Муравьиный мед - Сергей Малицкий

– Под ноги смотри!

Лестница повернула раз, другой, пересекла несколько коридоров, пока не уперлась в тяжелую деревянную дверь. Мэйла сдвинула щеколду, потянула за деревянную рукоять, и в лицо Кессаа сразу пахнуло теплом и уютом. И точно, в небольшой округлой комнатке попыхивал камин, мерцали светильники, и исходили паром бадьи с теплой водой.

– Ну вот. – Мэйла вздохнула и, с сожалением бросив взгляд на воду, рассекла ножом стягивающие руки Кессаа путы. – Сейчас колдун наш поднимется, и приступим.

Девушка успела подумать, что еще за колдун, но на лестнице раздалось шарканье, и все тот же старик, бормоча невнятные присказки, ввалился в комнату с попыхивающим дымком горшком. Кессаа втянула ноздрями запах и почти машинально перечислила про себя знакомые травы – лютовник степной, мятица, зимовка, ромашка дорожная, сладкий лук, болиголов, еще что-то. Сырье для отворотов и сонное зелье. Смешано как-то странно. Что там храмовые жрецы – любая бабка-ворожея за такой расход ценных трав своей помощнице руки бы отбила. А этот умелец, даром что так и не стянул с лица серую ткань, присказками торопливыми залился. Или скрутить ее приговором хочет, или магию ее высушить? Точно, горло опять стянуло, глоток бы воды для облегчения. Неужели Мэйла думает, что все умение Кессаа от окуривания травяного развеется? Или она слабости ее хочет, безразличия, безволия? Потекла невидимая мелодия по полу, закружились в глазах цветные искры, взлетела Кессаа под потолок комнаты, саму себя со стороны увидела, ужаснулась опущенным безвольно плечам, растрепанным коротким волосам, не озолотившимся от действия муравьиного меда, а выцветшим и порыжевшим, голос Мэйлы как через стену услышала:

– Ну что там, жрец, подействовала уже твоя травка?

Стянул ткань с лица колдун, и Кессаа едва не закричала, хотя только и могла видеть да впитывать. Гуринг стоял перед ней! Ни спина у него не выпрямилась, ни морщины не разгладились, но куда только немощь да слабости делись? Глаз его Кессаа не видела, но улыбка на лице играла как у молодого.

– Не сомневайся, Мэйла! Она теперь спит не спит, а ничего не слышит, не ведает. Девчонка, конечно, не без таланта, но не все свитки она прочла, не все заклинания выучила, да и учи не учи, тайны не старательным открываются, а посвященным!

– Так посвящать ее и вовсе не следовало! – зло бросила Мэйла, с подозрением взметнув взгляд к потолку.

– Не посвятил бы, как бы она из Суйки выбралась! – огрызнулся жрец. – Ты ее тоже кое-чему научила. Или тоже во всякой науке припасок для себя из опаски оставляла?

– Лишнего не показывала, – проворчала Мэйла, хлестнув несколько раз по щекам бесчувственное тело. – Только ведь в науках по-ладному не всегда выходит. Одному все расскажешь и покажешь, он и сотой доли не впитает, а другому только дорожку нужную покажи, догонит тебя и ноги об тебя вытрет.

«Точно», – вдруг неожиданно ясно подумала Кессаа.

– Этой магии она не знает, – уверенно потряс жрец горшком. – Это реминские присказки, из-за речки Манги, они в наших храмах не в ходу. Ты, Мэйла, к себе прислушайся, ты ведь колдунья не из последних, да и меня боги силушкой не обидели, а сейчас и присказки не сплетем, как ни старайся. Пока не продышимся, от зелья этого сами не отойдем.

– Может быть, однако опаска не помешает, – пробурчала Мэйла и бросила замершему у стены корепту плеть. – Возьми-ка, Хеен. Калечить девчонку мы не можем, но поберечься ее стоит. Почувствуешь что неладное, хлестнешь. Меня только не задень, молодец!

