Неоконченные предания Нуменора и Средиземья - Джон Рональд Руэл Толкин
Шрифт:
Интервал:
Какие бы то ни было дальнейшие упоминания о союзе с Гиль-галадом или о том, что помощь, запрошенная Гиль-галадом в письме к Тар-Менельдуру, была-таки послана, отсутствуют; напротив, говорится, что
Алдарион пришел слишком поздно, или же слишком рано. Слишком поздно: ведь сила, ненавидевшая Нуменор, уже пробудилась. Слишком рано: ведь не настала еще пора Нуменору явить свою мощь или же вновь сразиться за мир.
Когда Тар-Алдарион вознамерился вернуться в Средиземье в 883 или в 884 году, в Нуменоре обеспокоились, поскольку прежде не бывало, чтобы король покидал Остров, и для Совета это было беспрецедентное событие. Насколько можно понять, Менельдуру предложили регентство, но он отказался, и регентом стал Халлатан из Хьярасторни, который был назначен на эту должность то ли Советом, то ли самим Тар-Алдарионом.
Рассказ о жизни Анкалиме в годы ее отрочества и юности так и не оформился в отдельную повесть. Однако почти не приходится сомневаться в несколько двойственном характере Анкалиме и в том влиянии, которое оказывала на нее мать. Анкалиме была не такой суровой, как Эрендис, и от природы любила блистать в обществе, любила драгоценности, музыку, восхищение окружающих и оказываемые ей почести; однако все это радовало ее «под настроение», а не постоянно, и она часто покидала двор под тем предлогом, что желает посетить мать и ее белый домик в Эмерие. Насколько можно судить, она одобряла обхождение Эрендис с Алдарионом после его запоздалого возвращения, но также и гнев Алдариона, отсутствие раскаяния и то, как безжалостно изгнал он Эрендис из сердца и мыслей. Анкалиме питала глубокую неприязнь к браку по обязанности, а в браке – к любому противодействию ее воле. Мать постоянно настраивала ее против мужчин; сохранился следующий примечательный образчик наставлений Эрендис:
Мужчины Нуменора – наполовину эльфы (говаривала Эрендис), в особенности же высокородные; они ни то и ни другое. Дарованная им долгая жизнь морочит их, и ищут они в мире, чем бы потешиться, – сущие дети разумом, покуда не настигнет их старость, – а тогда многие из них всего лишь уходят играть с улицы в дом. Они обращают свои забавы в дела великой важности, а дела великой важности – в забаву. Им хотелось бы быть сразу и мастерами, и мудрецами, и героями; и женщины для них, что огонь в очаге – пусть его поддерживают другие, покуда не устанут они к вечеру от игр. Все создано, чтобы служить им: холмы – чтобы добывать камень, реки – чтобы давать воду или крутить колеса, деревья – на доски, женщины – для телесных нужд, а ежели хороши собой, то пусть украшают стол и очаг; дети же нужны, чтобы возиться с ними от нечего делать – однако с неменьшей охотой поиграли бы они со щенками своих гончих. Ко всем они милостивы и добры, веселы как жаворонки поутру (если светит солнце), ибо никогда они не гневаются, если без того можно обойтись. Они полагают, что мужам должно быть веселыми, щедрыми, как богачи, раздающие то, что им самим не надобно. И в ярость они впадают лишь тогда, когда внезапно осознают, что помимо их воли в мире есть и другие. И тогда, если кто-то осмелится противостоять им, они делаются безжалостны, словно морской ветер.
Вот как все обстоит, Анкалиме, и не нам это изменить. Ибо мужчины создали Нуменор: мужи, те самые, воспеваемые ими герои древности, – а о женах героев мы слышим реже, разве лишь то, что оплакивали они гибель своих мужей. Нуменору было назначено стать местом отдыха после войны. Но, устав от покоя и мирных забав, мужчины вскоре вернутся к своей великой игре: кровопролитию и войне. Вот как все обстоит; и мы живем среди них. Но нам нет нужды принимать все как есть. Если и мы любим Нуменор, будем же радоваться ему, пока мужчины не погубили Острова. И мы дочери великих, и у нас есть собственные воля и отвага. А потому не гнись, Анкалиме. Стоит тебе поддаться, и тебя заставят склониться долу. Пусти корни в камень и смело встречай ветер, пусть даже он оборвет все твои листья.
