Седьмая пятница - Артем Тихомиров

— Что это? — проорал Квирсел. Дернувшись, он выскользнул из рук Гермионы и грохнулся на пол. Хорошо, не головой. Сестрица моя потеряла равновесие и улеглась рядом, так что пришлось ее поднимать.

Второй толчок был чуть слабее. С полок повалились разные предметы. Зубастик, обняв напольные часы, рухнул и оглушительно зазвенел. Стекло в гостиной треснуло, и из него выпал порядочный кусок.

— Миротрясение! — выкрикнул я, слыша нарастающий гул. Другой версии, учитывая всем известное обстоятельство, что Мигония стоит в сейсмически неактивной зоне, у меня не было.

Долгое время я был единственным, кто стоял на ногах, но третий толчок исправил эту ошибку. Сверху, вторично сбитая с ног, на меня приземлилась Гермиона. Эй, а она, кажется, поправилась! Я огляделся, насколько позволяла ситуация.

Боги и духи Тузмеса ничего не предпринимали. Уж, во всяком случае, не были причиной этого бардака. Толкователь, Мартул Прозорливец и белый кролик образовывали под столом бесформенный ком и весьма страдали от этого.

Талула позвала меня из другой части гостиной, и я пополз в ее сторону. А там, конечно, заключил в успокоительные объятия.

Так все мы некоторое время терялись в догадках относительно происходящего. Пока думали, бежать из дома или все-таки надеяться, что пронесет, толчки прекратились. Кажется, после пятого. Я посмотрел на потолок, который обзавелся трещиной по диагонали. В комнате царила разруха.

— Кажется, прекратилось, — сказала моя сестрица, отряхиваясь.

— Это лишь начало, — мрачно выдал Квирсел, выбираясь из-под кучки, образованной Толкователем и другими обескураженными богами. — Нюхом чую…

Он оказался прав. Не успели мы даже подумать о чем-то как следует, как в гостиной открылся портал и из него выпал дымящийся Тузмес.

Участники мизансцены с интересом уставились на эту странность. Высокий со стоном поднялся, шатаясь, и ваш покорный предложил ему стул.

— Началось… господа… началось…

Я открыл рот — у меня родилось несколько саркастических замечаний, но синеглазый выпалил:

— Пожиратель Миров вырвался на свободу!

И тут же, дав нам возможность почувствовать всеобъемлющий ужас, дом снова закачался.

Ну вот так всегда. Расслабишься от радужных перспектив, но, оказывается, лишь для того, чтобы хорошенько получить по носу. Мы все так себя чувствовали. Видели бы вы, сколько перекошенных физиономий наполняло мою гостиную в тот роковой момент. По их количеству на квадратный метр площади мы определенно поставили рекорд. Иногда в пьесах пишут такую ремарку: «Немая сцена». Это значит, что участники действа изо всех сил корчат из себя придурков и притворяются, что испуганы или удивлены. Немая сцена повторилась и у нас, только мы не корчили ничего, а испугались и удивились по-настоящему. Все, включая богов из обеих фракций, впали в предобморочный ступор и искали, к чему бы прислониться. Сильный толчок, впрочем, тут же снова бросил публику на пол.

Тузмес отчаянно заверещал, словно кошка, которую отдирают от любимой шторы, и приклеился к столу.

— Это он! Произошел большой выброс Силы, и волны прокатываются по мирам! Нам конец!

Ну кто бы сомневался! Я смерил Высокого суровым взглядом и пополз к нему, чтобы вцепиться. Вцепился. Толчки взяли тайм-аут, и пока боги и чародеи стонали в разных углах гостиной, я тряс синеглазого в поисках важнейших ответов на важнейшие вопросы.

Главный заключался в том, как это случилось и не сам ли Тузмес, коварный из коварных, сумел провести свою акцию! Подгреб Зубастик, после чего мы вместе начали вытряхивать из Тузмеса душу. Бог не сопротивлялся, а со стенанием обвис в наших богатырских руках.

— Да погодите вы! — Талула влетела в нашу кучку и отшвырнула меня и Изенгрима в стороны. — Так дело не пойдет! Тузмес, вы слышите? Расскажите, что произошло! Немедленно!

Высокий собрался с духом. То, что донеслось до наших ушей, потрясло всех. Оказывается, по словам синеглазого, некоторое время назад он совершенно отчаялся претворить в жизнь свой план. Все валилось из рук, словно сама Судьба решила вмешаться и спутать ему все карты. (Здесь мы похвалили Судьбу за помощь.) Камни ушли у Тузмеса буквально из-под носа, а ставка на местный криминал не сработала. В тот момент, когда проект налета на мой дом был готов и небольшая армия головорезов, мобилизованных Фрикко, готовилась к выступлению, их накрыла стража.

Он, конечно, сбежал, но вся шатия-братия угодила за решетку. Высокий догадывался, что не обошлось без вмешательства нашей фракции, но мы, чародеи, заверили, что ни о чем не знали и, должно быть, не обошлось без Стиоделарикса. Кролик ничего не отрицал. Толкователь перевел его «речь» в том духе, что строить козни злодею и направлять по его следу стражу — первейшая обязанность каждого порядочного бога.

Ну, так или иначе, Тузмес пришел в ярость. Камни были недоступны, он злился на себя за недальновидность и незнание человеческой психологии. А тут еще Крайлог куда-то запропастился. Был — и нет. Поначалу Тузмес подумал, что Несокрушимый дезертировал, но, придя сюда, не заметил бога войны в нашем лагере.

— Он вообще-то так и сделал, — вставил я, — ему надоели ваши суицидальные замашки. Ему-то какой резон уничтожаться? А почему он не пришел на переговоры, не знаю…

Тузмес, смиренный, словно агнец, продолжил. В общем, разъярившись, он решил идти ва-банк. Дьявольская идея возникла моментально. Если нельзя достать камни и помешать Лиге остановить Пожирателя, зачем ждать? Седьмую пятницу можно приблизить, неважно, что день будет другой — к демонам календарные ограничения! Выпустить Пожирателя раньше времени, опередив неприятеля, и снять все сливки. Вполне удачное завершение мира. Все гениальное, известно, блещет простотой, и Тузмес похвалил себя и поздравил с победой.

Технически дело оказалось немного сложнее, однако Высокий придумал выход. Слетав в отдаленный угол мультиверсума, туда, где гейзерами фонтанирует дикая первозданная Сила, он набрал несколько емкостей и запечатал их. После этого сконструировал особые чары, призванные активировать процесс направленного выброса. Попросту говоря, Тузмес изготовил четыре бомбы, маленькие такие, в которых Сила была за архивирована столь плотно, что ее высвобождение могло смести несколько миров зараз. Этого должно было хватить на то, чтобы разрушить стену тюрьмы Пожирателя. Остальное чудовище должно было сделать самостоятельно. То есть уничтожить вселенную, невзирая ни на какие пророчества и героев.

— И что же? Ты все-таки взорвал его тюрьму? — зарычал Изенгрим, словно десять леопардов. — Негодяй! А сам комедию ломал перед нами!

Талула в этот раз не мешала брату. Чародей тряс бога и так и эдак, а я думал, что такая взбучка будет Высокому только на пользу. По себе знаю, после нее смотришь на мир иначе.

— Не надо, — простонал Тузмес. — Я признаю, все признаю…

— Уже лучше, — заметила суровая Гермиона. — Продолжайте!