Кровь и честь - Саймон Грин

Джордан стоял, прислонившись спиной к главной двери. Чем дольше приходилось ему общаться со всей этой компанией заговорщиков, тем больше начинал он ценить близость выхода. Актер на всякий случай посмотрел, далеко ли стоит Гэвэйн, и с удовлетворением отметил, что рыцарь застыл по стойке смирно совсем близко от него. Джордан чувствовал себя увереннее, зная, что у него здесь есть по крайней мере хоть один союзник. Вокруг ощущалась гнетущая, напряженная атмосфера. Все много и слишком громко говорили, словно ожидая, что граф Родрик призовет всех собравшихся к порядку, а тот в свою очередь, казалось, был гораздо больше поглощен тем, чтобы расшевелить впавшего в апатию Аргента, выглядевшего сейчас еще более уставшим и несчастным, чем обычно. Джордан понимал его. Если бы его надежды заработать кусок хлеба оказались поставленными в зависимость от успеха заговора, он бы тоже волновался. Но тут актер сообразил, что именно так оно и есть, и его охватило беспокойство. Он начал громко кашлять и продолжал делать это до тех пор, пока на него не обратили внимание.

– Полагаю, что смогу сэкономить нам всем немного времени, – начал он благодушно, – да, Родрик говорил мне об Испытании, и у меня есть что ответить. Вы даже не поверите, как все просто. Мне только придется сделать небольшой надрез на руке принца Виктора и взять у него немного крови в маленький пузырек, который я скрою в своем рукаве. Во время церемонии я под видом своей крови вылью на Камень содержимое этого пузырька. Трюк очень несложный, но, поскольку никто этого не ожидает, мне удастся одурачить их. Аплодируйте, а лучше бросьте монетку.

Родрик, помолчав, кивнул:

– Я бы мог привести множество возражений, но, учитывая, в каком мы безвыходном положении, полагаю, следует принять план актера. Если, конечно, никто не предложит ничего получше…

Он окинул взглядом всех собравшихся, но все молчали. Виктор зашевелился в своем кресле, и все посмотрели на него.

– Я не хочу, чтобы меня резали, точно свинью. Это не опасно, а?

– Не капризничай, как ребенок, дорогой, – сказала Хетер, – это будет всего лишь царапинка, я обещаю.

– А вы выглядите уже гораздо лучше, ваше высочество, – сказал мессир Гэвэйн, – могу ли я осмелиться предположить, что в вашем состоянии наступило улучшение?

– Чертовски верное предположение, – ответил Виктор, – я чувствую себя гораздо лучше. А знаете почему? Потому что я перестал есть пищу, которую приносят с кухни.

– Ваше высочество, разве можно думать, что кто-то добавлял яд в вашу еду, ведь я же пробовал каждое блюдо…

– Ну, в таком случае у вас желудок, должна быть, сделан из стали, – воскликнул Виктор, – последние несколько дней я не ел ничего, кроме сырых фруктов и овощей, которые Хетер приносила мне сама. А этим утром я проснулся, впервые почувствовав себя голодным. Пришлось повесить всех, кто служит на кухне.

Все посмотрели на принца, не в силах что-либо сказать. Джордан оказался первым, кто пришел в себя, и это позволило ему оценить реакцию остальных. Все были поражены, а в глазах де Гранжа стояла неприкрытая ненависть, которая не укрылась от внимания Джордана. Одно дело – знать, что де Гранж подчиняется Родрику из-за наложенного заклятия, другое – видеть, что, даже несмотря на это, лицо начальника стражи искажала звериная злоба. Это длилось всего несколько секунд, но Джордан твердо решил, что никогда не будет поворачиваться к де Гранжу спиной. Гэвэйн подошел к принцу Виктору.

– Вы всех приказали повесить, Виктор? Всех?

– Они готовили мне еду, – сказал принц, – они были обязаны следить за ее качеством.

– Там работали двадцать пять человек, – сказал Гэвэйн твердо, – десять из них женщины и семеро поварят-мальчишек. И вы всех казнили?

– Да! – крикнул Виктор. – Это мое право! А сейчас я больше не собираюсь обсуждать эту тему! Понятно?!

– Да, ваше высочество, – ответил рыцарь, – понятно.

Виктор недобрым взглядом посмотрел на Джордана:

– Сейчас ты похож на меня больше, чем я сам на себя, вот и играй мою роль, пока я не вернусь в свое прежнее состояние. Ну а теперь нам следует приготовиться к Испытанию. Нужно заняться этой ерундовиной с кровопусканием. Осторожней с ножом, актер, – слишком поцарапаешь меня, и я велю высечь тебя на конюшне.

Джордан извлек из потайного кармашка маленький стеклянный пузырек. Он обычно пользовался им, когда случалось сотворять вино из воды. Хетер посмотрела на актера с интересом.

– Сколько же всего скрывается в ваших рукавах, а, актер?

– Вы даже и представить себе не можете. Джордан вытащил из сапога нож и направился к Виктору, но Брион де Гранж встал на его пути:

– Не стоит беспокоиться, актер.

Голос начальника стражи звучал ровно, в нем почти не ощущалось никаких эмоций. Все уставились на де Гранжа. Воздух вдруг наполнился напряжением, словно что-то произошло, хотя никто не знал, что именно. В облике де Гранжа появилось что-то зловещее, нечто страшное было написано на его лице. Джордан покрепче сжал рукоять ножа и посмотрел, далеко ли от него находится главная дверь.

– Я не давал тебе слова, де Гранж, – сказал Виктор.

– А мне не нужно вашего разрешения, – ответил начальник стражи, – мной больше никто не управляет. Закончились те денечки!

– Замолчи, Брион! – решительно крикнул Родрик. – Заклятье привязывает твою волю к моей, а я приказываю тебе молчать!

Де Гранж шагнул вперед и с размаху ударил Родрика по лицу. В тишине звук пощечины показался особенно громким. Граф сделал шаг назад. Кровь тонкой струйкой текла из носа Родрика. Де Гранж улыбнулся.

– Заткни пасть, Родрик.

Брион подошел к двери и распахнул ее. В комнату вошли десятеро одетых в гвардейскую форму солдат с покрытыми кровью мечами в руках. Личная стража графа исчезла.

– Твои ребята, Родрик, заслуживают уважения, – сказал де Гранж, – они храбро сражались, прежде чем сложить головы. Но теперь мне никто не сможет помешать.

– Ты не осмелишься причинить мне вред, – ответил граф, – заклятье не позволит тебе сделать этого.

– Заклятье больше не действует, – произнес де Гранж, – за последние несколько дней нереальное неуклонно набирало силы. Ваши люди реагировали только на крупные выбросы, в то время как по всему замку продолжаются серии небольших проявлений. Например, молоко киснет ни с того ни с сего, или телята рождаются с двумя головами, или нарушается действие волшебных чар, как это произошло в моем случае. Я свободен уже семь часов, и все это время я был очень занят. Многие годы я ждал этого дня, Родрик, служа вам и мечтая о том, что я сделаю со всеми, когда мне представится случай. Ты и прочие, все в этом вонючем замке, заплатят мне за мои страдания. Я собрал собственное войско из таких же, как я, людей, которых держали под порабощающим волю заклятьем или просто недовольных жизнью слуг. Вы не поверите, принц Виктор, как легко мне было собрать свою дружину. Вы, наверное, страшно удивитесь, когда узнаете, сколько людей ненавидят вас и вашу семейку.