Впридачу, что более важно, Эрендис приучила дочь к женскому обществу, к спокойной, мирной и тихой жизни Эмерие, безо всяких неожиданностей или тревог. Мальчишки, вроде Ибала, горланили во весь голос. Мужчины приезжали верхами в неурочные часы, трубя в рог, и их кормили с величайшим шумом. Мужчины зачинали детей и оставляли их на женщин, когда те причиняли беспокойство. И хотя деторождение несло с собой меньше опасностей и болезней, Нуменор все же не был «земным раем», и вслед за родами, как и за любым трудом, приходила усталость.
Анкалиме, как и Алдарион, была непоколебима, следуя своим путем; подобно отцу, она отличалась упрямством и поступала вопреки советам. Она отчасти унаследовала холодность Эрендис и ее чувство личной обиды; и глубоко в ее сердце, почти, но не до конца забытая, таилась память о том, как твердо Алдарион разжал ее руки и поставил дочь на землю, торопясь отправиться в путь. Она всей душой любила холмистый край, ставший ей домом, и никогда в жизни (как говорила сама Анкалиме) не могла уснуть спокойно, не слыша блеяния овец. Однако от прав наследования Анкалиме не отказалась и твердо решила, что придет день, и она станет могущественной правящей королевой; а уж тогда будет жить там и так, где и как ей угодно.
Судя по всему, в первые восемнадцать лет правления Алдарион часто покидал Нуменор; в то время Анкалиме жила и в Эмерие, и в Арменелосе, поскольку королева Алмариан горячо полюбила ее и баловала Анкалиме так же, как в юности баловала Алдариона. В Арменелосе все, и не менее прочих – Алдарион, обращались с Анкалиме почтительно; и хотя сначала ей было не по себе – Анкалиме тосковала по просторам своего родного края, – со временем она перестала робеть и осознала, что люди дивятся ее красоте, достигшей полного расцвета. Становясь старше, она делалась все своевольней, и общество Эрендис, которая держалась как вдова и королевой быть не желала, начало ей докучать; однако Анкалиме продолжала ездить в Эмерие – и для того, чтобы отдохнуть от Арменелоса, и потому, что желала таким образом досадить Алдариону. Анкалиме, будучи умна и злонравна, усматривала возможность поразвлечься, чувствуя себя трофеем, из-за которого сражаются ее отец и мать.
В 892 году, когда Анкалиме исполнилось девятнадцать лет, она была объявлена королевской наследницей (в гораздо более юном возрасте, чем было принято ранее, см. выше); и тогда же Тар-Алдарион повелел изменить закон о наследовании в Нуменоре. Специально оговорено, что Тар-Алдарион сделал это «скорее по причинам личного порядка, нежели из государственных соображений», в силу «давней своей решимости одержать верх над Эрендис». Об изменении закона упомянуто в ВК, приложение A (I, i):
У шестого короля [Тар-Алдариона] был только один ребенок, дочь. Она стала первой королевой [т. е., правящей королевой]; ибо в ту пору был принят закон, что в королевском доме скипетр наследует старший отпрыск короля, будь то мужчина или женщина.
Но в других текстах новый закон формулируется иначе. В наиболее полном и обстоятельном изложении говорится, во-первых, что «старый закон», как его впоследствии называли, был на самом деле не нуменорским «законом», а унаследованным обычаем, который обстоятельства еще не ставили под вопрос; и согласно этому обычаю скипетр наследовал старший сын правителя. Подразумевалось, что при отсутствии сына наследником становился ближайший родич мужского пола, происходивший от Эльроса Тар-Миньятура по мужской линии. Так что, если бы у Тар-Менельдура не было бы сына, наследником стал бы не его племянник Валандиль (сын его сестры Сильмариэн), а его двоюродный племянник Малантур (внук Эарендура, младшего брата Тар-Элендиля). Но согласно «новому закону» дочь правителя (старшая) наследовала скипетр при отсутствии сына (что, конечно, противоречит сказанному в ВК). По предложению Совета было добавлено, что дочь вправе отказаться[100]. В этом случае, согласно «новому закону», наследником правителя становился ближайший родич мужского пола вне зависимости от того, происходит ли он от Эльроса по мужской или по женской линии. Таким образом, если бы Анкалиме отказалась от скипетра, наследником Тар-Алдариона стал бы Соронто, сын его сестры Айлинели; и если бы Анкалиме уступила бы скипетр или умерла бы бездетной, ее наследником также был бы Соронто.
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!