Чужая страна - Чарльз Камминг

– Он уже уходит. Спускается по лестнице. Я в лифте.

– Ты уверен, что это он?

– Тот же парень. Красно-белая кожаная куртка. Идет вниз. Будет через…

Связь прервалась. Том махнул Олдричу; тот завел мотор. Он взглянул на вход в отель и увидел за стеклянными вращающимися дверями чей-то силуэт. Вигорс должен был выйти через десять секунд. Зрительный контакт с Олдричем. Старт.

Араб спустился по ступенькам, заметил справа Тома, кажется, не узнал, но машинально повернул налево, в сторону «пежо» Олдрича. Вигорс вышел из лифта и быстро пересек лобби. Он был уже в дверях. Араб оказался в двух метрах от автомобиля. Том подскочил к нему, схватил за шею правой, а левой сильно толкнул к машине. В тот же момент рядом с ними возник Вигорс, распахнул заднюю дверь и обернулся. Том не забыл тяжесть араба, его увертливость и жилистую силу, но Вигорс был намного сильнее. Кроме того, сыграл свою роль элемент неожиданности. Через несколько секунд араб был на заднем сиденье «пежо». Хлопнула дверь, и Олдрич рванул вниз по бульвару Распай. Вигорс держал пленника за шею, Том обхватил его туловище. Араб орал и вырывался; Том чувствовал, как в его лицо и шею летят капельки слюны.

– Заткнись, мать твою, или я сломаю тебе руку, – прошипел он по-арабски. На полной скорости Олдрич вывернул направо, на улицу Сен-Сюльпис, и его прижало к двери. Том понятия не имел, куда они направляются и что будут делать со своим пленником. Он даже не был уверен, что их никто не видел, хотя все произошло глубокой ночью и улица вроде бы была пустынна.

– Поезжай на юго-запад, – скомандовал он. – Пантеон. Площадь Италии.

Под плотной кожаной курткой араба чувствовались твердые очертания пистолета.

– Кев, возьми его оружие.

Он немного ослабил хватку, и Вигорс вывернул руки пленника назад. Он больше не сопротивлялся; в уголках рта застыли белые сгустки слюны, напоминавшие мокрый мел. Том потянулся к молнии куртки, араб опустил подбородок и постарался укусить его за руку. Том шлепнул его по лбу:

– Не будь ребенком.

Он расстегнул молнию, сунул руку внутрь, нащупал рукоятку пистолета и вытащил его наружу.

– Почему у тебя с собой автоматический пистолет с глушителем? – спросил он по-французски. От оружия сильно пахло кордитом. – И другой вопрос, поинтереснее: почему ты только что из него стрелял?

Вигорс опознал пистолет как «ЗИГ Зауэр» калибра 9 миллиметров. Том отвинтил глушитель. В магазине оставалось еще восемь патронов. Он бросил пистолет вперед, на пол перед пассажирским сиденьем, и продолжил обыскивать куртку. Бумажник, телефон, пачка сигарет. Том приказал арабу наклониться вперед, чтобы можно было осмотреть задние карманы. Примерно в квартале от Пантеона Олдрич снял свой ремень, передал его Вигорсу, и тот связал руки араба. Том вытащил телефон и быстро набрал сообщение Амелии.

«Нужна конспиративная квартира как можно скорее. Кукушка, возможно, мертв. Подозреваемый в машине. Один из двоих, что напали в Марселе».

Получив СМС от Тома, Амелия была вынуждена задействовать парижское отделение МИ-6, то есть сделать именно то, чего ей так не хотелось. Чем больше людей было посвящено в детали операции с DGSE, тем выше были шансы, что слухи о ней распространятся по всей организации. Поэтому Амелия выбрала молодого и амбициозного Майка Драммонда. Драммонду было двадцать семь, он был холостяком, быстро поднимался вверх по карьерной лестнице и был счастлив оказать услугу будущему шефу в надежде, что его профессионализм и умение держать язык за зубами не будут забыты.

