Бунтующий флот России. От Екатерины II до Брежнева - Эдуард Чухраев

Долгое время в российской истории этого периода почти не упоминалось выступление матросов в Петрограде 14 октября 1918 года, хотя оно было предвестником следующих больших событий с участием военных моряков. 13 октября 1918 года прибывшие в Петроград по объявленной мобилизации матросы численностью до нескольких тысяч человек во 2-м Балтийском экипаже устроили митинг, на котором потребовали разрыва Брестского мира, отказа от уплаты контрибуции и похода на Украину для изгнания германских оккупантов. Был выдвинут лозунг «истинной власти Советов без большевистских комиссаров». Комиссаров Балтийского флота И. Флеровского и Б. Фрунтова матросы согнали с трибуны, а своих комиссаров арестовали. 14 октября матросы устроили митинг на Театральной площади, а затем ворвались в Мариинский театр, забрали оркестрантов и под музыку двинулись к кораблям на Неве. Но там они не встретили сочувствия и после непродолжительной демонстрации по улицам Петрограда, сопровождавшейся антибольшевистскими эксцессами, возвратились в казармы с намерением продолжить выступление на следующий день. Ночью около полусотни матросов и красноармейцев окружили экипаж и, не встретив сопротивления, арестовали зачинщиков. 11 организаторов выступления были расстреляны Петроградской ЧК.

Балтийский флот, сосредоточенный в Кронштадте и Петрограде, представлял собою довольно необычную картину. Не только матросы, но даже командиры кораблей включались в экипажи в зависимости от симпатий судовых комитетов и команд. Так, Флеровский 11 июня доносил в Морской наркомат: «Самочинность приемки моряков на корабли, и на мелкие суда в особенности, сопровождается тем, что на одном судне принимают только большевиков, на другом – только не большевиков, на третьем – только эстонцев». На рынках Петрограда и Кронштадта нередко можно было увидеть матросов, занимающихся спекуляцией продуктами и обмундированием. За право особого продовольственного обеспечения флота у матросов нередко возникали конфликты со своими «союзниками по Октябрю» (рабочими). Но матросы самого Кронштадта, удаленного от столичных соблазнов и линкоров, базировавшихся там, отличались более сознательным отношением к своему авторитету революционного моряка. К октябрю 1918 года в Кронштадте находилась основная масса матросов, прибывших по мобилизации (всего прибыло свыше 14 тысяч). Именно там обнаружилось, что они являются не столько опорой большевистской власти на флоте, сколько выразителями претензий к ней, высказываемых на местах. Именно там начало проявляться их возмущение, хотя еще в рамках бытовых вопросов.

Однако выступление 14 октября было осуществлено матросами, в основном демобилизованными весной 1918 года, то есть участниками революционных событий 1917 года. Этот исторически обусловленный факт не устраивал ни сторонников, ни противников Октября, что и послужило основной причиной замалчивания ими тех событий. В целом матросское выступление 14 октября 1918 года, проходившее под лозунгами «мятежа 6 июля» (события в июле 1918 года, связанные с убийством германского посла Мирбаха и вооруженным выступлением левых эсеров против большевиков), можно оценить как его второй этап, последнюю заметную попытку левых эсеров открыто бороться с большевиками. Его неудача способствовала усилению красного террора (официально он действовал со 2 сентября до 6 ноября 1918 года). Вместе с тем его можно рассматривать и как пролог известных первых открытых антисоветских восстаний на форту Красная Горка в июне 1919 года и в Кронштадте в марте 1921 года, о чем будет идти речь в седующей главе.