– Не сомневайся, – расплылся в улыбке воин и ловко выстегнул верхушку фитиля у коптящей лампы.

– Упражняться во дворе будешь, раб, – раздался с лестницы властный голос – Или ты уже вольную получил? Служба длится, пока не закончится! А вы чего замерли? Рабская служба идет до воли или до смерти, а у вольного и такого выбора нет. Приступайте!

В дверном проеме стоял Седд Креча.

Айра не привыкла задавать вопросы, и если Синг сказал, что разговоры пока откладываются, значит, нечего муку перемолотую молоть. Она и сама на вопросы помощника Аруха без лишних разглагольствований отвечала. Как в Суйку вошла, как эскорт растеряла, как мертвого Тируха нашла, какую магию беглянка в Суйке применяла, каким чудом выбраться смогла.

Синг, наверное, волнения какого-нибудь от Айры ждал, в лицо ее вглядывался, но недавняя его ученица оставалась холодна и спокойна. Одного Синг понять не мог: куда же баль делся? Айра и сама этого не знала – на день она опоздала, не больше. Но ясно было: не только Зиди с танцовщицей у костра в расщелине грелись, гостей они дожидались. Вот только рады ли им были, ответа получить не удалось. Немалый кусок леса выгорел, несколько деревьев до верхушек обуглились. Стоила ли лесная стоянка таких усилий, если обычный след хорошей магией да умелыми руками напрочь стирается? Или девчонка после Суйки очухалась да силы не рассчитала?

Вопросов много, да вот ответов на них гораздо меньше. У Синга даже щеки втянулись, скорбными морщинами лицо покрылось, особенно когда на перекрестке восемь мертвых стражников обнаружились. Впрочем, эти-то смерти как раз понятны были – вино в мехах порченое оказалось. С другой стороны, раньше от такой напасти крепкие скирские воины, ну, за кусты два-три лишних раза сбегали бы и все. А тут карачун поголовный с целым постом случился! Подхватил Синг мех, да к Аруху в Борку помчался неутешительные вести докладывать. Только и крикнул Айре, чтобы не тянула осоку из болота – вечером Арух совет собирать будет.

«Будет», – без злобы подумала Айра, глядя, как крепкие стражники тут же, не отходя от костра, могилу для невезучих соратников роют. Только что этому остроносому со сверкающим искрами левым глазом советы, если все равно по-своему поступать станет? Оно понятно, Айру по молодости никто за язык не тянет, но остальные, даже если и имеют собственное мнение, предпочитают за зубами его держать. Да и кто остальные – двое сотников, приданные Аруху Димуинном, Синг да пяток юных жрецов, которые о Суйке даже думать боятся? Ирунг-то на советы, что Арух собирает, не ходит. Он при надобности Аруха сам к себе призывает.

«Нет, – мысли Аиры вновь перескочили на баль, – не мог ты просто так сгинуть. Синг понятно на что надеется: что тебя либо Ирунг настиг, либо бешеный тан Креча. Только если первому скрывать следы вовсе незачем, то второму и силенок на это не хватит». Сказала и тут же себя поправила: «Не спеши, Айра, ни Ирунга силы, ни Креча тебе неведомы. А уж тем более неведомы силы тех, кто им прислуживает, и тех, кому они сами служат».

А кому служит она сама? Не в первый раз задавалась Айра этой мыслью. Годы ее небольшие, правда, позволяли этот ответ не числить в ряду срочных, тем более что сомнений не возникало, пока она служит Аруху, а стало быть, и Ирунгу и Димуинну. Но вопрос этот приходил к ней все чаще.

Сначала девчонке казалось, что сомнения ее связаны с самим Арухом. Уж больно скользким он был, советник Димуинна, перекинувшийся на сторону Скира посол магов Суррары. Никак не удавалось Аире увидеть его насквозь, склонности его определить, настроение. Более того, остроносый словно чувствовал ее прощупывание, часто поворачивался к ней и, ухмыляясь, грозил тонким пальцем. Грози не грози, а исключать собственных замыслов Аруха Айра не собиралась.