Народная история России. От Первой мировой до установления советской власти - Денис Станиславович Проданов

понять, в какой я стране нахожусь: или в стране социалистической, или в стране дикарей, которые способны делать всё то, что не могли сделать николаевские сатрапы, теперь сделали ленинские молодцы.“2373

Массовый расстрел произвёл отрезвляющее воздействие на всех, включая сторонников режима. Левый эсер, сибиряк С. Д. Мстиславский, писал, что впечатление от уличных столкновений было тяжёлым и резким, кровь Гражданской войны была ещё внове. Впрочем, Мстиславский сразу оговорился. Он заметил, что, по существу, неожиданным факт расстрела не был. Он, по его словам, был всецело в „психологии дня“.2374

Другие смотрели на события куда менее отстранённо. Свидетель расстрела, депутат Собрания Б. Ф. Соколов описал то, как он с трудом пробивался через толпу к зданию Таврического и увидел ещё одну жертву. У крыльца на тротуаре лежал студент, лица которого не было видно: „Сбоку, точно всеми забытое, брошено знамя, нескладно свернутое и изорванное. Остались отдельные буквы, всё те же знакомые: 'Да… з… ву… Уч… е…'. Старушка, старенькая-престаренькая, шамкая и забывая слова, грозится красноармейцам: 'Креста на вас нет, проклятые. Душегубы'.“2375

В столице стрельба шла такая, что доносилась даже до пленников Петропавловской крепости. По воспоминаниям арестованного властями делегата П. А. Сорокина, заключённые ждали день открытия Собрания с большим волнением. Интенсивная стрельба около полудня обеспокоила их, но они старались уверить себя, что это всего лишь обычная „музыка“ революции.2376

В действительности „музыка“ революции превратилась в настоящий кошмар. Снег на мостовых был обагрён кровью. Участница шествия Ольга Клименко вспоминала свирепые лица вооружённых матросов и солдат, стоящих с красными бантами и повязками. Клименко писала: „Вот хозяева положения, от которых к стенке жмётся каждый встречный. Нет уже той 'свободы', той говорильни, что затопляла улицы весной и летом. Поговорили! Хватит! Молчать!“2377

Клименко навсегда запомнила, как ещё до полудня по Литейному двигалась большая колонна во главе с депутатами, выборными представителями. Ей особенно запомнилось одно лицо, по-видимому, мирового судьи с цепью на шее. Клименко отметила, что лицо его было таким грустным, безнадёжным, сосредоточенным, точно он шёл на смерть: „Я встретилась с ним глазами – и у меня сжалось сердце от боли.“2378

Несколько часов спустя стрельба по людям всё ещё продолжалась. Делегат от Закавказья, меньшевик М. И. Скобелев писал, что в 4 часа дня на углу Пантелеймоновской, он лично видел, как несколько групп красногвардейцев стреляли в толпу беззащитных людей. Среди манифестирующих были солдаты, рабочие, женщины и дети, мирно шедшие к Таврическому дворцу заявить о своих нуждах: „Стрелявшие действовали без всякого предупреждения и прямо в толпу. Я видел, как несли на носилках и везли на извозчиках раненых, видел одного солдата, двух рабочих и женщин.“2379

В тот день убийства демонстрантов затронули многих в стране. Среди них были многочисленные друзья, родственники и знакомые жертв. Одним из них был писатель В. Г. Короленко. Он писал, что расстрел мирной манифестации 5 (18) января 1918 года оставил далеко позади Кровавое воскресение 1905 года если не по количеству жертв, то по гнусности.2380

Короленко записал в своём дневнике, что была убита Леночка Горбачевская, которую его семья знала с детства. По словам писателя, её двоюродная сестра, Леля Селихова, была рядом и описала эту смерть удивительно просто. Они шли по Литейному и оказались впереди, когда упал рабочий, державший знамя: „Девушки взяли знамя (для этого нужно было трое). Какой-то красногвардеец, очевидно прицелившись, попал прямо в сердце. Девушка с голубыми глазами, задумчивыми и грустными, упала сразу…“2381

Несмотря на террор и военную мощь, советский режим боялся реакции народа и войсковых частей. В 15.00 представитель Балтфлота П. Е. Дыбенко поспешил в Таврический. Там он встретил В. Д. Бонч-Бруевича. Тот стал расспрашивать последнего о том, всё ли спокойно в городе, много ли демонстрантов и куда они направляются. По свидетельству Дыбенко, на лице Бонч-Бруевича была заметна некоторая растерянность. Бонч-Бруевич боялся что вместе с демонстрантами выступят петроградские полки.2382 По словам Бонч-Бруевича, Ленин также беспокоился.2383

Тем не менее расстановка сил в Петрограде и Москве была ясна. Вооружённого восстания не произошло. Путём кровопролития военные сдержали „улицу“. И, значит, с делегатами можно было не церемонится. Последние ждали открытия уже несколько часов и окончательно вышли из терпения. В 4 часа дня Собрание было наконец открыто.2384

Пожилой делегат от ПСР С. П. Швецов поднялся на трибуну, приготовившись произнести речь. Но ему не дали сказать и слова.2385 Сзади председательской кафедры поднялся большевистский Главковерх Н. В. Крыленко. Он начал кричать, исступленно стуча кулаками по пюпитру и поглядывая на левый сектор. Хоры и левый сектор стали кричать и шуметь за ним. Ряд большевиков исступлённо затопал ногами.2386

По свидетельству экономиста-аграрника Н. П. Огановского, начался „шабаш ведьм“. Депутат отметил, что юнцы, матросы и солдаты в верхних рядах бешенно скакали на месте, работали одновременно руками и ногами и махали шапками. По словам очевидца, к ним присоединилась публика на хорах, солдатня, набившаяся в проходах и свистящая при помощи пальцев, засунутых в рот. Царила дьявольская какофония. Огановский отметил: „Мы сидим как мраморные статуи, подражая римским сенаторам.“2387

Этот злобный саботаж продолжался несколько минут. Лидер эсеров В. М. Чернов, как и остальные члены Собрания, был шокирован увиденным. Описав оглушительное топанье ногами, стук пюпитров, крики и кошачий концерт, политик наблюдал за залом и реакцией Швецова. Чернов писал, что левоэсеровский сектор соревновался с большевиками: „Присоединяются хоры. Стучит прикладами о пол стража. Он берет колокольчик. Видно, как он мотается в руке. Но звука не слышно.“2388

Из-за оглушительного шума и волнения весь зал – сверху донизу – был на ногах.2389 По воспоминаниям всех присутствующих, сцена открытия парламента была на редкость уродливая.2390

Большевик Ф. Ф. Раскольников вспоминал, как большевики начали бешеную обструкцию. Они кричали, свистели, топали ногами, стучали кулаками по тонким деревянным пюпитрам: „Когда все это не помогает, мы вскакиваем со своих мест и с криком 'долой' кидаемся к председательской трибуне. Правые эсеры бросаются на защиту старейшего. На паркетных ступеньках трибуны происходит легкая рукопашная схватка.“2391

Кто-то из большевиков схватил Швецова за рукав пиджака и попытался стащить его с трибуны.2392 Большевики могли поистине гордиться достигнутым. Вместе с левыми эсерами им удалось перекричать, запугать, затерроризировать старика. Ему буквально и слова не дали сказать.

В этот момент как из–под земли вынырнула фигура Свердлова. Председатель ВЦИК размеренной походкой направился