Брожение моряков Черноморского флота после революции 1917 года

На Черноморском флоте в это время рoковую роль сыграл мощный фактор украинского национализма. К декабрю 1917 года, благодаря разным декретам и приказаниям, были окончательно уволены в запас последние старые матросы. Матросские комитеты сложно управляли жизнью флота. В море матросы еще как-то coхраняли видимость дисциплины, на рейде же в основном они митинговали, обыскивали и разоружали офицеров. Из Петрограда в Севастополь прислали комиссаров, нaчавших агитацию против Дона. В Азовское море 25 ноября 1917 года ушла флотилия матроса В.Е. Драчука (эсминец «Капитан Сакен», 2 истребителя, 2 тральщика). 6 декабря корабли пришли в Ростов, и матросы вели бои с казаками. Их отряды, отправленные пешим порядком на Дон, в пути таяли, так как большинство расходилось по городам и селам с целью грабежа; меньшинство же, доходя до фронта, несло поражения. Именно тогда родилась известная частушка «Дуня ягодка», в которой точно отразилась суть матросской «силы» тех дней: «На плетне висит моряк. Шашку обнажил казак…»

Вернувшись в Севастополь, разочарованные матросы выплеснули свою злость на безобидных офицеров. Обозленность против офицерства на флоте накапливалась давно, теперь она усиливалась с каждым днем. Всплеск ее резко произошел в декабре 1917 года, вылившись в массовое убийство офицеров. Начались аресты, сначала лиц, якобы причастных к подавлению неудавшегося мятежа на Черноморском флоте в 1912 году. Потом хватали по надуманым, самым фантастичным поводам. По приказанию комиссара флота, матроса Роменца, были арестованы адмиралы: Новицкий, Каськов, Александров; генерал Кетриц; капитаны 1-го ранга Кузнецов, Свиньин; капитан 2-го ранга Салови, несколько других офицеров. Тогда же за отказ идти с командой против Дона были арестованы командир миноносца «Пронзительный» капитан 2-го ранга Каллистов и почти все его офицеры. Первым сигналом к расстрелу офицеров было убийство среди бела дня на миноносце «Фидониси» мичмана Скородинского. В эти же дни командующий флотом адмирал Немитц срочно выехал в Петроград на какое-то совещание, но на пути он куда-то исчез. Немитц за себя оставил начальника штаба адмирала Саблина.

Вечером 15 декабря, в день похорон мичмана Скородинского, командой миноносца «Гаджибей» были арестованы и затем расстреляны на Малаховом кургане командир капитан 2-го ранга Пышнов и почти все офицеры миноносца. Ночью же матросами, среди которых видную роль играли вернувшиеся с похода против Дона, были в экипаже расстреляны и все арестованные офицеры с адмиралом Новицким во главе. На следующий день происходили почти поголовные аресты офицеров, из которых в ближайшие ночи были расстреляны: капитан 1-го ранга Климов, капитан 2-го ранга Орлов, старший лейтенант Погорельский, лейтенант Дубницкий и другие. В большинстве случаев расстрелы производились из-за личной мести. С трудом разными революционными организациями были приняты меры к прекращению расстрелов. Далее были лишь отдельные случаи убийств. Всего в Севастополе было убито не менее 40 офицеров флота.

Но в январе 1918 года убийства офицеров продолжились в других городах Крыма. В это время немцы продолжали вести наступление на Крым с целью завладения Черноморским флотом и портами Черного моря. Войска Германии и Украины шли к Перекопу. Красные организовали его оборону. В середине января было спровоцировано наступление на Севастополь каких-то несуществующих Крымских войск. Дело в том, что после декабрьских событий большое число морских офицеров бежало из Севастополя. Часть их остановилась в Симферополе, где в это время, под призрачной охраной образовавшегося Крымского правительства, собралось значительное количество офицеров армии. Был образован штаб Крымских войск, но самих войск, кроме 2—3-х татарских эскадронов на весь Крым, не было. Штаб этот иногда «бряцал оружием». Это дало достаточный повод для провокации. 11 января, ночью, было объявлено о татарском наступлении на Севастополь. В городе были срочно призваны и вооружены матросы и рабочие, и отряд численностью около 7 тысяч отправился на Симферополь. Не встретив никакого сопротивления, этот отряд вступил туда и стал избивать не успевших бежать офицеров и местных богачей. Часть офицеров бежала в Ялту, а часть – в Евпаторию, где они решили оказать сопротивление. Туда пошли эсминцы, почти без офицеров, которых иногда забирали из первых попавшихся, чуть ли не с улицы. По Ялте и Евпатории матросы выпустили несколько сотен снарядов, расстреляли и утопили около 200 человек, преимущественно офицеров.