Баллантайн - Уилбур Смит

поцеловать его ноги, оставляя перед ним священные дары. Постепенно возле пророка вырастала гора золотых украшений, драгоценных камней, бесценного жемчуга и искусных изделий из серебра. Махди подносили рулоны шелка и дорогой парчи, украшенной золотым шитьем. Он отвечал ангельской улыбкой и прикасался рукой к склоненным головам, благодарно принимая каждый подарок. А пока преданные ансары следовали за ним по пятам и собирали подношения, он читал молитву и благословлял дарителей.

– Аллах беседовал со мной много раз и постоянно напоминал, что вы не должны носить дорогую одежду и драгоценные украшения, поскольку они отвлекают вас от истинной веры и порождают гордыню. Надевайте традиционную джиббу, которая подчеркивает вашу любовь к пророку и Махди. Вы поступаете мудро, отдавая мне на хранение свои побрякушки и погремушки.

Многие верующие не слышали этих слов, поэтому стоящие на коленях в первых рядах громко повторяли их, передавая откровения Махди, и воздавали хвалу Богу за то, что им выпала большая честь приобщиться к мудрости пророка.

А правоверные тем времен сыпали под ноги Махди золотые и серебряные монеты, сверкающие на солнце талеры Марии Терезии, золотые мухуры[10] и английские соверены.

Осман Аталан пополз вперед, таща за собой самый большой бивень, а его слуги волокли остальные. Махди улыбнулся Осману и даже остановился, чтобы обнять его.

Позади послышался удивленный шепот, вызванный таким знаком внимания со стороны божественного пророка.

– Ты знаешь, что эти богатства не обеспечат тебе достойного места в раю, – глубокомысленно заявил Махди. – Если кто-то укрывает дома сокровища и не приносит их мне по доброй воле и без принуждения, Аллах сожжет его священным огнем, а земля поглотит бренное тело. Слушайте мои слова и повинуйтесь им. Верните мне все то, что припрятали для себя. Пророк, да благословенно имя его, неоднократно говорил мне, что любой человек, который пытается скрыть от меня все, что портит его душу и мысли, будет безжалостно уничтожен. Покоритесь благословенным словам пророка.

Верующие снова закричали от радости, что услышали слова Господа, его пророка и божественного Махди, и заспешили в первые ряды, чтобы вручить последнему свои драгоценные подношения.

Закончив обход мечети, Махди вернулся на самое почетное место и уселся на свой шелковый молитвенный коврик. Один за другим к нему подходили халифы, опускались на колени и подносили свои дары. Первый из них хлопнул в ладоши, и его слуги ввели на площадь резвого жеребца черной масти, сиявшего на солнце как тщательно отполированный обсидиан. Его седло было вырезано из эбонита, а уздечки и поводья сделаны из золотых ремней, украшенных перьями ма– рабу и орлов.

Второй халиф преподнес пророку королевский ангареб – широкую кровать с пышными подушками и покрывалами, каркас которой был искусно вырезан из слоновой кости и инкрустирован золотом.

Абдуллахи лучше других знал своего хозяина и преподнес божественному Махди женщину, но не совсем обычную. Он сам ввел ее на территорию мечети и подвел к хозяину. Она была покрыта арабской накидкой с ног до головы, но даже это просторное одеяние не могло скрыть прекрасные формы, делающие ее похожей на юную газель, а босые ноги поражали изяществом и красотой. Халиф подвел женщину к Махди и открыл переднюю часть накидки, так чтобы скрыть ее от глаз посторонних.

Она была совершенно голой. Махди подался вперед и придирчиво осмотрел это прекрасное дитя эфиопского племени оромо. В свои четырнадцать лет она имела черные как смоль глаза, нежную, словно масло, кожу и двигалась грациозно, будто только что проснувшаяся самка оленя. Ее груди были упругими, по-детски миниатюрными, но при этом созревшими, как налитый соком финик. На самой интимной части ее шоколадного тела не осталось ни единого волоска, и розовые края внутренних губ стыдливо выпирали, будоража воображение, – еще одно свидетельство ее нежного и непорочного возраста. Махди сладострастно ухмыльнулся, а она скромно потупила взор и захихикала, застенчиво прикрывая пухлые губы ладонью.

Халиф Абдуллахи опустил накидку, а Махди удовлетворенно кивнул:

– Отведи ее в мои покои. – Он встал, торжественно распростер руки и снова обратился к верующим: – Пророк много раз говорил мне, что мои ансары – избранные и благословенные люди. А еще он строго-настрого запретил вам курить и жевать табак. И ни в коем случае не употреблять алкоголь. Кроме того, правоверным непозволительно играть на музыкальных инструментах за исключением барабанов и омбейи. Вы не должны танцевать, если, конечно, это не танец во славу Аллаха, не смеете допускать супружескую измену, вступать во внебрачные половые отношения и воровать. И пусть вам будет наглядным уроком незавидная участь тех, кто нарушает мои законы.

Махди хлопнул в ладоши, и через заднюю дверь его покоев личные палачи вывели пожилого человека. Он был босым, изможденное тело прикрывала лишь грязная накидка, редкие седые волосы слиплись от пота и грязи. Он выглядел несчастным и совершенно беспомощным, а его шею охватывала петля. Когда старик остановился у первых рядов верующих, один из палачей сильным ударом поверг его на землю, к ногам еще четверых палачей с длинными плетями в руках.

– Этого человека застали за курением табака. Теперь его ждет наказание в виде ста ударов плетью.

– Во имя Аллаха и его победоносного Махди, – простонал обвиняемый хриплым голосом, пока палачи готовились к исполнению наказания.

Первый удар был настолько сильным, что на спине несчастного появилась багровая полоса, а после второго брызнула кровь. Жертва громко визжала и билась, а верующие поддерживали его глухими стонами. С последним ударом он уже не мог шевелиться и пластом лежал на окровавленной земле. Палачи оттащили бездыханное тело в ту самую дверь, откуда недавно вывели, оставляя позади темный кровавый след.

Вторую жертву привели в мечеть на веревке, и Махди презрительно усмехнулся:

– Этот человек украл весло в хижине своего соседа. По заветам пророка, ему нужно отрубить руку и ногу.

В тот же миг один из палачей взмахнул саблей и отсек несчастному ногу на уровне лодыжки. Тот рухнул на землю и простер руки к Махди с мольбой о пощаде. Палач наступил на его правую кисть и уверенным движение отсек ее. После этого культи погрузили в чан с кипящей водой, подняли с земли окровавленные обрубки, привязали их веревкой к шее преступника и потащили его обратно в боковую дверь.

– Хвала справедливости и милосердию Махди! – завопили правоверные. – Аллах велик, и