Неисправимый повеса - Сюзанна Энок

Конечно, — стоило ей подумать о Сенте, как сердце сильно забилось. Оставалось меньше восемнадцати часов, чтобы решить, чем же заплатить ему за труды по приобретению приюта. Эви знала, каким образом ей бы хотелось расплатиться с ним — он пробудил в ней такие бурные чувства и желания, что она с трудом могла поверить, что способна на такое.

Такое решение, однако, представлялось слишком легким. Не важно, насколько удовлетворительным оно бы оказалось. Как бы она ни решила поступить, это должно было пойти ему во благо, должно было продолжить те уроки благородного поведения, которые она с таким трудом старалась ему преподать.

Когда за ней заехала Люсинда, Эвелина все еще не знала, каким образом лучше всего обратить в свою пользу последнее требование Сента. Если в скором времени ей не удастся ничего придумать, все опять кончится тем, что она окажется обнаженной в его объятиях. Ведь она абсолютно не способна признаться Виктору или матери, что она у них за спиной практически усыновила полный дом сирот.

— Не волнуйся, — сказала Люсинда, ободряюще улыбаясь. — Мы ни за что недопустим, чтобы этих детей отправили в одно из тех ужасных мест.

Эвелина заморгала глазами. Все произошло сегодня так быстро, и она совсем забыла, что Люси еще ничего не знает.

— По правде говоря, — сказала она, — у меня отличные новости. Сент-Обин приобрел для детей другой дом.

— С… Сент-Обин? — изумилась Люсинда, и на ее лице ясно читалась уверенность, что кое-кто лишился рассудка.

— Да. И это прекрасно. Они все смогут остаться вместе, а я займусь обустройством классов, выберу мебель и убранство по своему усмотрению. Это будет радостное, полное надежд место.

ч — Подожди, Эви. — Нахмурившись, Люсинда наклонилась вперед. — Маркиз де Сент-Обин, не успев отделаться от приюта, тут же отправился и приобрел другой?

— Ну что ж, примерно так. Он сказал, что пытался уговорить Принни изменить свое решение относительно «Зари надежды», но это уже попало в газеты, так что ничего не вышло. Он нашел этот дом и отвез меня осмотреть его, а затем предложил сэру Питеру Ладлоу такую высокую цену, что барон только пожал ему руку и отдал ключ от дома. А потом маркиз передал этот ключ мне.

Люсинда долго смотрела на нее.

— Эви, — наконец произнесла она, — если кому-нибудь станет известно, что Сент-Обин купил для тебя дом, твоя репутация будет безвозвратно загублена.

Это была только часть правды, беспокоившей Эвелину, но она никогда не сказала бы Люсинде об этом. Ни одна живая душа не должна была знать, что натворили они с Сентом. Она покачала головой.

— Он купил его не для меня; он сделал это для сирот.

— Мне так не кажется, — настаивала ее подруга. — К тому же не думаю, что кто-нибудь еще возьмет на себя труд поверить такому объяснению. Ты слышала лорда Дэра — Сент ничего не делает просто так. И, учитывая, что он купил дом в твоем присутствии, все будут думать, что ты стала его… любовницей.

Она действительно стала его любовницей, вынуждена была признать Эвелина. Сердце застыло. После слов Люсинды все стало казаться таким отвратительно грязным и низким. Что, если Сент с самого начала намеревался погубить ее? Когда она заперла его в темнице, он сказал, что она будет первой, кто поплатится за это. Он мог быть очень коварным — она убедилась в этом на собственном опыте. Но такое далеко выходило бы за пределы коварства. Это была бы… подлость.

— Я не настолько наивна, — попыталась возразить она, с трудом изобразив беззаботную улыбку, — после всего, что мне пришлось сделать. Если поиски нового пристанища для детей включают риск для моей репутации, что ж, так тому и быть.

Так оно и было. Конечно, в общении с Сентом всегда присутствовала значительная доля риска. Он предоставил на ее усмотрение способ расплаты, но даже тот, который он предложил — признаться в том, что она занимается делами приюта, — привел бы всего-навсего к ухудшению ее взаимоотношений с собственной семьей. В обществе никогда бы ничего не узнали об этом. В особенности что он купил для нее дом.

— Я совсем перестала понимать тебя, — сказала Люсинда.

— Возможно, это потому, что я теперь не так боюсь ошибиться. По крайней мере я стараюсь что-то сделать. Вместо того чтобы жаловаться, что никто ни о чем не думает, я действительно делаю что-то полезное.

По выражению лица Люсинды было видно, что она собирается продолжать разговор. Но к счастью, коляска остановилась и лакей отворил дверцу прежде, чем подруга успела еще что-нибудь сказать. Эви терпеть не могла лгать Люсинде и Джорджиане, но они придерживались о Сенте того же мнения, что и все остальные в Лондоне. Они не смогли бы понять, как для нее важно не выказывать смущения или стыда за свое сотрудничество с Сентом. В противном случае он непременно узнал бы об этом, и тогда все ее усилия пропали бы впустую.

Эви поспешно спустилась на землю, по-прежнему не зная, что отвечать, если подруга продолжит свои расспросы. Вероятно, Люси захочет узнать, почему она так изменилась, у нее же на это был только один ответ: Сент.

Какими бы фантастическими мечтами об улучшении общества или о свершении чего-то значительного и стоящего Эви ни тешилась когда-то, именно Сенту она была обязана тем, что ей и вправду удалось что-то сделать, а не только мечтать. Она уже совершила то, чем могла гордиться, а теперь, и снова благодаря Сенту, ее усилия должны были принести еще более значимый результат.

Ей не терпелось снова увидеться сними обсудить следующие шаги. Слабый румянец окрасил ее щеки. Ей не терпелось, и точка. С Майклом Эдвардом Холборо, самым волнующим, непредсказуемым воплощением святости, которое она только могла вообразить.

— Добрый вечер, мисс Барретт, мисс Раддик, — приветствовала их леди Бетсон, когда они присоединились к небольшой группе в гостиной.

— Леди Бетсон, — произнесла Эви, не забывая приветливо улыбаться, и нежно поцеловала хозяйку в щеку.

Не в пример политическим чаепитиям у ее тетушки Хаутон, Эви с удовольствием посещала литературные вечера, проходившие дважды в месяц у леди Бетсон. Здесь не бывал никто из тетушкиных высокомерных друзей, потому что на этих вечерах обсуждали литературные произведения, а для этого необходимо было пользоваться мозгами.

— Ну что ж, полагаю, все в сборе, леди и… джентльмен, — сказала леди Бетсон, кивая виконту Квентону, единственному мужчине в их компании, постоянному участнику всех встреч. — Так что давайте приступим к чтению и затем к обсуждению пьесы Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь».

Все достали свои книги с пьесой и пересели поближе друг к другу. Несмотря на явную нехватку среди присутствующих особ мужского пола, Эвелина подумала, что Сенту понравился бы такой вечер. Никто не предъявлял никаких претензий, и все гости без исключения были умными, начитанными и сообразительными. А все прочие, не отличавшиеся особым умом, давным-давно перестали приходить сюда.

Они дружно смеялись над тем, как лорд Квентон изображал ткача Основу, когда дворецкий леди Бетсон вошел в комнату и что-то прошептал графине на ухо.