Красный лев друидов - Наталья Солнцева

Его слова эхом отразились от светлых стен больничной палаты. Теперь, когда Алевтина уже мертва, тетрадь стала опасной уликой против него.

– Лариса далеко не дура... Знает, что делает!

Он не сомневался: тетрадь исчезла из гаража не без ее участия. А что, если они с Карелиным сговорились и решили...

Дверь приоткрылась, и на пороге палаты возникло кошмарное видение, – его жена, собственной персоной.

– Как ты себя чувствуешь, дорогой? – елейным голоском пропела она. – Меня не хотели пускать к тебе! Представляешь?

За ее плечом тревожно маячила медсестра. Палата наполнилась запахом китайской магнолии...

– Только недолго... – умоляюще произнесла девушка. – А то меня уволят!

Лариса наверняка сунула ей денег, чтобы та нарушила режим.

– Иди, милая... Оставь нас.

Калмыков обреченно закрыл глаза. Деваться ему было некуда...

Монино

Из окон гостиничного номера был виден сад, освещенный бледными лучами фонаря. Серый «Рено» затаился где-то поблизости.

– Он ждет, когда мы выйдем, – сказала Астра, облачаясь в синий спортивный костюм. – Наши вояжи в санаторий и обратно сбили его с толку.

– Скорее, напрягли, – отозвался Матвей.

Он тоже оделся явно не для светской вечеринки. Старые джинсы, куртка, кроссовки.

– Мы все сходим с ума! – мрачно добавил он. – И я – первый, раз согласился на эту авантюру!

Астра и бровью не повела. Разумеется, они не совсем нормальные люди... в общепринятом смысле слова. Но установленные обществом мерки нормальности не вполне корректны.

До самого парка в Глинках она не проронила ни слова. Думала... О чем? Матвею оставалось лишь догадываться. Зловещий «Рено» вновь словно возник из небытия и неотступно скользил следом.

– Без нас он копать не рискнет, – обронил Матвей, выискивая подходящее место для парковки. – Я правильно тебя понял?

Он стал на удивление проницательным! Переносицу его прорезала складка, губы кривились в саркастической усмешке.

– Правильно... – подтвердила Астра. – Бери лопату, а мне дай фонарик... В этой части парка тьма кромешная. Ноги поломать можно.

– Ты полна оптимизма, как я погляжу!

Они, сопя, пробирались сквозь беспорядочные заросли к тому месту, где около трех веков тому назад основатель усадьбы устанавливал скульптуру Бахуса. Вернее, так полагал Матвей. Он доверился своей интуиции, и сейчас им предстояло убедиться, насколько это доверие оправданно. Луч фонаря кое-как освещал им дорогу. Ночью этот участок парка казалась совершенно другим, нежели днем. Как будто они попали в иной мир, полный подозрительных звуков и теней прошлого... Даже запахи изменились.

– Чувствуешь? Грибами пахнет... и тленом...

– Это листья гниют, – произнес сзади Матвей, наступая ей на пятки.

Черенок лопаты с глухим стуком задевал за стволы деревьев.

Водитель «Рено», если уж он решился от них не отставать, своим фонарем не воспользовался, ориентировался по прыгавшему белому лучу света от их фонарика. Он не собирался раньше времени выдавать себя.

Астра оступилась и ойкнула:

– Я чуть куда-то не провалилась... Ничего не видно!

– Осторожнее...

Она дрожала от холода и нетерпения. Неужели Матвей не ошибся?! Вот будет номер! Она остановилась и прислушалась. Шум ветра, поскрипывание, треск сучьев, шорох листьев...

– Как ты думаешь, он здесь?

– Кто?

– Говорят, граф до сих пор бродит по своему поместью... Его высокую прямую фигуру в парике и камзоле не раз видели отдыхающие...

Матвей хмыкнул, но возражать не стал. Может, это и правда – бродит неприкаянный дух великого и непонятого Брюса, то по аллеям дичающего парка, то по Сухаревке. Ведь его прах потревожили, нарушили покой бренных останков. Как знать, к чему это могло привести?

– Мне показалось, или впереди что-то блеснуло? – прошептал он.

Астра выключила фонарь и до боли в глазах всмотрелась в непроницаемую темноту. Где-то между стволами брезжит огонек свечи? Не может быть!

– У меня глюки!

– У меня тоже, – откликнулся Матвей. – Готов поклясться, нам указывают путь!

Не сговариваясь, они двинулись на это еле различимое мерцание. Оно исчезло так же внезапно, как и появилось.

– Копай здесь! – скомандовала Астра. – А я буду светить.

Пятно фонаря выхватило из тьмы кусты орешника, высокую пожухлую траву.

– Я чувствую себя идиотом, – вздохнул Матвей и с размаху вонзил лопату в землю. Раздался характерный скрежет: лезвие наткнулось на камни. – Черт возьми! Что-то есть...

Он работал быстро и сосредоточенно. Лопата с хрустом вгрызалась в почву, обильно удобренную перегноем, и через несколько минут обнажились остатки каменной кладки.

– Брюс под основанием каждой скульптуры оставлял небольшие каменные мешки, – прошептал он, не оборачиваясь. – Закладывал туда фетиши!

– Зачем?

– Наверное, хотел поприкалываться над своими наследниками.

– Не думаю, – серьезно возразила Астра. – Такие люди ничего без смысла не делают.

– Когда купчиха Колесова приказала повалить статуи, на эти тайники, скорее всего, никто не обратил внимания...

– Может, кто-нибудь и обратил... Не зря же потомок Колесовых искал план парка с указанием точного расположения скульптур!

– Ты веришь, что он настоящий потомок?

– Почему бы нет? Тише...

Матвей перестал копать и затаил дыхание. В шорохе ночного парка вторгся посторонний шум, похожий на человеческие шаги... который, впрочем, тут же замер.

– Давай, свети! – громче произнес он. – Кажется, я нашел!

Происходящее выглядело шуткой, которая вдруг обрела черты реальности, материализовалась.

Они наклонились над раскопом. Среди каменных обломков виднелась металлическая фляжка, помятая и покрытая коррозией. Матвей, не веря своим глазам, подковырнул ее, достал и попытался очистить. На боку проступил попорченный сыростью и временем вензель...

– Серебро?

– Вряд ли... – разочарованно пробормотал он. – Какой-то недорогой сплав... видишь, как его разъело?

Астра ощутила ползущий по спине ледяной озноб.

– Все! Хватит. Возвращаемся в гостиницу...

Дальнейшие события развивались стремительно, но вполне предсказуемо. Обратный путь «Пассат» проделал быстро. Астра чуть шею себе не свернула, оглядываясь назад. Вдали маячил свет фар неизвестного автомобиля.