За горизонтом сна - Яна Дубинянская

— Сейчас, — махнул рукой Александр.

Почему-то очень хотелось посмотреть, как толстяк Кертис вспыхнет огоньками на границе купола и шагнет в никуда. Нелепое мальчишеское желание… естественное для того, кто ведет себя словно мальчишка.

И, конечно же, Брэд Кертис, не доходя буквально нескольких шагов до невидимого лагеря, остановился и оглянулся.

— Еще немного, — сказал Феликс. — Я помню место. Хорошо помню…

Нортон придержал очередную ветку, отпущенную парнем, а следующую перехватить не успел, и она влепила ему пощечину тугими влажными листьями. Такое чувство, что за эти несколько дней парк зарос еще гуще… Отбросил ветку назад, не особенно заботясь о громко пыхтящем в затылок механике Кертисе. Тот, видимо, тоже не смог вовремя ее отвести и ругнулся негромко, без злобы.

Этот Кертис оказался хорошим, честным, своим в доску парнем — Нортон мрачно усмехнулся. И не подумал бежать в лагерь и настучать начальству, то бишь Стену, о беглом бывшем командире; а мог бы, наверное, получить немалое удовольствие. Зато мертвой липучкой увязался за ними — и с этим было невозможно что-либо поделать. Странно, что Феликс, похоже, не имел ничего против присутствия полуголого потного Брэда с его постоянным паровозным пыхтением. Ах да, все время забываешь, старик, они ведь вроде как друзья, еще с перелета… Хотя что у них может быть общего, кроме карт?

Инженер Ли шел впереди, раздвигая кусты, и его лица Александр уже с четверть часа не видел. И голос тут, в Замке, подал раза два, не больше, — и то коротко, отрывисто. Но от самой его фигуры, от сгорбленной спины и пружинистого шага веяло напряжением, надрывом. Что же все-таки случилось в этом парке, совсем недалеко — сориентировался Нортон — от поляны с муравейником, от жуткого черного пятна земли, из которой химик Чакра безуспешно корчевал тогда корни, рассыпавшиеся пылью в его руках… да, совсем близко. Что?..

Феликс остановился. — Вот.

Такой голос бывает после нескольких часов отчаянного крика; Александр передернул плечами. Жаркое печное дыхание механика Кертиса обдало затылок.

Ли обернулся; его лицо дробилось в пятнистой тени, и можно было лишь догадываться, насколько оно потерянное и бледное. За его спиной Нортон видел одну зелень: стереоэффектом, более темную вперемежку с более светлой. Если было что-то еще, Феликс, наверное, заслонял это нечто собою.

Их глаза встретились, и парень, кивнув, отступил вбок. Хрустнула ветка у него под ногами.

Мог бы и не отступать, понял Нортон. Он просто не туда смотрел.

На земле, в этой части парка сырой и полуголой, лежала ничком спящая девушка. Блеклый бархат старинного платья. Белые округлые руки, обнаженные от локтей: одна протянута вдоль тела, поверх бархатных складок, другая согнута и закинута за голову. Руки, кажется, без корней… И безмятежное лицо упавшей статуи: бледный профиль на бурой земле. Масса темно-рыжих волос — волна, отброшенная назад, растворяющаяся в зелени кустарника. Одна тонкая вьющаяся прядь поверх щеки.

Феликс присел на корточки и отвел прядь с лица спящей. Снизу вверх взглянул на товарищей.

— Это Ланни, — просто сказал он.

Вдруг стало тихо. Ни шороха, ни шелеста, ни даже пыхтения Брэда Кертиса. Нортон машинально считал секунды этой тишины: одна, две… пять… Вверху коротко чирикнула какая-то птица.

— Феликс, — заговорил он, и в голосе предательски проскочили поддельно-отцовские интонации. — Ты не…

— Вы же ее не знали, — с тихой горечью перебил Ли. — Брэд! Ты ее видел тогда. Это она. Она.

Ничего похожего на вопрос, на просьбу подтвердить или опровергнуть утверждение, в его словах не было. Черт его знает, почему механик Кертис истолковал их именно так.

— Похожа, — с видом эксперта заявил он. — В самом деле похожа. Но, парень, вспомни, где мы сейчас.

Нортон поймал себя на желании двинуть механику в челюсть. Нет, правда. Лучше бы продолжал пыхтеть… но молча, черт возьми!..

Феликс поднялся на ноги. Негромко, бесцветно, обреченно:

— Даже платье ее.

Александр склонился над девушкой. Красивая. Несмотря на сероватую бледность и расширенные поры на лице. Вселенная не терпит идентичности… банальность, навязшая в зубах. Какая там идентичность… Мальчику, измотанному разлукой, достаточно сходства платья и, может быть, цвета волос. И, понятно, он не привел бы тебя сюда, если бы тот сеанс связи с Землей был доведен до конца. Проклятая Самодостаточная навигационная система…

Как все упрощается, когда знаешь, кого или что винить.

Он присел на одно колено и профессиональным ассистентским взглядом окинул спящую, определяя тип корневой системы. Мочковатая. Маленькие корешки пронизывают плечи, шею… да, и лицо. Такого он еще не видел; по спине пробежала мерзкая дрожь. Прекрати! — Нортон заставил себя коснуться лица девушки и очертить пальцем ее профиль, спотыкаясь на тонких нитевидных корешках.

— Осторожно!!! — беззвучным шепотом крикнул Феликс. Александр выпрямился.

— Не бойся, — вздохнул он. — Их можно разбудить только небольшим разрядом электричества. Караджани все перепробовал.

— Пошли отсюда, — бросил Кертис. — Красивая, жалко смотреть. Но твоя-то, парень, дома. И она тебя ждет, ты не сомневайся.

Именно те слова, которые и стоило сказать сейчас, — с удивлением признал Нортон. В устах не отягощенного интеллектом и тактом механика… даже странно. Что ж, надо кивнуть и, ухватившись за его реплику, поскорее увести парня отсюда. Пойдемте, инженер Ли; механик Кертис совершенно прав… черт, но почему не пропадает желание врезать ему по наглой толстой морде?!..

— Тебе кажется, это не Ланни? — спросил Феликс не то с мольбой, не то с угрозой. — Тебе так кажется, Брэд?

— Само собой. — Механик пожал мясистыми плечами. — Откуда? Мы ж не на Земле.

Налетел ветер, морским шумом заговорили деревья над головой. По морщинистому стволу рядом с Нортоном деловито ползла большая, желтая с красным, мохнатая гусеница. Таких не клюют птицы. Из таких получаются красивые бабочки…

На Земле.

Он долго следил за гусеницей. Потом еще дольше смотрел на спящую девушку со скульптурным профилем, приросшим к земле. И только затем поднял взгляд на лица Феликса Ли и Брэда Кертиса — повернутые в одну сторону и чем-то абсурдно похожие, словно у братьев-близнецов… Точно: громадными глазищами, вытаращенными в одинаковом неподъемном изумлении.

И, обернувшись, напоролся на третий аналогичный взгляд. Белобрысый мальчишка-подросток, выбравшись из зарослей, молча вылупил на членов экипажа «Атланта» круглые синие гляделки.

Смотрел. Не спал.

— Вы с Кордона? — поинтересовался парень, которого звали Фрэнк.

Местный. Абориген. Забавно.

И не нужно никакого дешифратора, вяло подумал Нортон. Додумывать мысль до логического — единственного — продолжения он не стал. Рано. Пока.