Резервист - Владимир Стрельников

– Нормально. Потом надо холостыми или инертными снарядами проверить работу механизмов перед стрельбами. За неделю ведь управимся, как думаешь?

– Наверное. Посмотрим. – Я становлюсь ужасно суеверным, когда говорю о работе. «Не хвались, на рать идучи!» – в принципе это же относится к любому ремонту. Никогда не узнаешь, что внутри механизма, пока не разберешь и не отмоешь. – Пошли вниз, на Залив посмотрим.

Я двинулся к обрывистому берегу. Малик, поправив свою здоровенную кобуру со «стечкиным» на поясе, пошел за мной. Автоматы мы оставили в своей хижине, так как в поселке все ходили только с пистолетами и револьверами. Сам поселок охраняли несколько пеших дозоров, пара минометных гнезд с нашими восьмидесятидвухмиллиметровыми минометами, три пулеметных гнезда вдоль берега, из которых два были с американскими М2, а одно, на восточном берегу, на горушке рядом с причалом, с нашим КПВ на пехотном станке. Хотя ЗПУ явно оказалась бы удобнее.

– Камрад, осторожнее. Справа на берегу, метрах в пятидесяти отсюда, живет семья морских выдр. Сильно большие, могут очень напугать. Слышишь, свистят? – Да уж, здесь все кубинцы русский знают, что ли? Как этот паренек на посту с визиром. Сейчас он недовольно щурился, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь у континентального берега. Солнце уже начало опускаться, наблюдателей слепило. А когда светило опустится пониже, вообще ничего видно не будет. Не самое лучшее место для батареи, которая должна блокировать пролив. И так по максимальной дистанции далеко будет, парой снарядов не отделаться.

– Вы что, все русский учили? Я-то думал, придется учить испанский, – спросил у паренька.

– Ага, каждый сезон дождей три-четыре часа в день. Все равно заняться чем-то надо было, русский нужен, мы в состав Протектората РА вошли – на правах автономии. Так что вы внизу осторожно, выдры сами не атакуют, но чужих не очень любят. – Акцент и некоторые ошибки все-таки у парня были.

Снизу доносился веселый свист. Спускаясь по наклонной тропинке, надо признать, не очень удобной даже для меня, хоть я не раз бродил с рюкзаком в горах, увидел крупных морских животных, которые плескались около берега. Игра этих сильных, очень гибких и стремительных зверей завораживала. Темно-коричневые, с плоскими и длинными хвостами, сильными лапами с перепонками между пальцев, длиной больше трех метров, звери шалили, как маленькие дети. Потом, поглядев на нас и свистнув на прощанье, они нырнули и выплыли метрах в сорока от берега, внимательно следя за нами. Пасти у них, между прочим, были украшены зубками, которые сделали бы честь леопарду.

Малик присел и зачерпнул ладонью морской воды, попробовал на вкус, неодобрительно сморщился и сплюнул.

– Тьфу, соленая, как ее пить можно?

– Ну, наверное, солей поменьше, чем в том мире. В Средней Азии много источников с соленой водой, ничего, пили. А в пустынях воде просто очень радовались. Ладно, пошли пройдемся, пока не стемнело, потом явно не до этого будет.

Я пошел налево вдоль берега по каменистому пляжу. Слева от меня поднимался крутой склон острова. Малик последовал за мной.

Метрах в ста пятидесяти мы нашли идеальное место для купания, что подтверждали две молодые кубинские парочки, плескавшиеся в фактически большой луже. Видимо, приливом воду наливало в естественное углубление в скале и получался небольшой прудик. Ополоснувшись, неторопливо пошли обратно.

– Володь, ответь Коляну. Прибыла комендантша, просит явиться для инструктажа и получения задания, – ожила рация на поясе.

Наверху нас уже поджидали наши братки, беседующие с молодой, подтянутой женщиной в шортах и блузке с погонами капитана. Как и у всех, на поясе у нее висела кобура с пистолетом, по-моему, с «глоком».

– Здравствуйте, сеньора комендант, – поздоровался я.

– Вообще-то сеньорита. Можете звать меня Терезой Франциской, вы не мои подчиненные. Как оцениваете возможность ремонта и установки этих пушек? – Она поглядела на нас строго, словно учительница старших классов.

– Если все нормально будет, сделаем. Мы тут прикинули объем и последовательность работ, давайте обсудим.

Через полтора часа, оговорив помощь будущих пушечных расчетов, получение цемента и арматуры со склада для фундаментов, бревен, конопляных (или каких там еще?) веревок и тростниковых матов для навесов, мы разошлись. Уже стемнело, в центре одиноко тарахтел дизель, играли гитары, смеялись девушки возле горящего костра на той стороне поселка. Кричали ночные птицы, лениво пересвистывались внизу выдры, до отвала наевшиеся рыбы.

– Ну что, кто первый дежурит? – спросил я у зевающего Коляна, усевшегося на гамак.

Тот, переглянувшись со своим братом и напарником, полез доставать и обламывать спички. Разыграв дежурства, мы завалились спать, оставив Малика на первую смену. Мне, как обычно, выпало дежурить перед рассветом.

– Володь, подъем. Твой черед. – Раскачивающийся гамак и бубнеж на ухо разбудили меня на последнюю, «собачью» вахту. Ну почему мне на них так везет? Позевывая, вышел на улицу к ведерному умывальнику, висящему на стене хижины. Огромная луна плыла над континентом, освещая полоску пролива.

Слева на посту поворачивал на штативе свой прибор ночного видения дежурный наблюдатель. Вообще, нашей братии сразу сказали, что дежурства от нас не потребуются, мол, караулят поселок люди, не в пример опытнее нас. Но мы решили, что если не поспим немного ночью, то лучше днем отоспимся во время сиесты.

Зайдя в хижину, сменил шорты на хлопчатобумажные брюки, надел легкую майку, джинсовую куртку, нацепил тяжелую сбрую РПС. Проверил наличие патрона в патроннике «таураса», отщелкнул магазин и проверил отсутствие патрона в патроннике автомата. Посмотрел гранаты в подсумках, не сломались ли усики у предохранительных колец. Те гранаты, которые нам выдали, мы сложили в полиэтиленовый мешок и положили в небольшой ящик возле входа. Туда же, в отдельный мешок, сложили все дополнительные патроны. Там они не помешают по крайней мере.

Пока я пил крепчайший кофе, Колян уже начал храпеть. А Малик и не переставал. Интересно то, что самый здоровый из нас, Толик, спал тихо, как ребенок, посапывал и причмокивал губами во сне.

Снаружи по москитке бегали небольшие ящерицы, ловили многочисленных насекомых, привлеченных светом керосиновой лампы. Стал двигать по столешнице доминошки, выстраивая головоломку. Чем еще заняться?

Через пару часов я, уже стоя на улице, встречал рассвет. Над возвышенным восточным берегом горели лучи еще не взошедшего солнца, окрашивая облака надо мной в розовый цвет.

Еще через два часа мы сидели и завтракали в таверне. На этот самый завтрак каждому подали на тарелке два огромных куска жареной рыбы. На тарелке посредине стола лежал нарезанный огромными кусками свежий хлеб. Вот откуда под утро так несло хлебным духом, что у меня слюнки текли. Там же стояла тарелка с нарезанными крупными кусками ананасами. Возле каждого из нас стояла кружка с неизменным кофе, почему-то с лимоном. Но без сахара.