Горбун лорда Кромвеля - К. Дж. Сэнсом

Брат Ателстан скользнул по мне испуганным взглядом.

— Я не думал, что это так важно, сэр. В тот день, явившись в кабинет брата Эдвига, я обнаружил там эмиссара Синглтона, который просматривал какую-то книгу. Я умолял его не забирать ее с собой или, по крайней мере, позволить мне записать, что за книгу он унес. Я знал, что брат Эдвиг ужасно рассердится. Но эмиссар меня и слушать не хотел. Когда вернулся брат Эдвиг и я рассказал ему о случившемся, он, конечно же, принялся ругать меня на чем свет стоит. Сказал, что я должен был глаз не спускать с эмиссара Синглтона.

— Так значит, брат Эдвиг был очень зол.

— Да, сэр, — понурив голову, подтвердил молодой монах.

— А вам известно, какого рода сведения содержались в той книге, которая так заинтересовала эмиссара?

— Нет, сэр. Я имею дело только с расчетными книгами, которые хранятся в конторе. Какие книги брат Эдвиг держит у себя в кабинете, я понятия не имею.

— Почему вы сразу не рассказали мне об этом?

Брат Ателстан вновь принялся переминаться с ноги на ногу.

— Я боялся, сэр. Боялся, что вы спросите брата Эдвига об этой злосчастной книге и он догадается, что я наболтал лишнего. У брата Эдвига суровый нрав, сэр.

— А у вас слишком уж робкий. Позвольте дать вам совет, брат Ателстан. Настоящий осведомитель должен быть готов на все. Он должен сообщать все, что сумел выведать, даже если при этом ему приходится рисковать. В противном случае он вряд ли заслужит доверие и награду. А теперь скройтесь с глаз моих.

Молодой монах исчез в дверях братского корпуса. Мы с Марком поплотнее закутались в плащи и сгибаясь под порывами ветра, зашагали в сторону лазарета. Я окинул взглядом заснеженный двор.

— Клянусь муками Господа нашего, такая погода нам совершенно ни к чему! Я хотел отправиться к пруду, посмотреть, что там блестит на дне. Но сейчас об этом нечего и думать. Все, что нам остается, — сидеть в своей комнате.

Марк молча кивнул; я заметил, что с лица его не сходит задумчивое и грустное выражение. Вернувшись в лазарет, мы застали в кухне Элис, которая готовила отвары целебных трав.

— Вижу, господа, вы оба замерзли, — сказала она, увидев нас. — Если хотите, я принесу вам в комнату теплого вина.

— Спасибо, Элис, — ответил я. — Подогрейте вино как следует.

Оказавшись в комнате, Марк взял подушку и уселся у огня. Я последовал его примеру.

— Брату Джерому кое-что известно, — вполголоса заметил я. — Бесспорно, он не принимал участия в убийстве Синглтона, иначе не стал бы приносить клятву. Но он кое-что знает, в этом я не сомневаюсь. Ты заметил, как странно он улыбался?

— После пыток сознание его явно помутилось, — сказал Марк. — Вряд ли стоит делать какие-то выводы, основываясь на улыбке безумца.

— Ты не прав. Сердце его исполнено стыда и гнева, но он в полном рассудке.

Марк неотрывно смотрел в огонь.

— Если это так, значит, все, что брат Джером рассказал о Марке Смитоне, правда? — задумчиво проговорил он. — И лорд Кромвель действительно пытал его, вынуждая к ложному признанию?

— Разумеется, нет! — отрезал я. — Подобным небылицам я никогда не поверю.

— Точнее, вы не желаете верить, — поправил Марк.

— Мои желания здесь ни при чем! Все это клевета и не более того! И в то, что лорд Кромвель присутствовал при истязании брата Джерома, я тоже никогда не поверю. Это невозможно. Я помню, что в дни, предшествующие казни Анны Болейн, он ни на шаг не отходил от короля. У него просто не было времени, чтобы отправиться в Тауэр. И никогда он не стал бы вести себя столь недостойным образом. Брат Джером все это выдумал со злобы.

Смолкнув, я заметил, что от волнения сжал кулаки. Марк пристально посмотрел на меня.

— Сэр, но ведь по тому, с каким выражением лица брат Джером рассказал нам все это, видно было, что каждое его слово — чистая правда! Разве вы этого не почувствовали?

Я замешкался с ответом. Действительно, старый картезианец держался так, что трудно было заподозрить его в неискренности. Несомненно, его подвергли истязаниям. Но неужели сам лорд Кромвель приказал пытать его, чтобы заставить принести присягу на верность королю? В это я никак не мог поверить, как и в то, что мой патрон принимал участие в истязаниях Марка Смитона. И неужели у любовника королевы действительно вырвали признание под пытками? В полной растерянности я запустил руку в собственные волосы.

— Некоторые люди изрядно преуспели в искусстве лжи, — сказал я наконец. — Они умеют врать с самым что ни на есть правдивым видом. Помню, как-то я расследовал дело одного пройдохи, так вот, он выдавал себя за опытного ювелира и дурил целую гильдию…

— Сэр, мне кажется, все это не имеет отношения к рассказу брата Джерома, — возразил Марк.

— Так или иначе, я никогда не поверю, что лорд Кромвель составил заговор против Анны Болейн. Не забывай, Марк, я знаю его много лет. Первые его шаги к власти были столь успешными именно благодаря ей, ее сочувствию к реформаторам. Она всегда была покровительницей лорда Кромвеля. С чего бы он решил погубить ее?

— Возможно, потому, что король хотел от нее отделаться, а лорд Кромвель готов на все, лишь бы угодить королю и сохранить свое высокое положение, — предположил Марк. — По крайней мере, именно такие слухи ходили в Палате перераспределения монастырского имущества.

— Это пустые слухи! — решительно возразил я. — Да, лорд Кромвель порой бывает суров и жесток, да, он не знает пощады к врагам. Но заставить невиновного оговорить себя и погубить женщину — это злодейство, которого не совершит ни один истинный христианин. А лорд Кромвель христианин, можешь мне поверить. Я имел возможность хорошо узнать его. Если бы не он, время реформ никогда не наступило бы. Этот злобный монах пытался смутить нас своими клеветническими измышлениями. И разумнее всего немедленно выбросить его рассказы из головы!

Марк вновь посмотрел на меня, внимательно, пристально и испытующе. Впервые в жизни я ощутил под его взглядом неловкость. Тут в комнату вошла Элис с двумя кружками горячего вина. Одну из них она с улыбкой подала мне, а затем, подойдя к Марку, многозначительно переглянулась с ним. Я мгновенно ощутил укол ревности.

— Благодарю вас, Элис, — сказал я. — Вино очень кстати. Мы только что беседовали с братом Джеромом, и теперь наши силы нуждаются в подкреплении.

— Вы говорили с братом Джеромом, сэр?

Судя по безразличному тону Элис, это известие не слишком ее заинтересовало.

— Я видела его всего несколько раз. Говорят, он не в своем уме.

Поклонившись, она удалилась. Я повернулся к Марку, который по-прежнему глядел в огонь.

— Сэр, я хотел кое-что вам сказать, — неуверенно пробормотал он.

— Я весь превратился во внимание.

— Когда мы вернемся в Лондон — если только нам суждено когда-нибудь выбраться из этого монастыря — я больше не буду служить в Палате перераспределения. Так уж я решил. Это все не для меня.