Анна и французский поцелуй - Стефани Перкинс

Это история об одиночестве, а еще о дружбе. О том, как стать тем единственным, в ком нуждается другой человек. В одной сцене девушка спрашивает мужчину: «Когда-нибудь станет легче?» Сначала он отвечает «нет», потом «да», а потом добавляет: «Уже становится». В конце он говорит: «Чем больше ты понимаешь, кто ты есть и чего хочешь, тем меньше расстраиваешься из-за ерунды».

И в этот момент я понимаю… что все нормально. Нормально, что мы с Сент-Клэром никогда не выйдем за рамки дружбы. Его дружба сделала меня сильной, и спасибо ему за это. Он вытащил меня из комнаты и показал, что значит быть независимой. Иными словами, он был именно тем человеком, в котором я нуждалась. Я этого не забуду. И уж точно не хочу это потерять.

Фильм закончился, и вот я в туалете – разглядываю в зеркале свою прядку. В последний раз мама подкрашивала ее на Рождество. Теперь мне предстоит научиться делать это самой. Я действительно хочу научиться краситься. Заглядываю в ближайший «Моноприкс», чтобы купить краску для волос, выхожу и замечаю на другой стороне улицы знакомое лицо.

Не могу поверить своим глазам. Сент-Клэр.

Он стоит, засунув руки в карманы, и озирается по сторонам, словно кого-то ждет. Мое сердце уходит в пятки. Он знает, что София Коппола – мой любимый режиссер. Знает, что я пойду по этой улице, и ждет меня. Пришло время поговорить. Я несусь к нему по пешеходному переходу, счастливая, как никогда. И уже собираюсь окликнуть его по имени, как вдруг понимаю, что Этьен больше не один.

К нему присоединился немолодой джентльмен. Приятный мужчина стоит в до боли знакомой позе. Сент-Клэр говорит по-французски. Конечно, я слишком далеко, чтобы слышать, но губы его двигаются очень характерно для французской речи. Жесты и язык тела меняются, становятся более текучими. Мимо проходит группа мужчин, на время закрывая невысокого Сент-Клэра.

Секундочку. Этот мужчина тоже невысокий.

До меня доходит, что передо мной отец Сент-Клэра. Я присматриваюсь. Одет с иголочки, очень по-парижски. Волосы того же оттенка, но с серебряными прядками, только стрижка более аккуратная и короткая. От него исходит аура уверенности, ему хочется доверять, а вот Сент-Клэр, наоборот, кажется нерешительным.

Мне стыдно. Опять я наступаю на те же грабли. Мир не крутится вокруг меня. Я ныряю под знак метро, но все же остаюсь в пределах слышимости. Чувство вины накатывает с новой силой. Мне лучше уйти, но… главная тайна Сент-Клэра прямо передо мной.

– Почему ты не подал заявку? – спрашивает его отец. – Это надо было сделать три недели назад. Мне будет трудно убедить их принять тебя.

– Я не хочу здесь оставаться, – отвечает Сент-Клэр. – Хочу вернуться в Калифорнию.

– Ты ненавидишь Калифорнию.

– Я собираюсь поступать в Беркли!

– Ты не знаешь, чего хочешь! Ты такой же, как она. Ленивый и эгоцентричный. Ты не умеешь принимать решения. Тебе нужен тот, кто будет принимать их за тебя, и я приказываю тебе остаться во Франции.

– Я не собираюсь оставаться в этой чертовой Франции, понятно? – Сент-Клэр переходит на английский. – Я не останусь здесь с тобой! Ты все время дышишь мне в затылок!

И тут до меня доходит. Я подслушала весь их разговор.

На французском.

Ох!

– Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне? – Отец Сент-Клэра в ярости. – И к тому же в общественном месте! Тебе нужно вбить в голову…

Сент-Клэр переходит снова на французский:

– Ну давай попробуй. Здесь, на глазах у всех. – Он подставляет щеку. – Что же ты не пробуешь, папа?

– Почему ты…

– Месье Сент-Клэр! – кричит с противоположного конца улицы женщина в платье с глубоким декольте.

Сент-Клэр и его отец удивленно оборачиваются.

Месье Сент-Клэр. Так женщина обращается к отцу Этьена. Как странно.

Она медленно подходит и целует мужчину в обе щеки. Тот мгновенно цепляет на лицо приятную улыбку. Его поведение кардинально меняется, когда он представляет женщине своего сына. Незнакомка явно слышит о сыне в первый раз и потому сильно удивлена, а Этьен хмурится. Отец и женщина оживленно болтают, совершенно забыв об Этьене. Он скрещивает руки на груди. Убирает их. Шаркает ногами. Прячет руки в карманы, достает…

У меня ком подкатывает к горлу.

Его отец продолжает флиртовать с той женщиной. Она касается его плеча, подается вперед. Мужчина одаривает ее ослепительной улыбкой – улыбкой Сент-Клэра, – и мне странно видеть ее на лице другого человека. И в этот миг я понимаю, что Мер и Джош говорили правду. Отец Этьена просто душка. Он обладает природным обаянием, как и его сын. Женщина продолжает флиртовать, и Этьен уходит прочь. Они даже не замечают этого. Неужели Этьен плачет?

Я наклоняюсь вперед, чтобы лучше все видеть, и обнаруживаю, что Этьен смотрит прямо на меня.

О нет. Нет, нет, НЕТ.

Этьен останавливается:

– Анна?

– Мм… Привет. – Мое лицо пылает.

Смущение на лице парня сменяется злостью.

– Ты что, все слышала?

– Прости…

– Не могу поверить, что ты подслушивала!

– Это вышло случайно. Я проходила мимо и… увидела тебя там. Я столько слышала о твоем отце, что мне стало любопытно. Прости.

– Что ж, – говорит Этьен. – Надеюсь, увиденное оправдало твои самые смелые ожидания.

Он проходит мимо, но я хватаю его за руку:

– Подожди! Я ведь даже не говорю по-французски, забыл?

– Можешь пообещать, – медленно произносит он, – что ты не поняла ни единого слова из нашего разговора?

Я отпускаю его руку:

– Нет. Я слышала, что ты сказал. Я все слышала.

Сент-Клэр не двигается. Он разглядывает тротуар, но вроде не злится. Он смущен.

– Эй! – Я касаюсь его руки. – Все нормально.

– Анна, в этом нет ничего нормального. – Парень кивает в сторону отца, который до сих пор флиртует со своей знакомой. И даже не заметил, что его сын исчез.

– Нет, – отвечаю я, на ходу придумывая новый довод, – но ты сам говорил мне, что семью не выбирают. Эта относится и к тебе, ты же знаешь.

Этьен смотрит на меня так пристально, что я боюсь, мне не хватит воздуха. Я собираю все храбрость в кулак и беру его под руку. Увожу прочь. Мы проходим квартал, и я усаживаю его на скамейку возле кафе с бледно-зелеными ставнями. Маленький мальчик внутри отдергивает шторы и смотрит на нас.

– Расскажи мне об отце.

Этьен напрягается.

– Расскажи мне о своем отце, – повторяю я.

– Я ненавижу его, – тихо говорит Этьен. – Ненавижу всем своим существом. Ненавижу за то, что он сделал с моей матерью и делает со мной. Ненавижу встречать его каждый раз с новой женщиной, а еще я ненавижу, что они все считают его замечательным, обаятельным малым, хотя на самом деле он развратный ублюдок, который не в состоянии обсудить мое образование – только унизить.