Город под охраной дракона. Том 1 - Татьяна Андрианова

Как будто выход из клана автоматически выдвигает его кандидатуру на почетное звание отца года.

— Ника, у мужика по сути ни кола ни двора, а ты ему дитя несмышленое доверить хочешь. — Подливала масло в огонь колдунья.

Она даже обвинительно ткнула пальцем в сторону эльфа, увидела насколько грязные у нее руки, засмущалась и послушно спрятала руки за спину. Я ее понимаю. Пусть Риганэль собирался в изгнание и скорее всего не первый день в пути, но умудрялся выглядеть так, словно минут двадцать назад покинул горячую ванну. Вопреки моим ожиданиям вид крылатого эльфа, даже когда он был полуобнажен, вызывал во мне не вожделение, а острое чувство зависти к его свежевымытости и какой-то невероятной салонной ухоженности. Мы же за время путешествия наличие горячей воды хотя бы для умывания по пальцам можем посчитать. О мытье головы могу только мечтать. Слово «педикюр» скоро вообще рискует перейти из раздела «обыденное и необходимое» в раздел «мифы и фантастика». Какая досада.

— Дорогая леди, вынужден вас поправить: к мужикам я не имею никакого отношения. Я рожден эльфом. К тому же происхожу из высокого рода так, что даже будь я человеком не могу числиться в мужицком сословии. Впрочем, для смертных все эльфы — Высокорожденные. Но делая скидку на ваше образование (вряд ли оно было достойным) я прощаю вашу грубость.

— Какая неслыханная щедрость с твоей стороны. — Не удержалась от сарказма я.

— Можешь не благодарить. — Реганэль изобразил элегантный поклон, полностью проигнорировав явную издевку, в моем голосе. — И, к вашему сведению, выбор пути изгоя вовсе не подразумевает под собой обета бедности. У меня достаточно золота в гномьем банке чтобы купить приличное поместье, нанять штат прислуги и дать сыну достойное его положению образование, а также полностью обеспечить его будущее. Не с королевской пышностью, разумеется, но вполне на уровне.

— Деньги имеют досадную привычку неожиданно заканчиваться. Ну, там инфляция и все такое… — выразила сомнения в радужном будущем эльфийской семьи я.

Добавить ложку дегтя в чью-то бочку меда практически мой конек.

— Я это предвидел. Мое состояние не исчерпывается только золотом. Существует фамильное дело. В любом случае я способен обеспечить сына лучше, чем две путешественницы. К тому же, насколько я слышал, ваши спутники против присутствия малыша в экспедиции. — Возразил фурия, и слово «путешественницы» в его устах отчего-то прозвучали синонимом слова «оборванки».

Но я даже не обиделась. Наверное, слишком устала за эту невероятную, безумную, длинную ночь. Вымоталась эмоционально и физически. Если он считает нас оборванками. Что ж. Так тому и быть. Чего ради спорить, если мы выглядим именно так. Пообносились за время путешествия. Оставалось надеяться, что в городе где-то там (или как бишь там его) есть приличный вещевой рынок или магазин одежды с не особо высокими ценами.

— Хорошо. — Нехотя кивнула я. — Но ребенок Фелана должен вернуться к матери.

— Нет, Ника! — Возмутилась Лисса и даже кинулась было к малышу, чтобы подхватить его, но тигр заступил ей дорогу.

Не знаю, что именно надумал себе боевой кот, но отказывался отдавать ребенка в чьи-то загребущие руки, кроме моих. Лисса не стала угрожать Тиграшу магией, просто возмущенно фыркнула и надулась.

— Согласен. — Торжественно кивнул он.

— Боюсь простого «согласен» недостаточно. — Уперлась я. — Нужна официальная клятва.

— На крови? — С серьезным видом уточнил Риганэль.

Я задумалась. Возможно, в этом мире с самого детства народ обучают сто одному различию между обычной клятвой и клятвой на крови, а вот я особенной разницы не видела. В моем мире кровью только договор с нечистой силой подписывался. Да и то, как свидетельствует литература, тому, кто решался использовать вместо чернил собственную кровь, подпись почти всегда выходила боком. А оно мне надо?

— Нет. Обычная вполне подойдет. — Решила я.

— Хорошо. Я, Риганэль, первый в роду этого имени, клянусь, что младенец, украденный у хозяина этого дома, будет возвращен родителям в целости и сохранности. Хотя на мой взгляд, там, где он находится сейчас, ему гораздо лучше. — Торжественно возвестил эльф.

— Принято. — Милостиво возвестила я и с не меньшим пафосом вручила эльфу вожделенный сверток.

Что ни говори, а малыш определенно пользуется бешеной популярностью. За ним буквально в очередь выстраиваются. Страшно подумать какой ажиотаж малец вызовет, когда вырастет, особенно у противоположного пола.

— Даже не запеленаешь? — Опешил фурия-старший.

Выражение недоумения на его лице изрядно меня позабавило. Конечно, это не стоило ночи, проведенной без сна, но какая никакая, а компенсация.

— Прости, ленточкой перевязывать тоже не стану. — Ехидно усмехнулась я. — Ты же хотел стать отцом-одиночкой. Вот и начинай примерять эту почетную роль прямо сейчас. Не откладывая, так сказать, в дальний ящик.

Мне показалось или Риганэль скрипнул зубами? Сильно надеюсь, что не показалось. Эльф стиснул зубы и оперативно замотал обретенного сына в меру скромных возможностей. Получилось неаккуратно и некрасиво, зато прикольно. Ручка и ножка малыша остались торчать снаружи. Эльф попятился куда-то назад во тьму, затем мы услышали звук похожий на хлопанье крыльев, и он исчез. Я так и не поняла, как он умудрился это сделать. Ведь другой двери в комнате не было, дымохода или окон тоже не наблюдалось. Просто загадочная загадка какая-то.

— Этого я тебе никогда не прощу! — Трагично изрекла колдунья. — Отдать бедного малыша первому попавшемуся проходимцу.

— Возможно, он и проходимец, но далеко не первый попавшийся. Невооруженным взглядом видно, что если это и не отец и сын, то по крайней мере соплеменники. — Невозмутимо парировала я. — И потом, мужик умудрился проникнуть в полностью закрытое помещение и уйти из него. Мы вообще заметили его только потому, что он сам этого захотел. Если бы он задался целью выкрасть младенца, он вполне мог это сделать пока мы спим. Скажи, тебе было бы от этого легче?

Но Лисса упорно не желала признавать очевидное. Любые увещевания в комплексе с железобетонной логикой действовали на нее примерно так же, как на мертвого целебные припарки. Меня обвинили в душевной черствости в комплексе с жестокосердием в последней стадии, детоненавистничестве. В ответ я щедро предложила винить меня в любых извращениях, но молча, чтобы я могла спокойно поспать хотя бы чуть-чуть, и демонстративно завалилась спать.

Тиграш мягко скользнул следом и прижался, чтобы мне теплее было. Лисса еще шипела некоторое время как раскаленная сковорода, бурчала что-то невразумительное себе под нос, но, не дождавшись ответа, успокоилась и тоже легла. Если она ожидала внезапного пробуждения моей совести, то сильно просчиталась. Совесть давно видела десятый сон. Завидую ей. Честное слово.

— Ника. — Жарко зашептала Лисса мне в ухо, обдавая теплым дыханьем еще и шею.

— М-м-м? — Откликнулась я сквозь сон.