Таинственный воин - Лора Хикмэн

Возле камня, на котором она лежала, журчал ручей, вытекающий из ложбины между двумя холмами. Чуть подальше беглецы нашли небольшую пещеру — неплохое убежище на ночь. Им очень повезло, что они наткнулись на нее; Pea вовсе не хотелось еще одну ночь мерзнуть под открытым небом.

Женщина слегка повернула голову и посмотрела туда, куда бежал веселый ручей. Он петлял между деревьями и наконец скрывался в лесу Талвуд, за которым простирались Южные степи. Ручей был одним из сотен мелких ручейков, питавших реку Жамра. Даже отсюда Pea могла видеть поблескивающее между стволами русло реки, а еще озеро Эвни, куда впадала Жамра. Теперь, когда в озере отражался ярко-розовый свет вечерних туч, оно казалось огненной чашей.

К западу отсюда виднелись дымы, что поднимались из труб домишек деревни Талвуд: там в очагах горел огонь, он звал крестьян домой и обещал им награду за дневные труды. Дымы напоминали Pea о простоте, покое и уюте обычной повседневной жизни.

Как она соскучилась по этому!

Pea закрыла глаза и вспомнила те дни, когда и она вела такую же жизнь.

Она подметала свой небогатый, но чистый дом. Учила любимую дочь всему, что знала сама. Каждый вечер готовила ужин для своей семьи, радуясь тому, что приносит в дом уют и счастье. Когда Далия уходила спать, Pea сидела у очага рядом с Маддоком и читала вслух книги. Она отдыхала в объятиях мужа, чувствуя его неизменную любовь.

Pea открыла глаза, почувствовав, как по ее щеке потекла слеза. Все это казалось таким невероятно далеким! То была простая, хорошая жизнь, но теперь она кончилась. Несколько лет назад ее муж сошел с ума, и она не понимала почему. Он стал Избранником. Pea не знала, что это значит, и чем больше пыталась разузнать, тем страшнее и непонятней ей все это казалось.

Маддок сказал однажды, что нет тайны настолько темной, которую не мог бы осветить факел знаний.

Далии было шестнадцать, когда подозрения соседей заставили их покинуть дом на северном берегу. Семья начала странствовать, не задерживаясь надолго ни в одном городе, чтобы не привлечь к себе внимания или, хуже того, не попасть на местный Праздник Избрания. За годы странствий Pea и ее дочь пытались осветить факелом знания тайну безумия Маддока. Тайна эта стала казаться им бездонной шахтой гномов, и с каждым шагом они проникали в нее все глубже. Но чем дальше они углублялись, тем темней становилось вокруг, и наконец Pea показалось, что в этой черной, бездонной пропасти остались лишь она да факел.

Далия, их умная и красивая дочка, тоже заразилась безумием. Она понимала происходившее в мире снов Маддока куда лучше, чем понимала Pea.

«В этих снах есть логика, — говорила она, — и есть ритм, как у песни, которую никак не удается толком расслышать».

В отличие от отца Далия относилась к безумию спокойно, почти бесстрастно. Она хотела исследовать его — так, как отец учил ее в детстве исследовать любое новое понятие. Pea поверила, что, возможно, с помощью Далии они наконец-то выберутся из тьмы.

А потом Маддока случайно обнаружили во время одного из самых сильных его приступов. Pea не успела предупредить Далию, но знала, что дочка сможет выжить одна, а Маддок — нет. И Pea сделала выбор и покинула дом, дочь и простую жизнь, которая некогда казалась ей такой скучной. Теперь же она тосковала по обычной жизни в деревеньке Талвуд, оставшейся где-то далеко-далеко, словно на другом конце земли.

Услышав, что затрещали ветки, Pea быстро соскользнула с камня. Вряд ли кто-нибудь найдет их здесь, но осторожность не помешает. Лучше не попадаться на глаза никакому бродячему охотнику.

Из-за деревьев вышли двое мужчин и двинулись вдоль ручья; у каждого за спиной висел мешок, и Pea разглядела на одном из них розовый дублет. Она улыбнулась. Наряд Галена вечно выдавал его издалека.

— Добро пожаловать, — весело окликнула она, когда мужчины подошли поближе. — Есть успехи?

— Да, спасибо, — ответил очень усталый Гален. — Если ты не слишком привередлива, в наших мешках найдется для тебя уйма всякой всячины. Можно будет переночевать в твоем доме?

Pea фыркнула.

— Можете занять самую лучшую комнату... Даже весь дом, если найдете его.

— Спасибо, добрая госпожа, — заявил Маддок серьезно. — Я бы хотел комнату с окнами на юг и отдельной ванной, если не возражаете.

— Обязательно, Маддок. — Гален положил свой мешок на камень.

Избавившись от ноши, он потянулся, а потом повернулся к Pea.

— Вряд ли он знает, где тут юг, так что твоему дому ничего не грозит.

— Ерунда, — обиженно заявил Маддок. — Я прекрасно знаю, где юг и где мы.

— Да ну?

— Конечно, — ответил Маддок. — Это лес Талвуд на западных склонах хребта Ресхатеи. Думаю, мы примерно в семи-восьми милях от перевала Грумалд.

Гален удивленно повернулся к Pea.

— Он прав?

Pea рассмеялась и снова улеглась на плоском камне.

— Не очень часто — но сейчас прав. География всегда была любимым занятием Маддока. Дома у него имелось множество карт, карты вечно валялись везде и всюду. На них были нанесены все реки, горы и селения Драконьей Глуши, а еще у Маддока было несколько подробных карт Хрунарда. Он их часто рассматривал и рассказывал нам с Далией о разных местах. Он даже...

Pea смолкла.

— Даже что? — поинтересовался Гален.

— Далия всегда отличалась жадным любопытством. Ответ «я не знаю» никогда ее не удовлетворял. Поэтому если Маддок находил на карте место, про которое не мог ничего рассказать, он что-нибудь выдумывал, чтобы ее ублажить. — Pea отвела глаза, и голос ее внезапно стал хриплым, как будто ей было трудно говорить. — Как же нам тогда было хорошо...

Гален кивнул.

— Сколько ей лет?

— Сейчас? — Pea подняла голову, украдкой вытерла слезу и постаралась успокоиться. — Ей двадцать три, и у нее слишком независимый характер, чтобы она приглянулась какому-нибудь мужчине в нашей деревне. Жаль, ты с ней незнаком.

— Мы еще познакомимся, — пообещал Гален, — когда вы приедете ко мне в гости.

Pea хотела ответить, но промолчала.

Без Галена им было не обойтись. Она чувствовала, что юноша, непонятно почему, является ключом к тайне Избрания, к тайне безумия, которое отняло у нее мужа. С помощью Галена она, возможно, сумеет добраться до дна шахты.

Но это означало, что пока кое-что лучше держать в секрете. Уже много лет Pea носила в сердце память об оставленном доме. Она знала, что никогда не вернется в свою деревню, к прежним соседям. Но Гален жил мечтой о возвращении; эта мечта давала ему силы просыпаться по утрам, продолжать дышать и засыпать к исходу дня. Pea знала, что Гален никогда не вернется домой, что его мечты о прежней жизни напрасны. Но для всех, включая самого Галена, будет лучше, если он как можно дольше сохранит свои иллюзии.