Люди в белых хламидах - Ольга Обская

Закрыла глаза и сосредоточилась, чтобы подобрать нужные фразы. С эмами ведь как — говорить нужно предельно коротко и ясно. Словоблудие они не переносят — вышвырнут из кабинета.

Спич был придуман буквально за минуту, и Лера уже решилась было войти, как вдруг услышала доносящийся из кабинета голос. Слишком ненавистный, чтобы пробил холодный пот и по телу пошла дрожь. Голос, обладательница которого никак не могла находиться здесь. Господи, это что — бредовые галлюцинации?! Почему в кабинете Эу-Строка Эйвилна? Ее же осудили на пожизненное пребывание в закрытой зоне. Выходит, недоэм помог ей сбежать? Этой ненормальной удалось его как-то принудить? Пообещала синтезировать новую порцию препарата?

Колени задрожали, а по телу прокатилась резь, заставившая сложиться пополам. Лера сползла по стене на пол. Мозги взрывала мысль, что если Эйвилне удалось как-то синтезировать свой опасный препарат, она может причинить много вреда. Кто знает, что творится в голове этой ненормальной. Для чего она здесь? Отомстить? Тогда Даркусу и Илди грозит опасность.

Лера попыталась достать из кармана переговорное устройство. Руки не слушались. Боль становилась все сильнее и сильнее. Черт! Почему тело так предательски ведет себя, когда надо действовать? Необходимо срочно вызвать охрану, и позвонить Даркусу, и предупредить Бердоулфа.

Панический страх, что может не успеть, и жуткая боль грозили отключить сознание. Лера не поняла, смогла ли она достать переговорное устройство, смогла ли нажать хоть какую-то кнопку, смогла ли выдать хоть что-то членораздельное до того, как погрузилась в забытье.

* * *

Сознание возвращалось медленно и мучительно. Яркая вспышка, сопровождаемая дикой болью, чей-то требовательный голос:

— Тужься, Айлита! Ну же, тужься!

И опять спасительное забытье.

Но ненадолго. Через мгновение снова этот ослепляющий свет и снова боль. Господи! Когда это уже кончится?! Что, вообще, происходит?

И вдруг Лера почувствовала, как кто-то нежно протирает салфеткой ее лоб, покрытый холодным потом. Склоняется к самому уху и тихо шепчет:

— Все будет хорошо, милая. Ты сильная. У тебя получится.

Даркус… Это его голос. Никогда в жизни никакой голос не был так бесконечно дорог. Теперь-то точно все будет хорошо.

Свет, бьющий в глаза, уже не кажется таким ярким. Боль отступает. Все эти суетящиеся люди в белых хламидах растворяются, становятся прозрачными и исчезают совсем. Все их требовательные слова уже не слышны. Только ласковый шепот Даркуса да умиротворяющее потрескивание поленьев в камине.

А вот и сам камин. Возле него расстелен огромный ковер с пушистым ворсом. Лера сидит на нем. Ей тепло и уютно. Она глаз не может отвести от любимого. Он сидит рядышком. Такой красивый. Такой родной. Такой надежный. А кто это у него на руках? Малышка? Господи, как она прекрасна! У нее такие же умные серые глазки, как и у ее братика. Озорной непоседа тоже рядышком. Но ему не до проказ. Занят серьезным делом. Строит из кубиков огромный дом.

Дом! Точно! Как же Лера раньше не догадалась? Вот он, сюрприз, который готовили ей ее мужчины. Их с Даркусом новый дом, с камином и огромным пушистым ковром. Чтобы можно было проводить тихие семейные вечера, сидя рядышком и наблюдая, как весело потрескивают поленья в камине. И в этом новом доме ничто, абсолютно ничто не будет напоминать об Эйвилне. Эйвилне? Так! Стоп! Ведь эта ненормальная сбежала и может навредить Даркусу или малышам.

— А-а-а-а-а-а, — вырвался из груди душераздирающий крик.

В следующее мгновение он смешался с пронзительным детским плачем. Перед Валерией вновь материализовались люди в белых хламидах. Яркий свет ослеплял. Но все же она заметила, что один из врачей держал в руках отчаянно орущую новорожденную малышку.

— Мамочка, папочка, поздравляю, у вас девочка, — изрек доктор и бережно передал сокровище Даркусу.

Кажется, Лера еще ни разу не видела такой счастливой улыбки на лице любимого.

Прошла пара часов после родов. Лера уже немного пришла в себя. Новорожденная малышка-дочечка мирно посапывала в кроватке, а Даркус сидел рядышком и терпеливо рассказывал, что произошло.

— Эу-Строк проходил многомесячный курс реабилитации. В конце концов вернулся на работу. Он смог примириться с собой. Научился принимать себя таким, какой есть, и считать достоинствами те черты, которые раньше казались недостатками.

— Значит, слухи, что скитался и метался, были только слухами?

— Да.

— Но как у него в кабинете оказалась Эйвилна? Это был шок!

— Который спровоцировал роды, — с упреком произнес Даркус. — Вот надо было все-таки еще с утра отправить тебя в клинику. Если бы не Элиана, которая догадалась проследить за тобой и вовремя вызвала медиков, то роды пришлось бы принимать прямо там, на минус седьмом.

— Так это Эли? — улыбнулась Лера. — Классная у меня подруга! А я думала, что сама успела вызвать врачей и охрану.

— Ну, охрану вызывать смысла не было. Кабинет Эу-Строка и так был наводнен стражей. Эйвилну доставили туда, чтобы под ментальным воздействием особенного эма считать заблокированный в ее мозгу рецепт препарата «ментального кокона». Ведь синтезированное по рецепту из манускрипта вещество в малых дозах может служить лекарством от некоторых болезней.

— Получилось?

— Получилось.

— Здорово. А где Эйвилна сейчас?

— Вернули назад, в закрытую зону.

У Леры отлегло от сердца. И только теперь, когда окончательно уверилась, что ее близким ничего не угрожает, почувствовала, как устала.

Даркус нежно провел ладонью по руке.

— Хочешь отдохнуть? — догадался он.

— Немного, — созналась Лера.

— Хорошо, — улыбнулся Даркус, — но сначала сюрприз.

Он подошел к двери и, выглянув в коридор, позвал:

— Илди, заходи!

Лера замерла в предвкушении. Ну, целый дом малыш, конечно, захватить с собой не мог, но, наверное, у него окажется буклет с эскизами.

Через секунду в палату просунулось озорное личико Илдреда. Потом он заскочил внутрь:

— Мама, смотри, кого я тебе привел — дедушку!

Лера смотрела и не могла поверить глазам.

— Папа? — Слезы потекли по щекам. — Папа… папочка…

Отец стремительно подошел к Лере и обнял.

— Да, малышка, да.

— Папа… — Слова давались с трудом. В горле стоял комок, мешающий говорить. — Папа, я так соскучилась… Не надеялась даже увидеть…

Отец грустно улыбнулся:

— Я наделал много ошибок, но такой день пропустить не мог.

— Но как? — Еще не закончив вопроса, Валерия поняла ответ: — Илди стал твоим ментальным якорем?