Можно ли умереть дважды? - Лейф Г. В. Перссон

— Можно себе представить. Это же просто фантастика. И абсолютно не похоже на историю, которую я слышала.

— Тогда было проведено очень серьезное расследование. И Бекстрёма оправдали по всем пунктам. Я хотел бы напомнить, что тогдашний шеф полиции лично поблагодарил его. По-моему, Бекстрём получил даже какой-то памятный подарок.

— Меня абсолютно не убеждают твои слова. Я требую дать мне охрану.

— Ты имеешь в виду телохранителей? — спросил сотрудник СЭПО.

— Да, по крайней мере до тех пор, пока я имею дело с такой личностью, как Бекстрём.

— Я обещаю сделать все возможное. Но понадобится по меньшей мере день на решение практических вопросов.

— Мне предстоит увидеться с ним через несколько часов, — напомнила Ханна Хвасс. — Состоится встреча с моей следственной группой в Сольне.

— Да, но это же в здании полиции, — возразил ее собеседник. — Там ведь он вряд ли чем-то тебе навредит.

— От такого человека, по-моему, можно ожидать любой пакости, — возразила Ханна Хвасс.

— В крайнем случае ты сможешь воспользоваться своим тревожным номером, — предложил сотрудник СЭПО. — Я свяжусь с тобой сразу же, как только у меня появится для тебя информация.

Оказавшись на безопасном расстоянии от Ханны Хвасс, он сразу же позвонил своему старому другу, шефу контрразведки.

— Как хорошо, что застал тебя. Боюсь, мы получили проблему себе на шею. Похоже, Ханна Хвасс пребывает на грани нервного срыва.

— Я рад, что ты позвонил, — ответил шеф контрразведки. — Боюсь, все значительно хуже. Когда сможешь быть здесь?

— Дай мне четверть часа.

«Еще хуже? — подумал он, садясь в такси и направляясь к большому зданию на Иньентингсгатан. — Что она еще могла натворить?»

Дорога заняла у него не четверть часа, а двадцать минут, что было достаточно хорошо, принимая в расчет пробки на Кларастрандледен, и, войдя в кабинет своего друга, он сразу же перешел к делу.

— Нам тоже грозит нервный срыв, поверь мне. Но ты явно решил поднять планку, — заметил он, садясь на стул для посетителей.

— Да, к сожалению, — подтвердил шеф контрразведки. — Наш человек с ТВ-4 связался с нами утром. Вчера Ханна Хвасс обедала со своей лучшей подругой, работающей репортером у них в редакции новостей. Они хорошо отдохнули, судя по копии их счета, которую мне принесли.

— Неужели все так плохо, что она, воспользовавшись случаем, исповедовалась перед подругой?

— Да, к сожалению.

— Очень глупо с ее стороны, — заметил сотрудник СЭПО. — Она же подписала обязательство о неразглашении.

— Боюсь, все обстоит еще хуже, — сказал шеф контрразведки. — Судя по всему, ее признания записали.

— В таком случае я могу задержать ее и посадить в такое место, где ей будет не с кем разговаривать.

— Такая мысль приходила и мне в голову, — сказал шеф контрразведки.

— Сама же она хочет иметь телохранителей, — сообщил сотрудник СЭПО.

— Очень хорошо. Я размышлял над такой альтернативой. Мы приставим к Хвасс пару надежных людей, которые будут следить за ней. В лучшем случае она успокоится, а в худшем нам придется засадить ее в психушку и позаботиться о том, чтобы она имела все штампы, полагающиеся настоящим психам. При такой ситуации ТВ-4 придется выбросить все их записи в корзину для бумаг.

— Не так глупо. А что, если нам вдобавок засадить ее куда-нибудь на конспиративную квартиру? Чтобы никто не смог ее найти?

— Отличное предложение, — согласился шеф контрразведки. — Мы, беспокоясь о ее безопасности, провели анализ угроз, показавший, что нам просто необходимо переправить ее в надежное место.

— Остается только одна проблема.

— Ты имеешь в виду нашего горячо любимого генерального директора, которая должна покинуть нас в пятницу.

— Точно. Что мы ей скажем?

— Ничего, — ответил шеф контрразведки. — При мысли о ее душевном спокойствии лучше промолчать. Ведь именно так она обычно говорит нам, когда не хочет о чем-то информировать.

— Не случайно ведь мы с тобой друзья.

— Мы же родственные души, — произнесла шеф контрразведки. — А это единственная причина для настоящей дружбы.

— Особенно когда работаешь в месте вроде этого. И не хочешь подвергать себя риску сойти с ума.

69

В понедельник утром, когда она еще лежала и потягивалась в постели, прежде чем отправиться принимать душ, в голову Утки Карлссон пришла блестящая идея. И она возникла не на пустом месте, а благодаря двум обстоятельствам, которые ее мозг обкатывал, пока она спала, что позволило идее приобрести реальные очертания, как только Анника проснулась и открыла голубые глаза.

Прежде всего, благодаря общению с Эдвином и тому, что он рассказал о своем пребывании в лагере скаутов. И также благодаря словам Ниеми, произнесенным примерно неделю назад, когда во время обсуждения того, где их неизвестный преступник, пожалуй, решил бы спрятать тело убитого им человека, эксперт заявил ей, что, скорее всего, речь могла идти о каком-то ранее знакомом ему месте.

«Пожалуй, найденном еще в детстве», — подумала Анника Карлссон.

Скауты находились в лагере на острове Экерён уже более пятидесяти лет. Без сомнения, все они совершали прогулки на остров Уфердсён, и наверняка кто-то из них нашел обвалившийся и заросший кустами погреб за эти годы.

Много лет спустя он взял с собой женщину на прогулку под парусом по озеру Меларен. Пожалуй, даже с целью показать ей место, много значившее для него в детстве. Потом они поссорились, одно потянуло за собой другое, и в конечном счете произошло худшее из возможного. И единственным утешением в свалившейся на него беде стало то, что он знал надежное место, где мог спрятать тело.

«Конечно, все так и происходило. Кто-то из бывших скаутов сделал это», — подумала она. И вдобавок все обстояло столь хорошо, что у нее имелся отличный источник информации, который мог многое рассказать и наверняка не имел никакого отношения ко всей истории. Во всяком случае, она это чувствовала, а интуиция ее обычно не подводила.

«Густав Хаквин Фурухьельм — человек вне всяких подозрений», — подумала Анника Карлссон.

На этот раз они встретились в его офисе, находившемся на Стургатан в Эстермальме, всего в паре кварталов от дома, где он жил.

«Похоже, малыш Хаквин не бедствует», — подумала Анника, войдя в прихожую бывшего парадного зала, переделанного под служебное помещение.

— Приятно видеть тебя, Анника, — сказал Хаквин. — Мы расположимся в моем кабинете, нам там никто не помешает.

— Я рада, что ты смог так быстро встретиться со мной. Я не рассчитывала на это, думала, ты опять бороздишь морские просторы.