Последняя схватка - Николай Андреев

— Крейсера противника разворачиваются! — выкрикнул наблюдатель.

— Через пятнадцать часов двадцать две минуты достигнем орбиты планеты, — доложил навигатор.

— Теперь можно и перекусить, — улыбнулся русич. — Надеюсь, повара не забыли об обеде.

— Не слишком ли рано мы раскрыли карты? — тихо спросил командир судна.

— У нас нет другого выхода, — произнес Олесь. — Насекомые могут начать вторжение в любой момент. Дорог каждый день, каждый час. Я не собираюсь лгать и дискутировать по мелочам. На кону стоит судьба человечества, и асконцы должны это понимать. Отсидеться им не удастся.

— Убедить колонистов будет непросто, — вымолвил Лаурсен.

— Постараемся, — проговорил землянин. — Соберите все материалы о горгах. Ультиматум Эбши, казнь пленников, сражение у «Альфы-2», коконы во дворце Такелома. Факты — вещь неоспоримая.

— Вам виднее, — бесстрастно сказал полковник.

Спустя полминуты на «Нордоне» прозвучал сигнал отмены боевой тревоги. Экипаж судна возвращался к привычному режиму несения службы. Впрочем, наблюдатели бдительность не ослабляли. Офицеры внимательно следили за планетами и астероидами. Спрятать звездную эскадру за столь крупными объектами труда не составляло. Осторожность никогда не помешает.

Путешествие протекало спокойно и размеренно. Корабли со скоростью одна пятая «С» двигались по указанному маршруту. Никаких активных действий асконцы не предпринимали. Ровно через четырнадцать часов Храбров опять взошел на мостик. Члены гражданской миссии расположились чуть сзади. По просьбе русича дежурный вывел на экран изображение приближающейся планеты. Гигантский сине-зеленый шар окутывала плотная пелена белых облаков.

— Экваториальный диаметр семнадцать тысяч шестьсот километров, — отчеканил капитан. — Расстояние до Вероны сто двадцать четыре миллиона километра. Период обращения вокруг своей оси тридцать один час двенадцать минут, вокруг звезды — триста десять местных суток. Вода занимает две трети поверхности. Обнаружено семь материков, полюса покрыты ледяными шапками…

— Господин полковник, вас вызывает флагманский крейсер колонистов, — произнес связист.

— Соединяйте, — приказал Олесь.

Перед землянином вновь предстал граф Эстертон. На этот раз на нем был ярко-красный мундир с многочисленными аксельбантами. Пуговицы, погоны и ордена сверкали золотом. Сразу чувствовалось, что внешней атрибутике на Асконе уделялось огромное значение. Кроме того, Робер постоянно подчеркивал свое дворянское происхождение. Значит, унимийцы доминируют в колонии.

— Господа, — с пафосом проговорил командующий, — правительство нашей страны готово принять делегацию Союза. Скоро к вам подойдут четыре корабля сопровождения. Следуйте точно за эскортом. На орбите планеты остановите двигатели и ляжете в дрейф. Отклоняться в сторону не советую.

— Мы неукоснительно выполним требования Асконы, — бесстрастно сказал Храбров.

— Прекрасно, — вымолвил Эстертон. — Гравитационный катер уже ждет гостей.

— Граф, если позволите, я воспользуюсь собственной машиной, — произнес русич.

Робер на мгновение задумался. Видимо, данный вариант не обсуждался.

— Хорошо, — после некоторой паузы сказал колонист. — Перелет много времени не займет.

Канал связи оборвался, и голографический экран погас.

— Цивилизации разные, а тактика очень похожа. Парадокс, — усмехнулся Олесь.

— Вы о чем? — недоуменно спросил Лаурсен.

— Валкаалцы применяли тот же метод, — ответил землянин. — Наблюдатели что-нибудь интересное обнаружили?

— Три космических дока, — проговорил барон. — Рассмотреть поверхность пока не удается.

— Сколько судов у асконцев? — вымолвил Храбров.

— На радарах — двенадцать, — произнес полковник. — Основной флот прячется за планетой.

— Уверены? — русич взглянул на командира «Нордона».

— Абсолютно, — сказал тасконец. — При первичном перестроении крейсеров было гораздо больше.

— Понятно, — кивнул головой Олесь.

Спустя двадцать минут к разведчикам присоединились четыре корабля колонистов. По внешнему виду они мало чем отличались от «Вилана». Длинный сигарообразный корпус, сверху вспомогательные надстройки, впереди и по бокам боевые рубки. На бортах судов землянин заметил вмятины и заплатки. Судя по всему, это те самые крейсера, что покинули систему Сириуса двести лет назад.

Удивительно, как корабли еще летают. Доисторическая древность. На Алане их бы давно отправили на переплавку. Износ металла наверняка достиг предела. Подобные суда запросто могут развалиться на части при преодолении светового барьера. Похоже, асконцы пытаются скрыть не мощь эскадры, а ее слабость. Беглецы не сумели создать развитую инфраструктуру на далекой планете. Не хватило людских и технических ресурсов.

Сине-зеленый шар быстро увеличивался в размерах. Сквозь пелену облаков начали проступать очертания суши. Крейсера сопровождения резко снизили скорость.

— Перевести двигатели в холостой режим! — мгновенно отреагировал Лаурсен.

— Справа по борту гравитационный катер, — сообщил русоволосый капитан.

— Ложитесь в дрейф! — приказал барон. — Боевым расчетам приготовиться к отражению атаки.

— Что находится под нами? — уточнил Храбров.

— Океан, — произнес наблюдатель. — Ближайший материк в трехстах километрах.

— Я в этом не сомневался, — вымолвил русич, спускаясь с мостика.

Через четверть часа две маленькие юркие машины устремились к поверхности. В салоне летательного аппарата кроме Олеся сидели пятеро гражданских специалистов, включая Олис, и полковник Лаурсен. В политике мелочей не бывает. Если участие в переговорах потомка старинного унимийского рода способно повлиять на окончательное решение колонистов, значит, это надо использовать. В данной ситуации все средства хороши.

Пилот вел катер над бескрайней водной гладью океана. Лазурные волны медленно, лениво катились куда-то на восток. Высоко в небе кружили стаи белоснежных птиц. Огромный желтый диск Вероны был почти в зените. Прекрасная идиллическая картина мира и покоя. Наверное, именно так и выглядит рай.

Сжимая ладонь жены, землянин молча смотрел в боковой иллюминатор.

Что-то в интонациях Эстертона ему не понравилось. К обычной недоверчивости примешивалось раздражение и злость.

Почему? Храбров мучительно искал ответ на поставленный вопрос. Может, потому что беглецы не смогли за два века достичь былого могущества?

Они нашли пригодную для жизни планету, основали города, трудились день и ночь, но их усилия оказались тщетны. Бывшая Родина даже после глобальной катастрофы значительно опередила в развитии асконцев. В душе графа клокотала боль и обида. Робер не привык чувствовать себя слабым и ущербным.