Крушение империи - Джон Скальци

Дверь снова открылась, вошли четверо имперских гвардейцев и направились к столу, где сидели члены исполнительного комитета. За ними следовал Хайберт Лимбар.

Надаше взглянула на них, затем на имперо:

– Что, за мной?

– Да, – ответила Грейланд.

– Мой вам совет, Кардения, – сказала Надаше, когда ее окружили гвардейцы. – Оставьте меня в живых и хорошо ко мне относитесь. Так или иначе, Взаимозависимости придет конец. И когда он настанет, дом Нохамапитан будет ждать того, что принадлежит ему по праву. Вряд ли ему понравится, если со мной что-нибудь случится.

– Будем иметь в виду, – ответила Грейланд. – А пока что благодарю за вашу службу в исполнительном комитете. Вы освобождены от своей должности.

Рассмеявшись, Надаше встала из-за стола и вышла в сопровождении гвардейцев. Весь исполнительный комитет смотрел ей вслед.

Когда она ушла, послышался негромкий кашель Упекши Ранатунги.

– Мне хотелось бы вернуться к вопросу о течениях Потока, которые должны распасться в течение десяти лет. – Она посмотрела на Марса и Грейланд. – Это правда?

– Правда, – ответил Марс.

– И вы рассказываете нам об этом только теперь? – недоверчиво проговорила Ранатунга.

Марс услышал вздох Грейланд, поймал ее взгляд, брошенный на него, и повернулся к вернувшейся за стол Корбейн.

– Корабль «Пророчества Рахелы» ушел, – сказала Корбейн. – Через отмель Потока. Сейчас он на пути к Краю.

– Это всего лишь десять тысяч морпехов, – заметил Марс. – И вряд ли на тамошней Имперской станции их намного больше. У вас сотни кораблей и сотни тысяч морпехов.

– Всем им придется пройти через бутылочное горлышко отмели Потока, – сказала Грейланд. – Чтобы защитить ее, хватит нескольких кораблей и горстки оружия.

– Похоже, у вас нет никаких сомнений.

Грейланд горько рассмеялась:

– Как, по-вашему, дом Ву стал имперской династией тысячу лет назад, лорд Клермонт? Мы действовали точно так же – в космосе, над Ядром. Контролировали отмели и требовали плату с каждого, кто хотел через них пройти. Заставляли их платить, лорд Клермонт, – так же как Нохамапитаны планируют брать плату с каждого прибывающего на Край. И в конечном счете они станут новыми имперо, или им так кажется.

– В таком случае полностью блокируйте доступ к Краю, – сказала Корбейн. – Если Нохамапитаны хотят отправиться в добровольное изгнание – пусть.

– Это не так просто, – возразил Марс.

– Почему?

– Надаше была права, – ответила Грейланд. – Есть лишь одна система, способная самостоятельно поддерживать человеческую жизнь после распада Потока, и это Край. Мы можем подготовить к коллапсу каждую систему, дать им все необходимое, чтобы они могли просуществовать как можно дольше. Но именно на Крае выживет человечество, когда все остальное погрузится во тьму. Нам нужна эта планета. Нам нужно переправить на нее хотя бы несколько человек с каждой системы во Взаимозависимости.

– И именно Нохамапитаны стоят на нашем пути, – сказал Марс.

– Да, – кивнула Грейланд.

– Так что нам делать? – после минутной паузы спросила Упекша Ранатунга. – Здесь и сейчас?

– Тебе нечем больше заняться, кроме как сидеть тут? – спросил Аттавио Шестой сидевшую в Зале Памяти Кардению.

– Ты высказываешь свое мнение? – спросила Кардения.

– Помню, я уже задавал тебе этот вопрос, когда ты проводила время у моего смертного одра. Вполне логично задать его еще раз. Создается впечатление, что я за тебя переживаю, а тебе сейчас это нужно.

– Сам знаешь, после таких формулировок толку уже никакого.

– Извини. Но вопрос остается в силе.

– Мне есть чем заняться, – ответила она. – Но я все равно посижу тут.

Имитация Аттавио Шестого кивнула и села рядом с ней – или, по крайней мере, создала впечатление, будто сидит рядом.

– Я тоже сюда приходил, – сказал он. – Когда бывал чересчур подавлен, или уставал, или просто хотел побыть подальше от людей. Приходил сюда и разговаривал со своей матерью, дедом или другими имперо.

– И как, помогало?

– Помогало не хуже, чем помогает тебе сейчас, – ответил он. – Но я решил, что это не так уж плохо.

– И правда, не так уж плохо, – улыбнувшись, согласилась Кардения.

– В последнее время ты не часто бывала в Зале Памяти.

– Ты по мне скучаешь, когда меня нет?

– Когда тебя нет, меня не существует, так что не скучаю, – ответил Аттавио Шестой.

– Я занята всеобщим концом, – сказала Кардения. – Я велела лорду Марсу выступить перед парламентом. Я приказала военным составить план по возвращению Края. Я приостановила деятельность и монополии дома Нохамапитан и передала их в управление дома Лагос.

– Не сомневаюсь, что все прошло хорошо.

– По крайней мере, с домом Лагос все прошло хорошо. – Кардения вспомнила встречу с графиней Лагос и ее дочерью Кивой, которых до неприличия обрадовало падение Нохамапитанов и рост их собственного состояния. Графиня возложила на леди Киву ответственность за монополии Нохамапитанов с разрешения Кардении. – Выступление Марса оказалось не столь успешным. Он изложил все предельно просто и прямо, и большинство парламента все еще считает это чушью, хотя у нас есть доказательства.

– Но ведь доказательств у вас пока нет, – заметил Аттавио. – Прошло меньше двух недель с тех пор, как прибыл лорд Клермонт. Корабли с Края все еще могут задерживаться из-за гражданской войны. Течение Потока к Тератуму пока открыто.

– Не знаю, будет ли это иметь хоть какое-то значение даже потом, – сказала Кардения. – Я постоянно сталкиваюсь со склонностью людей игнорировать или отрицать факты до последнего, даже несколько дней спустя.

– Поэтому я никогда не говорил об этом, – кивнул Аттавио Шестой.

– Да, и за это я тоже получаю свою порцию дерьма, так что спасибо тебе, дорогой папочка. Семьдесят процентов парламентариев злятся на меня, поскольку не верят в приближающийся коллапс, а сорок процентов злятся, потому что я не рассказала им раньше.

– Что-то у тебя не так с математикой, – заметил Аттавио Шестой.

– Все так: некоторые принадлежат и к тем и к другим, – покачала головой Кардения. – И есть еще союзники Нохамапитанов, которые либо считают, что Надаше ложно обвинили, я или Лагосы, либо полагают, что немного измены и мятежа – это не страшно. За это я тоже должна тебя поблагодарить: за то, что позволил их дому стать таким влиятельным.

– Вряд ли можно винить в этом меня.

– Конечно можно. Меня обвиняют, и я возлагаю на тебя часть этой вины. Надеюсь, ты сожалеешь об этом.