Огненная буря в стакане - Марина Павельева

Анька на всякий случай остановилась и огляделась. В этот момент на нее чуть не налетела быстро шагающая женщина маминого возраста с каштановыми коротко стриженными под каре волнистыми волосами. На ней был разноцветный сарафан, эффектно облегающий ее почти девичью фигуру. Анька даже сравнила ее с полноватой мамой, которая этой красотке проигрывала. Пусть немного, но заметно.

Женщина, не глядя на Аньку, быстро обогнула ее и понеслась дальше.

— Ой, женщина! — крикнула Анька ей вдогонку. — А где тут…

Но та даже не остановилась.

Пришлось искать самой, потому что адреса она не помнила, а звонить Кате не хотела. Ту как раз сегодня выписывают и у нее, наверное, полно хлопот. Хотя чего врать-то себе? Беспокоить Катю Анька не хотела, потому что тут же начнутся ненужные многочисленные вопросы. Зачем она туда пошла? Ведь это может быть опасно! Почему ее не подождала? Катя хотя бы помогла и защитила. А следом наставления, что так делать нельзя. Анька тут бы поспорила, неизвестно кто бы кого защитил. Но зачем? Меньше знает, лучше спит.

Она посмотрела вслед удалявшейся женщине, а затем вокруг. Ни вблизи, ни вдали никого не оказалось. Дачники или копошились за своими заборами, или вовсе не приехали в такую жару. Это ведь не город, где по улицам шляются толпы прохожих. И даже не деревня, где кто-нибудь колет дрова у дома или прибирается в палисаднике. Да и дети носятся по улицам, кто на велосипеде, кто с палками наперевес. Здесь же была девственная тишина, изредка нарушаемая пролетавшими с кряканьем утками и писком дерущихся где-то воробьев. Ветра практически не было, так что не скрипели даже старые яблони.

Анька не стала долго думать и свернула на первую улицу, где по ее предположению стояла дача Емельяныча и откуда вышла женщина. Анька решила, что узнает дом по высокой крыше, далеко видимой из-за забора. А если дом не тут, значит, надо будет вернуться назад. Или дальше пройти? В любом случае она будет ориентироваться на эту крышу с бордовой металлочерепицей. Остальные садовские домики, насколько Анька помнила, были покрыты обычным профнастилом или старым шифером, как у них.

После маминых с папой дебатов — стоит ли перекрывать заново крышу, если она не течет, но уже старая — Анька стала разбираться в строительных материалах. Мама хотела именно металлочерепицу, которая великолепно смотрелась и придавала даче современный вид. Но этому противился папа, потому что черепица была дорогим покрытием и обошлась бы в приличную копеечку. А раз крыша не течет и протянет еще ой как долго, ему удалось уговорить маму оставить все как есть с условием — если что, то будет металлочерепица.

Анька решила, что выбор Емельянычем дорогого материала был обусловлен желанием показать, какой он богатый. И видимо выпендриться перед соседями. Учитывая, что продажа меда и медовухи приносила неплохой доход, ничего странного в этом не было. Зато Анька еще при первом посещении долго рассматривала эту крышу и думала, надо ли им в сад такую. А потом захотела выступить на стороне мамы, потому что черепица ей понравилась. Но со своими проблемами совершенно об этом забыла. А сейчас вот вспомнила.

Итак, ищем бордовую крышу…

Дом Емельяныча оказался третьим на улице, так что искать особо не пришлось. Анька подумала, что удачно зашла и на этот раз не плутала. Наверное, где-то в подсознании всплывали прошлые картинки. Или просто повезло. Анализировать свою удачу она не стала, а тихонько приоткрыла калитку и заглянула в щелку, рассматривая двор. Никого. К тому же на входной двери дома висел замок. Значит, жена пасечника уже ушла. Чудненько!

Анька проскользнула во двор и стараясь не шуметь, прикрыла калитку. Осмотрелась, сделав несколько шагов и остановившись посреди двора. Видимо где-то за домом по-прежнему стояли ульи и по саду в огромном количестве летали жужжащие пчелы. На этот раз они не беспокоили вошедшую, а размеренно занимались своими делами, перелетая с цветка на цветок. Особенно много их было около двух бочек с водой, странным образом заросших огромными одуванчиками.

Мама всегда ругалась на этот неистребимый сорняк, пробивающийся везде, где только мог. А Аньке даже нравилось, когда в начале лета лужайка за вишнями и тропки между грядок покрывались множеством желтых пушистых цветочков. Аж душа радовалась. Но у бочек на пасеке цветочки были хоть и желтыми, но неимоверных размеров и больше походили на астры. Понятно, что Анька никогда не спутает астры с одуванчиками. И сад, и работа в цветочном магазине — это не просто так. Она разбиралась в цветах. Вот только никогда не видела, чтобы одуванчики были такие большие. А-аа, черт! Это же удобрение из Велесовой бутылочки! Да точно же! Оно и есть.

Когда Анька это поняла, то перестала удивляться. Ведь она видела воочию действие страшно вонючей жидкости, а из бочек немного потягивало знакомым ароматом. Видимо пасечник поливал свой сад из этих бочек, а часть воды расплескалась вокруг, отсюда такие одуванчики. Понятно. Ничего нового. Она подошла к бочкам и на всякий случай принюхалась. Да, точно, несет удобрением. Но чтобы убедиться в этом окончательно, Анька зачерпнула воду из первой бочки валявшимся неподалеку стаканчиком из-под рассады и полила на соседней клумбе недавно посаженные зеленые листочки.

Однако как она думала, что цветок распустится на глазах, не получилось. Тогда Анька вылила оставшуюся жидкость и бросила стаканчик на прежнее место. И только тут увидела, что листочки заметно подросли в размерах. Ну, вот! Что и следовало доказать. Похоже, удобрение было сильно разбавлено и не давало того эффекта, как в концентрированном виде. Блин, вспомнила, что забыла привезти маме в сад свое, которое осталось на балконе. Наверняка капуста попрет. Анька развеселились, представляя, как мама будет хвалиться перед соседками и рассказывать, что опробовала новую методику полива из интернета, которая так работает. А бедные соседки, сколько ни будут стараться повторять за мамой, никогда не добьются такого результата.

Анька развернулась к дому и чуть нос к носу не столкнулась с мужиком, который показывал им с Катей дорогу к Емельянычу. Мужик стоял в шаге у нее за спиной и молча наблюдал за тем, что она делала. Анька вздрогнула от неожиданности, подумав, что опять пропустила удар. Хотя на этот раз ее еще никто не бил. Но в глазах мужика было именно такое выражение. «Вот гад, — подумала она. — Так бесшумно ходит. И что теперь я ему скажу? Что, что? Тут и врать почти не надо, — сразу же успокоилась. — Скажу, что пришла за медовухой. А если скажет, что ее давно не продают, прикинется дурочкой, мол, она не знала».

Но мужик, прищурившись и глядя прямо ей в глаза, спросил о другом, кивнув на бочки:

— Знаешь, что это такое?

Отпираться смысла не было, он все видел сам. И как она цветок поливала, и как пялилась потом некоторое время, и с какой радостной улыбкой повернулась. Однако натура врунишки сдаваться не хотела, и Анька засомневалась — сказать правду или нет.

— Вы о чем? — спросила и на всякий случай отступила на два шага.

— Об этом, — мужик стянул с головы шляпу с сеткой и кинул ее на лавку около дома.