Она разбудила его без нескольких минут три. К четырем утра Майк уже доехал до Орсе, маленького городка к югу от Дома инвалидов. Путешествие заняло двадцать пять минут. МИ-6 снимала на окраине Орсе маленький домик с двумя спальнями, всего в нескольких минутах ходьбы от железнодорожной станции. Том дождался, пока Драммонд подтвердит, что он находится внутри, и затем велел Олдричу следовать по адресу. В четыре четырнадцать они втолкнули Акима в скромно обставленную гостиную. Напротив окна был небольшой телевизор с плоским экраном. На полке над газовым камином стояли вазы с засушенными цветами, а на подносе возле двери наполовину пустая бутылка «Столичной».

– Выпить? – спросил Том.

– Воды, – ответил Аким.

Пока они ехали в машине, Аким немного успокоился. Он назвал свое имя, но начисто отрицал, что убил Кукушку и что принимал участие в похищении Франсуа. Сначала он еще угрожал, что «друзья» в Париже начнут его искать, если он не вернется домой к полудню, но потом его ярость и агрессия поутихли и сменились более оптимистическим настроем. Том надеялся, что сможет это как-то использовать.

– Как насчет поесть? Хочешь есть? – Он посмотрел на Драммонда. Драммонд, рыжеволосый парень с веснушками и вздернутым носом, кажется, имел правило говорить, только если к нему обращаются. – В холодильнике ведь есть еда, так?

– Конечно, – подтвердил Майк.

Вигорс наведался в кухню, приготовил три чашки кофе и отнес одну Олдричу в машину. Улица была пустынной и темной; нигде не шевельнулась ни единая занавеска, не было видно даже собак или кошек. Вигорс предложил поменяться местами с Олдричем, который сидел за рулем последние два часа. Он остался в машине, а Дэнни вошел в дом.

– Ситуация такая, – сказал Том. Он проводил Дэнни глазами, но обращался при этом к Акиму. – Мы все – сотрудники Секретной разведывательной службы, которая, как я думаю, больше известна тебе как МИ-6. В Париже нас ждет команда из двенадцати человек, готовая к любым действиям, еще больше людей следят за операцией из Лондона, из нашей штаб-квартиры. Твоя жизнь в безопасности. Мы применили силу возле «Лютеции» только потому, что у нас не было выбора. Наша беседа не будет такой уж страшной, как тебе представляется. Я сказал тебе еще в машине, я помню тебя с Марселя. И я знаю, что ты просто делал свою работу. Я не собираюсь тебе мстить, Аким. И мне неинтересно вершить правосудие за убийство Венсана Севенна.

Аким поднял голову. Было видно, что стратегия допроса немного сбила его с толку. Драммонд сходил на кухню, молча протянул пленнику стакан воды и уселся на стул. Аким взял стакан. Его руки заметно дрожали.

– Я просмотрел твой телефон, пока мы ехали, – продолжил Том. Он вдруг подумал, что Драммонд, наверное, запоминает каждое его слово. Частично для того, чтобы улучшить собственную технику допроса, а еще потому, что ему должно быть интересно, как скоро знаменитый «свидетель Х» перестанет играть роль доброго следователя и перейдет к угрозам и насилию.

– Мне нужно позвонить, – заявил Аким. Разговор велся по-французски. – Я вам уже сказал, если я не сообщу им, что возвращаюсь, они начнут действовать.

– Как именно они начнут действовать? И кто те люди, с которыми ты хочешь, чтобы мы вошли в контакт?

Том делал ставку на характер Акима и на то, что его психологическая характеристика окажется правильной. Вне всяких сомнений, Аким был бандитом, человеком, который убивает по приказу, но при этом имел определенный кодекс чести. В его телефоне было полно фотографий: улыбающиеся подружки, члены семьи, дети, даже пейзажи и здания, которые привлекли его внимание. Там были и смешные сообщения, и встревоженные – насчет здоровья дедушки из Тулона, и выражения благодарности Господу Богу. Том был практически уверен, что Аким – уличный мальчишка, которого DGSE выручила из тюрьмы и превратила в «полезного жестокого идиота», по меткому выражению одного его коллеги из Ирландии. Аким обладал стимулом к самосовершенствованию, как человек, родившийся в простой семье, без денег, без образования и без надежды. Но при этом в нем было нечто сентиментальное, как будто он пообещал себе, что в жизни непременно наступят лучшие времена.