Батарея - Богдан Сушинский

Подарок и в самом деле оказался царским. Никогда раньше подобной машины Гродов не видел. Направляясь сюда, он был уверен, что речь идет о какой-то бронированной легковой машине, на самом же деле это была небольшая походная крепость на колесах, немного смахивающая на тот трофейный английский броневик времен Гражданской войны, фотографию которого капитану когда-то приходилось видеть в пособии по бронетанковым войскам.

Оборудованный по принципу бронированного трехосевого микроавтобуса, он предполагал рядом с водителем место пулеметчика; дальше, в двух боковых полубашнях, у щелей с заслонками, теснилось по стрелку, и, наконец, в задней средней части возвышалась башенка, похожая на небольшую корабельную рубку. Под куполом этой башни, на турели, располагался небольшой пулемет с круговым обстрелом, а в нижней части ее – удобное командирское сиденье, на пульте перед которым покоились рация, внутреннее переговорное устройство и нечто среднее между перископом и стереотрубой, позволявшее вести круговой обзор местности.

Еще одного стрелка-автоматчика можно было пристроить у щели в «кормовой» дверце, на том месте, где сейчас в беспорядке громоздились два запасных колеса, ящики с патронами и гранатами и даже два ящика с трофейной тушенкой, которые полковник приказал своим краснофлотцам оставить в виде застольного – «от нашего стола – вашему столу» – подарка пушкарям.

– Странно, что румыны не вывели этот броневик из строя, – молвил Гродов, оставшись очень довольным осмотром чуда бронетехники.

– Мы взяли его на хуторе вместе с полуэскадроном кавалеристов, – объяснил полковник, – которым уже было не до бронеавтомобиля. Причем экипаж, судя по всему, погиб во время артобстрела, находясь вне машины. Или, может, бежал, считая, что бурьянами пробиться к своим проще, нежели на броневике. Ты же знаешь цену «стойкости» этих вояк-мамалыжников.

13

Пока командиры разговаривали, «моторный самородок», как называли теперь на батарее Пробнева, уже разобрался в моторе и в управлении броневика и внимательно осмотрел его, а сержант Жодин осваивался рядом с ним на месте пулеметчика.

– Не возникало соблазна превратить этот броневик в свой передвижной штаб, в эдакий бронеблиндаж на колесах? – прямо спросил капитан, удивляясь тому, что Осипов так легкомысленно расстается с этой во всех отношениях удобной машиной.

– Возникал, естественно. Да только прикинул, что располагать его следует подальше, в тылу, куда перебазироваться мне сейчас никак нельзя. А здесь, на передовой, это уже не штаб, а цель… на колесах. И потом, верю, что ты распорядишься им с большей пользой для фронта, нежели я. Может быть, потому, что авантюризма у тебя по молодости лет значительно больше.

– Авантюризма хватает, в этом вы правы, – не стал скромничать Гродов. – И вообще, в любом случае, постараюсь вас не разочаровывать.

– Тут у тебя радио и рация. Дать специалиста, чтобы помог разобраться?

– Кроме того, что изучал средства связи в военном училище, окончил еще и специальные радиокурсы, так что попытаюсь вникнуть…

– Мне тоже показалось, – проворчал полковник, – что готовили тебя, не будем уточнять где, но явно не для того, чтобы ты прозябал на береговой батарее. Хотя и там ты тоже вроде бы не прозябаешь.

– Словом, воюю, как учили, – сдержанно подытожил Гродов.

Не прошло и двух минут, как заработали сначала радио, а затем и рация.

– «Легионер-012», «Легионер-012», – по-румынски донеслось прямо из рации, работающей без наушников. – Вижу, что ты появился на связи. Где ты находишься?

– «Легионер-012» на связи, – вспомнил комбат, что бортовой номер этого броневика «012».

– Это лейтенант Ботушану?

– Да, он-он. Ты радист? Позови кого-нибудь из офицеров.

– Сейчас позову дежурного. Оставайтесь на связи.

– Ты так лихо говоришь по-румынски?! – вполголоса удивился полковник, уставившись на комбата.

– Скорее, по-молдавски, – так же вполголоса ответил капитан и тут же приложил палец к губам. – Важно, что теперь я знаю свою фамилию – Ботушану.

– Я младший лейтенант Петреску, – послышался из радиопередатчика совсем юный голос.

– Здесь лейтенант Ботушану, позывной «Легионер-012». Я ранен в плечо.

– Мне уже сообщили, что вы ранены.

– Доложите командованию, что нахожусь в тылу у русских, в трех километрах юго-западнее хутора Шицли. – Гродов умышленно говорил слабым, приглушенным голосом, дабы делать его менее узнаваемым. Но, очевидно, дежурный офицер связи и не был знаком с тем, в роли кого Дмитрий сейчас выступал.

– Как вы там оказались, господин лейтенант?

– Прорывался с боем после потери хутора. Я ранен, один стрелок убит. В борту осколочная пробоина. С наступлением темноты попытаюсь прорываться. Стоим в глубокой балке, метрах в двухстах от дороги, замаскировались ветками и сухой травой.

– Русские поблизости есть?

– Ближайшие – в районе хутора. Приблизительно в двух километрах восточнее расположена полевая батарея, определил по выстрелам.

– На каком участке думаете прорываться?

– Еще одна атака на хутор сегодня планируется?

– Сегодня и завтра крупных атак уже не будет. Разве вы не знаете, что на послезавтра запланировано общее наступление на Восточный сектор обороны русских, которым маршал Антонеску решил командовать лично?

– Матерь Божья, спаси Румынию! Неужели командовать действительно будет сам Антонеску?!

Гродов метнул взгляд на сидевшего рядом, на кожаном рундуке, полковника. Даже при свете тусклой лампочки, накладывавшегося на поток дневного света, что струился через открытую заднюю дверцу, было видно, как удивленно вытянулось его лицо. По-румынски он не понимал ни слова, но дважды прозвучавшее имя румынского главнокомандующего заставило его наострить уши.

– Теперь это уже не подлежит сомнению, поскольку маршал прибыл в район боевых действий и завтра должен появиться здесь, на нашем участке. Впрочем, это не подлежит эфиру, хотя не думаю, что для русских это составляет какую-то тайну.

– Придется поинтересоваться об этом у командующего их военно-морской базой, – попытался пошутить Гродов. – А теперь слушайте меня, младший лейтенант. Прорываться думаю метрах в пятистах западнее хутора Шицли, ровно в десять вечера. Если карта у вас под рукой, то вы заметили, что там пролегает долина. Выходить буду в районе отмеченного на карте колодца, стоящего рядом с небольшим прудом.

Дежурный офицер связи немного замялся и сказал:

– Вижу, на карте обозначена поросшая кустарником долина, пруд… И колодец тоже.

– Предупредите о моем прорыве командира батальона, который держит оборону на этом участке. В двадцать один пятьдесят жду две красные ракеты, которые станут сигналом, что путь открыт. Все, умолкаю, иначе нас запеленгуют русские.