17.20.730: Варежка - AnaVi

class="p">Не дави!

В который раз уже с листа.

С чистой страницы и тетрадки…

Ты начинаешь вновь с нуля?

Остатки, водится, не сладки!

Разорвала, сожгла – что было.

Плевать, что строчки – не горят!

Про исключения – забыла?

А вот они – в огне дымят.

Неважно же, что подчерк – тот же.

И преломления угол – твой.

«Но все – иначе. Пусть и в том же!»:

начни же с мысли дневник свой.

Простой блокнот. Листок. Тетрадку.

Хоть черновой. Хоть от сестры!

Предметов старых… Ты ж – в закладку.

В свой уголок сложи. Твори…

Твори с нуля. С иною мыслью.

Пусть будут те же и слова…

Но ты шагнула ж в эти числа -

другие. Ты смогла. Сама!

Осталось – выписать лишь букву.

Только на ручку – не дави…

Чтоб не след в след, по тому ж кругу…

Не по остывшим вновь иди!

На стеклянных костях

Все знают – как вести на стеклах.

И танцевать на них. «Смотри!

Они врезаются и… Блекло

горят, блестят… В шагах». Твои.

«Красиво». Зрелище и… С хрустом!

Как будто – новый инструмент.

Что любит отдаваться в пульсе…

Но внутрь – не проникнет, нет.

В подошвы врежется, застрянет…

До дома будет провожать!

Пока в прихожей не оставят.

Иль в бак же выбросят. Опять.

Какая пара уж по счету?

А «красоте» бы – новых жертв…

«Купил – и вновь готов к полету?».

Жди, пока кроют мертвых… Всех.

Вновь пласт из новеньких осколков.

На стеклах же станцуют вновь!

Кому-то будет чуток колко…

Кости измелятся все в соль.

Солидарны

Я так хотел, чтоб ощутили.

Чтоб перестали мне вменять…

Но слишком рано вы остыли -

локацию пришлось менять!

Не нужно мне, что: «все прекрасно.

Время излечит. Все пройдет».

Мне говорить это – опасно…

Но каждый из вас – идиот!

Пытались все перенастроить.

И мир иначе показать…

Как жаль, не мог это позволить!

Пришлось с собою забирать…

Как Гоголь, собирая души…

Но струсил – сжег последний том.

А я продолжил путь… Не слушал!

В горле – не сухо. Какой ком?

Я – не плаксивая девчонка.

Привыкнуть стоило! Впервой?

Руку набил – легко. Легонько…

Побил рекорд. Опять же – свой.

Я не хочу под вас меняться.

Вы – счастливы? Я рад за вас!

Придется – вам уже сменяться…

И что я вижу? Вы все – «пас».

Смирились с тем, что я – не счастлив.

И сговорились – бросить. Рады?

Социопат. Но я – участлив…

Не счастлив! И мы – солидарны.

Фиолетовый

Помню, как пачку подарили…

Фломастеры там – всех цветов!

За выбором моим следили.

И я смотрел. Но был готов…

Готов был выбрать уж два цвета.

Но ждал – пока они уйдут…

Сидели долго… «Фиоле…». «Да!

Цвет творчества». Они поймут…

Скажут потом – о суициде…

Что цвет депрессии – фиалки.

«За первое вранье, простите!

Люблю я просто – играть в салки».

Пряча себя и свои вещи.

Чтоб не засалил их никто…

Цвета – мной выбраны. Тиш… «Реще!».

Я унесу их в гроб с собой.

Как и все тайны же. И мысли…

И этот блеск в глазах, оскал.

Крысиный яд? Да просто – крысы.

Нельзя в напитки? Ну, не знал!

Шестерки нычку раскопали -

и поплатились, как один.

Сказать кому – не успевали…

А колокол уже там: «динь!».

Я не хотел, чтоб докучали.

Что комната – в этих цветах!

Они мне с рук это спускали -

лишь бы не вешался в местах…

Я бы писал про лето, море…

Но все попытки – ком. Ужасны!

В пенале с ручкой было двое -

фломастер черный, да и красный.

Поехали!

«Припомни момент, когда это было…

И как это было! Напиши, расскажи…».

Я точно не помню, но помню – накрыло.

А дальше – лишь тьма. Тишина… Ни души.

Руки – липкие, влажные… Кусочки чего-то.

В свете лампы – цвет алый. Не сок. Скорей – кровь.

Кусочки – от кожи и мяса. Кого-то…

И щиплет так странно. И больно. Та… бровь!

Я увидела раны – и ничего больше.

И в комнате тоже – была я одна…

Чем дольше стояла – тем ниточка тоньше…

Я не вспомнила после так и ни черта!

Голоса в голове – стандартный мой фактор.

Я знаю по имени – каждый из них…

Раздвойка моя – как семья и сестр-братство…

На тот момент – стихли. И каждый там – стих!

Меня, будто куклу, забили всю ватой.

Опилками, пухом… И уши заткнув.

Я не слышала голос свой – сиплый и сжатый…

Меня будто связали – и к рыбкам. Ко дну!

Но я ведь дышала. И точно – на суше.

Какой-то был сбой. А может, и сдвиг…

По фазе – Луна? Я не знаю – что хуже!

Чую скоро начнется и мой нервный тик.

Я не знаю – готовила там иль убила.

Но трупов, оружия – при мне не нашли!

Капли крови и лужи – я с пола отмыла…

Сказали – следят. И на выход пошли.

Я не знаю – что делать. И как мне бороться.

И стоит вообще? Тараканы – не съехали…

А вдруг вот сегодня – все это вернется?

И мозг станет горкой для крыши: «поехали!».

Оригами

Витражи, оригами. Мозаика, люди…

Не игра в исключения – где нужно убрать.

Помню, высказал кто-то: «все мы же там будем».

Но сам – не хотел ведь творением стать!

Не сказал напрямую, но крик был отчетлив.

Плевал там на жизнь же… А тут – захотел.

Я бы стал мотиватором! Жалко, в пролете…

С картинами всеми – и срок поимел.

Голоса в голове, поменяв положение,

ударились в творчество – в мир тот искусств!

И, конечно, заметил я их изменения…

Но вновь поддаюсь – ведь за кипишь убьюсь.

Прошлые тени – в мир этот внедрялись.

И как-то могли – походить на меня…

Эти же жизни – как будто боялись…

И играли тайком же во мне – за себя!

Не