Кремль 2222. Севастополь - Владислав Выставной

Вот и путников встретили с совершенно необоснованным, казалось, радушием, отчего те поначалу даже немного напряглись. Мало ли чего про них наговорил словоохотливый Сидор – может, не за тех, вообще, приняли? Накормили до отвала – непривычно свежей, поразительно вкусной едой, вкус которой не соотносился ни с чем пробованным до этого. Может, дело было в остром голоде, который успели испытать путники, или в непривычно свежем воздухе, но наевшись и напившись, они даже немного осоловели с непривычки. Потянуло в сон. Тут же в хлебосольном доме обнаружились свежие постели с матрацами, начиненными пьяняще ароматным сеном. Таинственно задумчивая, с застывшей улыбкой Джоконды внучка Сидора принесла домотканые пледы, и, отрубаясь, Книжник невольно подумал, не заманили ли их в эдакую сладкую ловушку? Нескончаемая логика войны всех против всех старательно оттесняла нормальные, в общем, человеческие качества – доверие и благодарность.

Наверное, оттого он и проснулся так скоро – вскрикнув во сне и сев на шуршащем травяном матраце. Перед глазами медленно таял приснившийся страшный образ перевозчика Харона, которому они задолжали за переправу. Неужто Слава прав – и теперь это мрачное существо навсегда лишит его сна?

– Чушь… – пробормотал Книжник, подымаясь.

Поглядел на Зигфрида. Тот спал глубоким сном сильного человека. Кэт, скрючившись, дремала рядом с больным, держа его за руку. Славу уже лечила та самая внучка хозяина, оказавшаяся местной целительницей, но ни целебный отвар, ни компрессы, приложенные к ожогам, пока не принесли результатов.

Книжник вдруг обнаружил, что у него образовалось немного свободного времени, которое стоило потратить с пользой. Например, привести в порядок оружие. «Дробовик», захваченный в Михайловском форте, вдруг перестал перезаряжаться и выплевывать пули силой своей «живой пружины». Семинарист понятия не имел, что с ним делать, а делать что-то было надо – до конца пути было далеко, и врагов не становилось меньше. В таком оживленном месте наверняка должна была быть какая-нибудь мастерская или кузница, о чем он и спросил хозяина. Сидор направил его прямиком к известному местному умельцу, и Книжник, не теряя времени, отправился в дальний конец поселка, куда указал старик.

Солнце клонилось к закату, и бухта вместе с ее густо заселенными обжитыми берегами смотрелась еще живописнее. Одно омрачало эту благостную картину – острое понимание того, что скоро все это может сгинуть в апокалипсическом пламени. И слабые ростки нового мира, пережившие смертоносную войну и страшную ядерную зиму, сгинут уже безвозвратно.

Усталость как рукой сняло. Он не праздный путешественник – он воин. А значит, не время отдыхать. Нужно перевести дух, поставить на ноги Славу – и в путь.

Книжник вдруг понял, что движется на шум и крики. Через пару десятков шагов он обнаружил искомую мастерскую, а возле нее, с удивлением – еще одно знакомое лицо. Напротив распахнутых ворот мастерской, посреди небольшой, откровенно веселящейся толпы, буянил известный пьяница по имени Грин. Он и сейчас был немного под градусом. Старый знакомый кувалдой громил какой-то бесформенный агрегат, приговаривая:

– А пошло оно все! К черту! Вот так! Получай!

– Что, Грин, не слушает тебя твоя адская машина? – степенно поинтересовался могучий мужчина, поглаживая окладистую бороду.

Вопрос почему-то взбесил пьяного. Он замахнулся кувалдой и бросился на мужика, вопя:

– А тебе какое дело, остолоп? Сам сделай – потом поучай!

Мужик с неожиданной ловкостью отпрянул, и Грин вместе с кувалдой полетел лицом в лужу, распугав семейство свиней, нежившихся в грязи. Вскочил, разразился невразумительной руганью под хохот земляков:

– Как вы мне надоели! Пошли вон! Во-он!

Выхватив из грязи кувалду, бросился на людей. С визгом разбежались женщины – похоже, опасаясь не столько свихнувшегося пьяницы, сколько грязных брызг, летевших от него во все стороны. Вслед за женщинами и детьми, посмеиваясь, разошлись и мужчины. Похоже, они привыкли к причудам этого странного человека. Книжник так и остался стоять в одиночестве, слишком поздно сообразив, что перед ним – психопат с кувалдой в руках.

– А тебе, что, особое приглашение нужно? – Грин стал угрожающе приближаться.

– Вообще-то мне мастер нужен, – пятясь, сказал Книжник. Продемонстрировал трофейное оружие. – Вот, стрелять перестало.

Грин тупо поглядел на «живой дробовик» в руках семинариста, уронил кувалду. Подошел ближе, взял оружие, внимательно оглядел. Показалось даже, что он немного протрезвел. Поинтересовался:

– А откуда у тебя оружие Миков?

– В бою добыл.

Грин недоверчиво поглядел на Книжника, но вопросов задавать не стал. Сказал просто:

– А оно и не будет стрелять. Мускул видишь? Который механизм толкает.

– Ну?

– Устал он.

– Устал?

– Конечно. Живая ткань, как-никак. Заряжать его надо, в питательном растворе.

– И где его взять?

– Там же, где и оружие. В Михайловском равелине.

– А здесь никак?

Грин пожал плечами:

– Я в механоидах не силен. С детства не люблю эту генетическую мерзость. Сначала биомассу замешивать, кормить ее, да следить, чтобы она тебя самого не сожрала, потом в Поле Смерти ее засовывать и глядеть, как она там пузырится и беснуется… – его передернуло. – Нет уж, я предпочитаю классическую технологию. Металл, ковка, резка, пайка, сварка. И точно знаешь, что вещь у тебя в руках не сдохнет, как крыса.

– И что же, починить нельзя?

– Починить – нет. Переделать да.

– И сможете?

– Обижаешь! – Грин важно надулся. – Я ученый, конструктор! Могу любое оружие сделать!

– Ну да – вы это уже говорили.

– Вот как? – Грин задумался, скосился на парня. – А мы разве знакомы?

– Заведение с таким странным названием… Ах, да – «Свалка». На Корабельной стороне. Вы еще помогли нам внутрь зайти.

– Ага! – кивнул Грин. Посмотрел на семинариста прозрачным взглядом. – Ничего не помню. Ну, значит, нормальные вы ребята, раз я вам помог. Я, когда пьяный, людей душой чувствую. Ты ведь по добрым людям из этой штуки стрелять не собираешься? – он приподнял «дробовик».

– Я вообще предпочитаю не стрелять по людям, – нахмурился Книжник. – Да только жизнь такая…

– А я вот вообще никогда ни в кого не стрелял, – заметил Грин. – И не буду. Принцип у меня такой.

– Правильный принцип, – искренне согласился Книжник. – Жаль только воин не может ему следовать. Добро нельзя защитить одним только добрым словом.

– Это да, – усмехнулся Грин. – Доброе слово и пистолет гораздо эффективнее одного только доброго слова. Ладно, пойдем посмотрим, что сделать можно…

Грин поднял кувалду и поволок за собой в сторону большого сарая, в котором была устроена мастерская. Семинарист поплелся следом, взгляд его упал на изуродованный агрегат. Поинтересовался: