Бьёрн Магнуссон - Добрый Волдеморт

Певерелл, и магловского храма имени какого-то святого. А так, практически одинаковые двухэтажные коттеджи, ровными рядами стоя́щие по всем улицам.

Оказалось, что недалеко живёт женщина из рода Прюэттов, но на ее счёт Аббот отозвался плохо. Мюриэль Прюэтт всегда была чем-то недовольна и могла проклясть просто так не понравившегося ей человека.

— Склочница она, — отрезал Аббот. — Вот и живёт одна. Да и родственники её редко навещают.

Попрощавшись с разговорчивым мужчиной, Бьёрн вернулся и застал старую женщину в гостиной. Батильда держала в руках тот самый портрет, а в уголках её глаз блестели слёзы.

Увидев Магнуссона, она промокнула их платочком и постаралась улыбнуться.

— Прости, пожалуйста, это я так… Твой домовик всё освежил, и внук на портрете, как в те времена, когда они бегали тут с Альбусом. Эх, Геллерт, Геллерт. Почему всё так…

Бьёрну стало жаль Батильду, и мальчик с трудом удержал слова о том, что он встречал его совсем недавно, пусть и во сне. Вместо этого Магнуссон попросил рассказать ему всю историю о племяннике.

Батильда, несмотря на возраст, обладала отличной памятью и даром рассказчика. По её словам, Геллерт был чудесным и добрым мальчиком, пока не попал под влияние Дамблдора.

— Его будто подменили, — снова достала платок миссис Бэгшот. — Все эти бредни. Высшее благо, превосходство волшебников над магглами, желание всех облагодетельствовать. И куда это их привело? У Альбуса ни семьи, ни детей, как и у Геллерта. Так мой ещё и в тюрьме. Я всё золото, что приходит от переиздания книг, передаю в Швейцарию, его тюремщикам. Это немного получается, галеонов семьсот в год. Мне говорят, что золото помогает смягчить ему условия в Нурменгарде. И новую одежду ему покупают, и на праздники что-то вкусное дают, — смахнула слезинки Батильда.

Бьёрн помрачнел. Из скупых рассказов Гриндевальда о своей тюрьме он вынес то, что Геллерт сидит в каменном мешке и контактов с окружающим миром не имеет совсем. А это означало, что простодушную женщину просто обворовывали в течение долгих лет.

— Вы золото прямо в тюрьму отправляете? — спросил Магнуссон. — Начальнику стражи?

— Нет же, я там никого не знаю, — собрались грустные морщинки в уголках глаз миссис Бэгшот. — Его старый дружок передаёт, Альбус. Сразу, как Геллерта посадили, он пришёл ко мне и говорит: «Если хотите, можно немного помочь племяннику в заключении, я посодействую». Теперь он от внука приветы мне передаёт, а я через него — галеоны для охраны.

Бьёрн в изумлении почесал затылок. Дамблдор, с его образом доброго волшебника, не производил впечатления человека, способного на плохие поступки. В отличие от того же Гриндевальда. За два месяца ежедневного общения с ним, Бьёрн понял, что «Тёмный лорд» — это не просто красивое прозвище. Гриндевальд был харизматичным, но и невероятно безжалостным волшебником. А Батильда Бэгшот смотрела на него через призму прошлого и видела в нём весёлого белокурого мальчишку, что бегал по саду, гоняясь за садовыми гномами. «Наверное, Дамблдор такой же опасный тип, как Гриндевальд. Просто хорошо носит маску добряка», — подумал Бьёрн и решил, что с директором следует быть осторожней.

Батильда положила на стол старую палочку, обмотанную какой-то тряпкой.

— Орешник и волос единорога, — грустно вздохнула женщина. — Более ста лет ею пользуюсь. Сначала была очень сильная, а потом постепенно старела вместе со мной. А теперь совсем колдовать не может. Время никого не щадит, Бьёрн.

Магнуссон осторожно взял палочку и сунул в специальный футляр для переноски магических артефактов, который приобрёл в «Горбин и Бэркс».

Утром следующего дня, мальчик уже шёл по Косой аллее в направлении магазина мастера палочек.

Звякнул колокольчик на двери, и Бьёрн снова очутился в лавке, где продают самые важные артефакты в мире волшебников.

— Здравствуйте, мистер Вильямс, как поживает ваша палочка? — узнал посетителя Олливандер. — Норвежский ледяной дуб и перо феникса, если я не ошибаюсь.

— С ней всё хорошо, мастер, — улыбнулся Бьёрн.

Мистер Олливандер и в первый раз показался ему слегка сумасшедшим. Чтобы там ни считал создатель палочек, для Бьёрна концентратор был, в первую очередь, оружием и инструментом. Петь дифирамбы волшебной деревяшке он не собирался.

— Я к вам по очень важному делу, сэр, — сказал Бьёрн, доставая футляр со сломанной палочкой внутри. — Миссис Батильда Бэгшот попросила меня отнести к вам вот это… — Магнуссон вытащил из футляра обломки и положил на стол.

Олливандер взмахнул над ними рукой, задумчиво покачал головой и произнёс:

— Орешник и волос единорога. Работа моего прадеда. Знаете, мистер Вильямс, палочка из орешника отражает эмоциональное состояние хозяина. Видно, что её хозяйка долгие годы живёт с какой-то болью в душе́. Поэтому её палочка не выдержала и сломалась. Её уже нельзя починить. Но можно подобрать новую, если она придёт сюда.

— Миссис Бэгшот слишком старая, чтобы перемещаться камином, иначе она непременно зашла бы к вам сама, — покачал головой Бьёрн. — А вы сможете повторить её старую, в точности?

Олливандер надолго задумался, вытащил свою палочку и начал колдовать над сломанной, что-то проверяя.

— Я попробую сделать похожую, мистер Вильямс, — наконец ответил Олливандер. — Двух одинаковых палочек не бывает, но новая станет слушаться миссис Бэгшот ничуть не хуже. Заготовки у меня есть. Подходите к концу дня. Да… лучше к вечеру. Это будет стоить вам четырнадцать галеонов, молодой человек.

Бьёрн согласно кивнул и вышел из лавки. Возвращаться без палочки он