыли щиты с названием районов — Эндрю Сквер, Массачусетс-авеню — и «линкольн», свернув на Франтедж-роуд, миновал свалку промышленных отходов и отходов от строительства Биг Диг[21]в виде большого темного пятна, вырулил в сторону Ист Беркли.

— Болтон, — сказал я, — она не приманка.

— Знаю.

— Хочу, чтобы по программе защиты свидетелей ее упрятали так далеко, чтобы сам президент не мог найти ее, если захочет.

— Понимаю.

— Возьми Мэй, — сказала Энджи по телефону, — и оставайся в комнате с запертой на ключ дверью. Мы будем минуты через три. Если кто-то попытается проникнуть через дверь, вылезай в окно и беги в сторону Хантингтон или Массачусетс-авеню и ори что есть мочи.

Мы проскочили первый красный свет на Ист Беркли, вынудив какую-то машину вильнуть в сторону, выскочить на тротуар и врезаться в фонарный столб у гостиницы «Пайн Стрит».

— Подсудное дело, — сказал Болтон.

— Нет, нет, — продолжала по телефону взволнованным голосом Энджи. — Не покидай дом, пока не услышишь, что кто-то внутри. Если он поджидает на улице, это как раз то, что ему нужно. Мы уже почти прибыли, Грейс. В какой ты комнате?

Молниеносный поворот на Коламбус-авеню стоил нам покрышки левого заднего колеса, налетевшего на бордюр.

— В спальне Мэй? Хорошо. Мы всего в восьми кварталах от вас.

Тротуар Коламбус-авеню был покрыт толстым слоем льда, такого черного и твердого, что, казалось, мы продвигаемся по полосе чистой лакрицы.

Когда колеса нашей машины забуксовали, то обретая стойкость, то вновь теряя ее, я не выдержал и стукнул кулаком по дверце.

— Успокойтесь, — сказал Болтон.

Энджи потрепала меня по колену.

Когда «линкольн» повернул прямо на Уэст Ньютон, в моем сознании, подобно вспышкам шаровой молнии, встали черно-белые образы.

Кара, распятая на морозе.

Голова Джейсона Уоррена, свисающая на электропроводе.

Питер Стимович с лицом, лишенным глаз.

Мэй пытается удержать собаку, играя с ней в траве.

Влажное тело Грейс, мягко качающееся на моем в духоте теплой ночи.

Кол Моррисон, запертый в глубине того грязного белого фургона.

Кроваво-красный хитрый взгляд клоуна, когда он произносил мое имя.

— Грейс, — прошептал я.

— Все в порядке, — говорила Энджи по телефону, — мы уже почти прибыли.

Мы свернули на Сент-Ботолф, и водитель включил тормоза, и мы плавно проскользнули мимо коричнево-кирпичного дома Грейс, пока, наконец, машина не затормозила на два дома дальше.

Остальные наши машины остановились позади нас. Я вылез и побежал к дому. На тротуаре поскользнулся и упал на одно колено. В этот момент из прохода между двумя машинами справа появился мужчина. Обернувшись, я уткнул ему пистолет в грудь, после чего он поднял руки в темноте дождя.